Страница 4 из 23
— Генри… — я теряюсь, что ответить на такой откровенный флирт.
— Это шутка, просто шутка, — в его голосе чувствуется неловкость.
— Я хочу отплатить вам за эту… Услугу, — мне не хочется просто воспользоваться его добротой.
— Кажется у меня есть идея. Вы сейчас свободны? Сможете подъехать ко мне?
Несмотря на дикую слабость и дрожащие руки, я понимаю, что должна решить вопрос как можно скорее. Работа у Эрика мне, скорее всего, не светит с его испытательным сроком, а вот Генри, похоже, и правда может помочь.
— Да, я свободна. Говорите адрес.
Генри живёт в Верхнем Ист-Сайде, это тихий респектабельный район недалеко от Центрального парка. За год пребывания в Нью-Йорке я даже ни разу тут не была. Мне казалось, что окружающие будут тыкать в меня пальцами и ворчать нечто вроде: "Понаехали вшивые иммигранты…".Но, как ни странно, этого не произошло, симпатичная пожилая леди с биглем на поводке приветливо улыбнулась мне, обнажая зубы, стоимость которых составляла примерно мою годовую зарплату.
Эрик жил в винтажном дюплексе, я сразу поняла, что за дом по наличию электрического подъёмника. Когда ты инвалид, количество ступеней вокруг начинает зашкаливать. Сердце моё сжалось от сочувствия.
"Это ужасно, для танцора утратить свои ноги, равно смерти".
Я поёжилась, представив, что такое могло случиться со мной.
"Фу, лети, лети ни на кого не попади".
Вспомнилась детская присказка из московского прошлого.
Я шагнула на красивое крыльцо и решительно нажала на кнопку звонка. С характерным гудком дверь открылась. Внутри было прохладно и сумрачно, в парадную пробивались лучи света сквозь цветные стёкла окон.
"Как в кино…" — подумала я, пытаясь понять куда идти дальше.
Мне на выручку пришёл голос откуда-то издалека:
— Ирина, я здесь. Простите, что не встречаю, я сегодня немного не в форме.
Я пошла на голос и обнаружила Генри в глубине квартиры, сидящим в инвалидной коляске.
— Здравствуйте…
— Теперь мы можем пожать руки, — он улыбается и протягивает ладонь, я приветливо пожимаю её и от этого по телу разливается тепло. Когда живёшь одна, так не хватает простой человеческой близости.
— Может тогда для начала угостить вас чаем?
— Благодарю… Я с радостью, — я так благодарна ему за то, что он не ставит меня в неловкое положение в и без того щекотливой ситуации.
Генри заваривает для меня несладкий травяной чай, так приятно, когда человеку не надо объяснять почему ты не употребляешь кофеин и сахар.
— Итак, Ирина, юрист поможет нам с вами оформить нашиотношения, соберёт нужный пакет документов и поможет пройти интервью, чтобы убедить миграционную службу в правдивости наших чувств.
— Ох… Как же всё сложно, — я роняю голову на сложенные на столе руки и чувствую как колет в носу, хочется плакать от бессилия. — Вы так добры ко мне… Что я могу дать в замен? У меня конечно есть деньги, но судя по всему, — я обвожу рукой роскошное жилище. — Вы в средствах не нуждаетесь…
Генри вертит в пальцах тканевую салфетку, закручивая её в жгут.
— Ирина…
— Да…
— Я скажу кое-что, но вы пожалуйста не рубите с горяча…
— Хорошо, — соглашаюсь я, но от напряжения у меня даже спина вспотела.
— У меня долгое время была сиделка, полячка Зофья. Чудесная женщина, царствие ей небесное. Она покинула меня, всех нас, около трёх недель назад. Инфаркт, — он поджал губы и взглянул в окно, пытаясь справиться со слезами. Я деликатно отвернулась. — Так вот, с тех пор мне ужасно одиноко. Мне здорово помогают волонтёры и соцслужба, клининг решает проблемы с уборкой, с помощью доставки я не умираю с голоду. Но вот живого человека в этих стенах мне не хватает….
— Я буду выполнять роль эскортницы? Это невозможно, — от возмущения у меня перехватило дыхание.
— Что вы… Зофье было за 60, она уж точно не выполняла эту роль. Но с ней мы иногда говорили часами. Человеку нужен человек, Ирина.
Вспоминаю свои одинокие вечера, когда хотелось выть в открытое окно от отчаяния.
— Я вас прекрасно понимаю, Генри… Вы хотите, чтобы я переехала к вам?
— Да, если это возможно…
— Но я боюсь, что не смогу оплачивать аренду такой роскошной квартиры.
— Ой, что вы, об этом не идёт и речи. Вы будете моей гостьей.
— В чём подвох? Я не оказываю интимных услуг, если что…
— И не нужно, для этого есть специально обученные люди, — Генри пытается скрыть улыбку, но не слишком удачно. Он приподнимает бровь и улыбается уголком рта.
— О Боже… — я закрываю лицо руками. Мне, девочке выросшей в другой реальности, всё происходящее кажется диким и странным. — Вы святой человек, Генри.
— Я также далёк от святости, как Илон Маск от Марса…
— Нет, правда, вы не представляете какую гору с моих плеч вы сняли.
— То, что кому-то гора — для другого — песчинка. Я рад вам помочь… А вы сможете помочь мне.
— Благодарю вас…
Следующую неделю я разрываюсь между репетициями у Эрика, переездом к Генри и визитами во всевозможные инстанции. Благо, юрист Генри помог нам сделать всё максимально быстро.
Конечно я совсем не так представляла свою свадьбу. Накануне бракосочетания нас гоняли по инстанциям и допрашивали как преступников о таких мелочах, что настоящие мужья и жёны друг о друге не знают.
Инвалидность будущего мужа позволила подать заявление на бракосочетание вне очереди. Но вот заветный день настал и на моём пальце, переливаясь глянцевой поверхностью, блистало колечко с небольшим бриллиантом. Это Генри настоял, чтобы кольца были настоящие, иначе миграционную службу не убедить в правдивости наших намерений. Я же клятвенно обещала вернуть ему деньги, как только состоится премьера спектакля Эрика и нам выплатят наш гонорар.
За эти пару недель мы с Генри так много узнали друг о друге, что невольно сблизились. Он обожал мои рассказы о России, Москве, снеге. Я готовила ему домашние пельмени и жарила котлеты. Генри делился со мной своим танцевальным опытом, давал советы и благодаря им я отлично справилась с испытательным сроком. Теперь у меня на руках были все козыри и муж и официальный доход.
Сегодня мы подписывали годовой контракт, который позволял целый год не беспокоиться о заработке. Эрик намекнул, что вечером будет небольшой междусобойчик. После репетиции, я заскочила в душ, переоделась и уже собралась домой, как меня почти на выходе перехватила Стелла.
— Эй, куда собралась? — её лицо выглядело как-то странно. Глаза болезненно сверкали в полумраке холла, а мимика была рваной и напряжённой.
— Я иду домой…А в чём дело? — я постаралась ответить как можно более спокойно и сдержано.
— Опять отделяешься от всех, выскочка? Конечно, графиня Москва, ты выше этого…
— Что ты несёшь, Стелла? — моя природная вспыльчивость быстро выходила наружу, как бы я ни старалась держать хорошую мину при плохой игре.
— Идём! Ты не должна отрываться от коллектива. Что ты о себе возомнила? — он вцепилась тонкими холодными пальцами в моё запястье. Я попыталась вырвать руку, но она уже тянула меня обратно в здание театра.
— Стелла, меня ждёт муж. Я должна идти…
— Конечно! У неё теперь и муж, и любовник, — яростно зашипела она, до скрежета стискивая зубы.
— Ты о чём вообще?
Она хватает меня за плечи и с силой толкает в стену, так, что хрусталинки в бра звякают.
— Думаешь я дура? Строишь из себя святую невинность, а сама… Трахаешься с Эриком!
Глава 4. НОВЫЙ ВИТОК
— Руки убери от меня! — с силой отталкиваю от себя белокурую фурию. — Совсем у тебя крыша поехала с этим Эриком? Не лезь ко мне больше.
— А то что? — лицо Стеллы искривляет мерзкая ухмылка.
— А то врежу, — человека выросшего на Московских улицах не так-то просто испугать.
— Тупая русская матрёшка, только сунься к… — глаза Стеллы пылали ненавистью, а я не могла взять в толк из-за чего. Она прервалась на полуслове, заметив кого-то в конце коридора.