Ты - моя слабость

Толпа встречает эти слова тревожным ропотом.

— А теперь ваше задание. Снимите вашу одежду….

Толпа взрывается ропотом.

— Все недовольные могут покинуть зал, скатертью дорога, — продолжает голос.

Часть людей покидает сцену.

— Итак, кто остался. Прошу… Раздевайтесь…

— До трусов? — спрашивает чей-то робкий голос.

— До кожи, мои дорогие… И побыстрее…

Вокруг начинается возня, я никого не вижу в толпе, слышу только шуршание одежды и звон пряжек ремней.

"Какого чёрта? Что делать?"

Но желание заполучить официальную работу и опыт сотрудничества с именитым хореографом перебарывает стыд.

"Ладно, ничего же страшного, здесь темно, да и все эти люди меня не видят, как и я их".

Я быстро раздеваюсь, немного помедлив, только перед тем как снять трусики. С глубоким вдохом, будто перед прыжком в прорубь я снимаю и их тоже. Кровь шумит в ушах, пульс зашкаливает.

По толпе пробегает шепоток. Кто-то спрашивает:

— Что дальше? Эй, есть кто живой?!

В этот момент включаются софиты и реальность с силой бетонной плиты врезается в моё сознание. Меня окружают десятки голых тел, во всём своём великолепии и безобразии. Груди, соски, пенисы, ягодицы, это похоже на гротескные картины Босха.

— А теперь танцуйте, — рокочет голос, будто глумясь.

Включается музыка и я с ужасом понимаю, что это" Пещера горного короля".

* "В пещере горного короля» — композиция из сюиты «Пер Гюнт» норвежского композитора Эдварда Грига к одноименной пьесе его соотечественника драматурга Генрика Ибсена.

Всё начинают двигаться по сцене, стараясь максимально показать свои умения. Часть людей, забрав одежду ушли, но я не из робкого десятка.

Когда ритм набирает максимальную скорость, а мелодия взрывается истеричными высокими аккордами, я уже порхаю по сцене, не ведая стыда. Музыка останавливается, слышу как тяжело дышу я и те, кто рядом. Наши тела покрылись бусинками пота, раскраснелись и содрогаются от прерывистого дыхания. Чувствую как горит огнём низ живота, так часто бывает, когда я полностью отдаюсь танцу. Между ног становится влажно, стыд охватывает меня, хочется поскорее сбежать отсюда.

— Браво! Брависсимо!

Оглядываюсь по сторонам, на сцене осталось не больше дюжины людей. В том числе Стелла, она смотрит куда то сквозь меня, я прослеживаю за её взглядом и вздрагиваю. На сцену входит высокий мужчина с телосложением божества. По нему можно изучать анатомию, как по живому пособию и я это вижу потому что он абсолютно голый. Он продолжает аплодировать, а его мужское достоинство подёргивается в такт.

— Поздравляю! Вы все приняты…

Глава 3. ЗАМУЖЕСТВО

Я замерла и не могу пошевелиться, мужчина проходит мимо, скользнув взглядом, но двигается дальше и останавливается возле Стеллы.

Она сама на себя не похожа, дура дурой, рот открыла, моргает своими овечьими глазёнками.

Мужчина обходит её сзади, он стоит очень близко, максимально, но не касается Стеллы. Его дыхание шевелит светлые волоски на её виске.

— Тело для танцора — инструмент. Будет ли фрезеровщик стесняться своего станка? Хирург — своего скальпеля? — его чарующий голос рокочет вокруг нас. — Вы, те, кто остались — настоящие профессионалы. Похлопайте же себе! — восклицает он.

Танцоры начинают хлопать, сначала тихо и неуверенно, но Эрик повышает голос.

— Громче!!! — его голос мечется по сцене, отражаясь от потолка и стен.

Овации набирают силу.

— Ещё громче! Ликуйте! Упивайтесь вашим успехом! — его лицо озаряет улыбка, а глаза горят манящим огнём.

Сцена наполняется воплями и визгом, всё это напоминает какой-то странный извращённый сон. Но я не могу проснуться, а может быть и не хочу.

Замечаю, как Стелла делает шаг, чтобы прижаться к Эрику, но он отступает.

— Итак. Вы приняты, но у вас будет испытательный срок, две недели. За это время вы ознакомитесь с процессом репетиций и работы, — его официальный тон так резко контрастирует с обстановкой, в окружении голых потных тел немного странно говорить о делах. — Решение о дальнейшей вашей работе принимаю только я. Проявите себя и вас заметят. Если вы не собираетесь блистать, то и не лезьте на небо. На выходе сидит секретарь, она выдаст вам пакет документов на подпись. Вся информация будет доступна вам в рабочем чате, все инструкции вы получите у секретаря. До встречи, артисты, — он заканчивает речь и исчезает также внезапно, как появился.

Обескураженные танцоры бродят по сцене в поисках своей одежды. А потом понуро покидают сцену, после минутной эйфории снова появляется скованность. Я понимаю, что некоторые кандидаты никогда не вернутся сюда.

"А я? Вернусь ли я?" — моё тело дрожит мелкой дрожью то ли от холода, то ли от стресса. Не помня себя я одеваюсь и покидаю сцену.

Не глядя подписываю документы, и выхожу на улицу. Пищевод сковал спазм, желудок скрутило, к горлу подступила кислота. Я только успела нырнуть в ближайшие кусты самшита, как содержимое желудка оказалось на зелёной траве.

"Господи… Что я делаю?"

Я утёрла лицо тыльной стороной руки. В сравнении с тем, что я сейчас испытала, фиктивный брак не казался такой уж плохой идеей.

В ближайшем фургончике с уличной едой я купила бутылку минералки, стало чуть легче, но на зубах так и осталась кислота. Присев на видавший виды пластиковый красный стул, я достала мобильный и набрала номер Генри.

— Слушаю, — мягко ответил мне мужчина.

— Добрый день, Генри, это… Ирина… Я не знаю помните ли вы меня, — чувствую, что мой голос дрожит и срывается, как у школьницы. Ненавижу себя в такие минуты слабости.

— Здравствуйте, я уже думал вы не позвоните, — возможно мне кажется, но, похоже, что человек на том конце провода улыбается.

— Хотела решить свой вопрос иначе. Знаете, не горю желанием беспокоить вас, — чувствую, как мои щёки начинают гореть, я сейчас наверняка покраснела как рак. — Но у меня ничего не вышло, — мой голос снова предательски дрогнул, а в глазах заискрилась радужная пелена слёз.

— Кажется, у вас теперь совсем мало времени осталось… Не знаю, как в вашей стране, но здесь брак не такое простое мероприятие, — голос Генри, напротив, звучал спокойно и уверенно, мне от этого стало чуть легче.

— Может Лас-Вегас?

— Увы… Всё, что происходит в Вегасе, остаётся в Вегасе. Эти браки не имеют юридической силы.

Я тяжело вздыхаю, похоже Генри слышит это.

— Я посоветуюсь со своим юристом, думаю, мы решим вопрос, — он явно пытается успокоить меня.

— У вас есть юрист?

— Не думайте, что я какой-то воротила. Просто есть человек с которым я периодически советуюсь по разным вопросам, — похоже Генри позабавило моё удивление.

— Простите, мне так неловко. Я думала мы просто сходим в ратушу или мэрию, поставим подписи и дело с концом. Плохая идея, простите, наверное не стоит…

— Ирина, я не настаиваю… Но просто послушайте меня, — его спокойствие окутывает меня как мягкое облако, мне так хочется довериться этому человеку, ведь у меня совсем никого нет в этом холодном жестоком городе.

Он делает глубокий вдох, прежде, чем начать:

— Миопатия не возникает в одночасье. Я долго не мог понять, что со мной. Однажды я уронил партнёршу, благо она не сильно ушиблась. Потом не мог сделать даже элементарную поддержку. И постепенно я стал замечать, что самые простые движения даются с трудом. Пока однажды я не упал, вставая с кровати. Но знаете, если бы у меня появился хоть малейший шанс, я бы ухватился за него и никогда не отпускал.

Я шмыгнула носом и смахнула непрошенную слезу.

— У вас есть шанс, Ирина, держитесь за него.

— Я просто… Почему вы это делаете? Какая выгода для вас? — я никак не могла поверить, что мне могло настолько повезти. Он несколько секунд молчит.

— Знаете. Я давно не чувствовал себя альфа-самцом. Так что интересы чисто эгоистические. Я спасу прекрасную принцессу, стану героем… И, возможно, она полюбит меня…