Страница 18 из 25
Так утверждалось в различных областях и разными способами сознание этого родства. Вспомним еще, что тщательно соблюдаемая граница, отделяющая обрезанных от необрезанных, не играла в этом случае своей скрытой, но безусловной роли, и что соответствующие представления о чистом и нечистом были сходны у евреев и мусульман. Все эти многочисленные факторы без сомнения способствовали поднятию престижа и социального статуса евреев, что нашло отражение в многочисленных еврейских выражениях и легендах того периода.
Вот, например, легенда, рассказывающая как Бостинаи, первый эксиларх мусульманской эры, был торжественно возведен на трон халифом Омаром, который якобы выдал замуж за этого потомка царя Давида пленную персидскую принцессу. Или пророчество, вложенное в уста Рава, основавшего в III веке(!) академию Суры: «Лучше под Исмаилом, чем под чужаком!» Или апокалипсис «Тайные видения раввина Шимона бен Йохаи», согласно которым «царство Исмаила предназначено Богом для восстановления дома Давида на троне после того, как будет уничтожено «господство Эдома» (т. е. христиан). Можно также упомянуть расцвет иудео-мусульманских сект, о которых речь пойдет ниже.
Квази-монархическая власть эксиларха, престиж, которым он пользовался при дворе халифов, дают еще одно доказательство уважения, которое проявляли мусульмане к дому Давида. Еврейское самолюбие Вениамина из Туделы, знаменитого путешественника XII века, было приятно поражено подобной славой:
«Повелитель правоверных… приказал и евреям, и исмаилитам встать из уважения к нему (эксиларху Даниилу) и приветствовать его. Тот же приказ был дан всем другим народам, какой бы веры они ни были. А если кто не подчинится, то получит в наказание сто ударов палки. Когда этот Даниил выходит, чтобы направиться к королю, то его сопровождают множество всадников, как евреев, так и неевреев, во главе которых находится человек, который возглашает: «Дорогу Господину, сыну Давида, чья справедливость велика!»
Посетив все страны Запада, Вениамин Тудельский несколько раз отмечает мусульманско-иудейское доброе согласие. О халифе Абаридасе Ахмаде он говорит, что «этот великий король… очень любит израильтян, усердно занимается чтением закона Моисея, прекрасно знает еврейский язык, на котором он читает и пишет в совершенстве». Описывая могилу Ездры, который по преданию умер в Персии, он уверяет, что «евреи построили перед его гробницей большую синагогу, и что исмаилиты также построили с другой стороны дом для молитв, в знак особого почитания его памяти, что служит причиной любви исмаилитов к евреям, которые приходят туда молиться». И те, и другие одинаково молятся у могилы пророка Даниила. Итак, обнаруживаются признаки общего благочестия, которое сохранялось в течение длительного времени.
Недавно расшифрованные документы, найденные в Каире, позволяют установить, что в XI веке халифы Египта из знаменитой династии Фатимидов вносили регулярные пожертвования на содержание раввинской академии, которая функционировала в Иерусалиме(!). Халифы, окружавшие себя министрами и советниками -евреями, были известны своей иудеофилией настолько, что их противники, следуя практике, которая появилась отнюдь не вчера, обвиняли их самих (причем напрасно) в еврейском происхождении.
Арабские богословы не ошибались относительно этих тонкостей. Один из них, Аш-Шайбани, писал в 800 году:
«Сегодня евреи, проживающие в Ираке, признают, что нет Бога кроме Аллаха и что Мухаммад посланник Аллаха, но претендуют на то, что Мухаммад был послан как пророк только арабам, но не израильтянам… Поэтому если еврей признает, что Мухаммад – это посланник Бога, его еще нельзя считать мусульманином, пока он не заявит о разрыве со своей прежней религией и ясно не объявит о своем переходе в ислам… Итак, когда речь заходит о евреях, то характеристика, которую они употребляют (называя себя мусульманами), еще не доказывает, что они приняли истинную веру; необходимо, чтобы они объявили об отказе от своей старой религии».
Все сказанное выше помогает понять, каким образом традиция вынужденного принятия ислама с сохранением в тайне верности иудаизму превратилась в постоянно действующий фактор истории евреев, оказавшихся под сенью полумесяца, причем настолько, что если какая-то территория возвращалась под власть христианства, то возникал совершенно исключительный феномен марранизма, т. е. такой способ приспособления, который был совершенно неизвестен чисто европейским еврейским общинам северной и восточной Европы.
В главе о сектантских еврейских движениях необходимо прежде всего упоминуть караимов, которые полностью отбросили Талмуд, утверждая, что талмудическая интерпретация Библии более не имеет значения в мусульманскую эпоху. Они полагали, что священные тексты отныне должны трактоваться иным способом благодаря новому внимательному прочтению (откуда и само название секты: «каро» означает «читать»).
В каком-то смысле влияние мусульманского богословия и его огромных усилий в деле интерпретации Корана также сыграло свою роль. С другой стороны, можно сравнить позицию караимов с протестантскими реформами. Успех этого учения был столь силен, что он привел к настоящему расколу, единственному в своем роде в истории иудаизма. На протяжении столетий это учение процветало в Персии, Палестине, Египте, затем оно распространилось на Испанию и Польшу и сохраняет ревностных сторонников вплоть до наших дней.
***
Все это брожение нельзя отрывать от тех перемен, которые происходили в рассматриваемую эпоху в гуще еврейских масс. Речь идет о событии первостепенной важности в их истории. Сначала, накануне арабского завоевания, еврейское население в основном было занято земледелием, причем в такой степени, что большая часть законодательства Талмуда была разработана для земледельческого народа. Тремя или четырьмя столетиями позже перед нами уже народ торговцев и ремесленников, народ пo-преимуществу городской. Речь идет, таким образом, о настоящей социально-экономической революции. Истории известны и другие подобные примеры, в частности армяне еще в конце средневековья были земледельцами и ремесленниками, а с эпохи Возрождения они стали ведущими коммерсантами Оттоманской империи. Дело в том, что в эту эпоху торговля получила мощный импульс для своего развития, как мы об этом уже говорили. От Скандинавии до Китая предприимчивые арабские путешественники бороздили моря, поднимались вверх по течению рек и везде занимались торговлей. В исламе торговля рассматривается как одно из самых благородных и угодных Аллаху занятий. Разве сам Пророк и многие его сподвижники не занимались ею? Основным перекрестком этой международной деятельности был Багдад, находящийся в центре региона с густым еврейским населением. И никакие юридические установления, никакие социальные барьеры не препятствовали евреям заняться коммерцией.
В результате можно сказать, что в рамках этой эволюции структуры иудаизма можно провести аналогию с тем, что произошло, например, в либеральной Европе XIX века. Общины, рассеянные по всей мусульманской Империи, состояли из ремесленников и мелких лавочников с одной стороны, и финансистов и коммерсантов с международными связями, с другой. Иногда две или несколько общин сосуществовали в одном городе – община местных евреев, а также евреи – выходцы из других провинций.
Как показывает ономастика, этот период отмечен миграцией евреев с востока на запад; многие из них в Египте или в Берберии носят имена, содержащие названия персидских и месопотамских городов. Эти общины управлялись олигархиями. Богачи, крупные финансисты осуществляли функции нагида, т. е. главы евреев, чаще всего передавая их от отца к сыну. Нагид осуществлял контакты с властями, а также являлся «представителем торговцев» («пекид-га-сохарим»), т. е. чем-то вроде консула, в чьи обязанности входила защита коммерческих интересов местных и иностранных евреев; часто обе эти функции осуществлялись одним и тем же лицом.