Страница 96 из 114
— Ангелина.
О нет. Нет, спасибо. Нетушки. Я не позволю мужчине, который довёл меня до буквальных слёз, увидеть меня в этих самых слезах. Я сейчас слишком уязвимая. Я не переживу.
Вытирая своё влажное лицо рукавами, я перешла на бег.
Он не последует за мной. Этот мужчина только что пытался расстаться со мной. Не погонится же он…
Позади меня раздались быстрые шаги.
Я прибавила скорости, мои ноги шлёпали по лужам на тротуаре, пока я благодарила свои счастливые звёзды за то, что это была тёмная и несчастная ночь, а значит, больше никто не увидит моё слёзное унижение.
Он устал, замёрз и слетал с катушек. В любую секунду он решит, что за мной не стоит гнаться.
Моё сердце гулко стучало в груди, руки активно работали. Я быстрее его. Я могла продержаться дольше, пробежать более длинную дистанцию. Если сумею добежать до угла, то не придётся становиться свидетелем того, как он отказывается от меня. От нас.
На материале моей кофты сомкнулась ладонь, дёрнувшая меня назад. Затем сильные руки крепко обняли меня, приковывая к нему.
— Остановись, — пропыхтел Нэш мне на ухо, привлекая меня к себе. Он уткнулся лицом в мою шею сзади. — Просто остановись.
Во мне зародилась новая паника.
— Отпусти меня!
— Я пытался. Не могу.
Я замерла в его руках, пока новые слёзы катились по моим щекам.
— Я… ничего не понимаю.
— Я идиот. Засранец. Идиотский засранец, который не заслуживает тебя, Ангел.
Я попыталась отодрать его руки, но этот мужчина не поддавался ни на дюйм. Он сжимал так, что выдавливал из меня весь воздух.
— Если ты ожидаешь возражений с моей стороны, то тебя ждёт разочарование.
— Весь день я только и думал об одном — что, если бы с тобой что-то случилось?
— Ничего со мной не случилось. И ничего со мной не случится, — прошептала я, хотя моё дыхание сбивалось. Сколько у меня было разговоров с родителями, которые начинались точно так же, а заканчивались обещаниями, которые я, как все мы знали, не могла сдержать?
— Люсьен сказал, что мы обречены повторять ошибки наших отцов.
Я воспротивилась его хватке, и Нэш наконец-то позволил мне развернуться в его объятиях. Взглянув в его лицо, я тут же об этом пожалела. Так много боли. Так много печали. Я изнывала за него.
— Ты пошёл за советом к Люсьену? Этому парню самое место в «Сиянии», только печатной машинки не хватает. Ну то есть, здорово, что он принимает свою похеренность, но он парень, к которому ты идёшь за советом по акциям, или когда надо, чтобы кто-то исчез. Он не тот, к кому надо идти за советом по женщинам.
Губы Нэша изогнулись, пока дождь продолжал хлестать по нам.
— Повторяю. Идиотский засранец. Думаю, я искал кого-то, кто подтвердит мои темнейшие страхи.
— Ну, ты обратился по адресу.
— В тот день моя мама попросила меня пойти с ней в магазин. Мне не хотелось. Я был слишком занят каким-то дерьмом, которым обычно занимаются дети. Я мог бы быть там. Но меня не было. Так что она умерла одна в той машине. Я мог бы помочь ей, если бы был там. Может. я бы даже предотвратил это. Но меня там не было.
Моё сердце ныло, когда его голос надломился.
— Потом я старался быть рядом каждый бл*дский день, и я всё равно не смог спасти своего папу.
Слёзы прожигали дорожки на моих щеках. Видя их, Нэш положил ладонь на мою шею сзади и заставил меня уткнуться в его грудь. Я обвила его руками и крепко стиснула.
— Мы потеряли и его тоже, — продолжал он. — Какими бы хорошими ни были мои оценки, как бы усердно я ни работал на футбольном поле, ничего не оказывалось достаточно, чтобы заставить его выбрать нас. Он хотел чего-то сильнее, чем нас.
Я издала прерывистый всхлип, и моё сердце разрывалось из-за мальчика, который хотел спасти всех.
Его руки крепче стиснули меня, и я едва была дышать.
— Меня не было рядом, когда Люсьена арестовали. Мы узнали уже после времени. Он не заслуживал наказания за то, что защищал себя от своего же бл*дского отца. Я думал, стать копом будет значить, что я наконец-то смогу всё исправить. Я смогу защитить тех, кто нуждался в защите.
— Именно это ты и делаешь. Каждый чёртов день, Нэш, — пробормотала я, не отрываясь от его сырой форменной рубашки. Его жетон под моей щекой ощущался ледяным.
Он издал горький смешок.
— Кого я защищаю? Я даже самого себя спасти не смог. Если бы не тупая бл*дская удача, меня бы вообще здесь не было.
Я высвободила свои руки, чтобы обхватить его лицо ладонями.
— Даже в твои самые тёмные дни ты вытаскиваешь себя из постели и делаешь выбор защищать свой город, своих людей. Так и поступает герой, идиот ты этакий. То, что ты делаешь — это и есть героизм.
Закрыв глаза, он склонил свою голову к моей.
По моим щекам продолжали катиться слёзы, такие обжигающе горячие в сравнении с ледяными каплями дождя.
— Я так горжусь тобой, Нэш. Ты каждый чёртов день смотришь в лицо своим демонам, чтобы прийти и быть рядом для всех остальных. Ты собственноручно сделал весь твой город безопаснее. Чёрт, даже Тина тебя уважает.
— А моя семья — нет.
Моё сердце разрывалось за него.
— Детка. Твой брат и бабушка хуже всех на свете умеют выражать свои чувства. Может, Нокс и не понимает, почему ты делаешь то, что делаешь, но он пи**ец как гордится тобой за то, что ты это делаешь. Совсем как ты гордишься им за то, что он использовал свои деньги, чтобы помочь поддержать тех же людей, которых ты защищаешь. Не то чтобы ты ему об этом говорил. Но ты тот, кто стоит между твоими людьми и опасностью. Ты тот, кто немедленно приезжает восстановить порядок. Ты тот, кто делает всё возможное, чтобы такого больше не повторилось.
Нэш снова притиснул меня к себе, пока дождь хлестал по нам.
— Я скучаю по ней, — прошептал он. — Я… думаю, может быть, она бы гордилась.
Я держалась за него так, будто он болтался над пропастью.
— Она уже гордится тобой.
Он сделал прерывистый вдох, и его грудь приподнялась рядом с моей.
— Они танцевали на кухне. Мои родители. Они были счастливы. Он так сильно её любил. А когда она умерла, он не любил нас достаточно. Он снова и снова выбирал бухло и таблетки. Он нуждался в них.
— И это отстойно, но это никогда не было из-за тебя. Это не было из-за чего-то, что ты сделал или не сделал.
— Я хочу тебя точно так же. Я нуждаюсь в тебе точно так же.
— Ты не твой отец, красавчик. А я — не какая-то вредная привычка, от которой нужно избавиться. Мы все — совершенно другие люди по сравнению с теми, кто породил нас на свет. Ты не обратился ко мне, чтобы приглушить боль. Ты обратился ко мне, чтобы помнить, что ощущается хорошо. Дать себе причину бороться с болью.
— Иисусе. Зачем, бл*дь, я поговорил с Люсьеном, а не с тобой?
Мой смешок слегка напоминал всхлип.
— Думаю, это как-то связано с идиотским засранцем.
Он начал покачиваться вместе со мной, из стороны в сторону под дождём, пока отсветы фонарей плясали в ручейках дождевой воды, стекавших в ливнёвки.
— Ты же знаешь, что это безумие, да? Вот из-за этого мы должны паниковать, а не из-за нашего багажа прошлого. Я знаю тебя всего несколько недель, — напомнила я ему.
Нэш положил подбородок на мою макушку.
— Это не означает, что это не по-настоящему. Мои родители познакомились, влюбились и обручились за три месяца.
— Они были счастливы? Раньше? — спросила я.
Его ладони сместились на моей спине, покрепче прижимая меня к нему.
— Да. Мы все были счастливы. Ещё до того, как они поженились, папа сделал на руке татуировку 0522. 22 мая. Дата их свадьбы. Он сказал, что заранее знал, что это будет самым счастливым днём его жизни.
— Вау.
— Когда мы были детьми (до того), мы праздновали этот день как национальный праздник. Чёрт, да дата их свадьбы — это мой пин-код. Я никогда его не менял. Такое чувство, что это единственный способ, которым я мог удержаться за те хорошие времена.