Разбивая сердца

— Думаю, представлять тебе Глеба не нужно, ибо с моим мужчиной ты уже и так достаточно близко знакома, правда Лола? — Веста облизнулась не скрывая своего хитрого прищура. Стерва… — встретимся дома, милый. — она снова поцеловала Вассера в щеку и перекинув сумочку через плечо направилась к выходу..

— Не хочешь прокатиться? Думаю, нам есть что вспомнить, милая.

Глеб прижал стаканом две купюры, оставленные им в качестве оплаты за заказ, и обнимая меня за талию, вывел через главный вход. Охранники наблюдали за тем, как я сажусь на переднее сидение черного автомобиля, и машина трогается с места, скрываясь в тумане дороги. Попался он или попалась я…да важно ли оно сейчас вообще?

Глава 3

*Лида

Она хранила тайны, которые были тем же по своей сути, что и предательство. Она была супругой, прекрасной матерью, и…любовницей. Жена известного бизнесмена филантропа, что души не чаял в своей семье, который сейчас считал секунды до звонка полиции, стал в одночасье рогоносцем сам того не зная, а его жена, о которой собственно и шла сейчас речь…был любовницей одного влиятельного криминального деятеля, что, не стесняясь посвящал глупую женщину во все свои жизненные аспекты, изредка советуясь и прося поддержки, ибо Лида всего-то гусыня, которая способна вытирать сопли. Будучи матерью четырех детей она и представить себе не могла, что способна привлечь молодого мужчину, и тем более, позволить ему любить себя, как только может страстный юноша возжелать взрослую женщину. Виктор ровесник ее старшей дочери, но такой обожаемый ею мужчина…она не смогла устоять очарованию и харизме этого юноши, ибо кто устоит перед галантными манерами, сладкими комплементами и таким умением угождать. Сопротивлялись нормы приличия, ее моральные чувства, но только не тело. Изменить мужу — не ново, но изменить со вкусом — предел мечтаний, который и стал для нее, как она сама пока не знает, роковой ошибкой. Лида просто сбежала от суеты, от бытовухи, от очага семейных ценностей, чьей хранительницей должна была стать раз и навсегда.

Небольшую комнату заполнил запах едкого перегара. Внутри тихо. Лишь звуки с улицы (громыхание сильных машин, да их сигналы) проникают в спальню, где смешиваются с хриплым, быстрым дыханием. Все превращается в смесь грязной похоти, и феерического разочарования, каким оно только может быть. Это ее третий клиент за сегодня. Он не любит громких звуков, поэтому женский рот зажат грубой, пухлой ладонью. Несколько резких толчком и через секунду она почувствует, как горячее семя растечется по ягодицам. Щекочущими каплями, сползая по ягодичной впадинке, и ударяясь о несвежую простыню, разобьется на мельчайшие осколки. Она останется так стоять еще несколько минут, пока он…тот самый не войдет в грязный номер, чтобы погладить нежные щеки, и ласково поцеловать в лоб. Его губы начнут шептать «молодец»…и она простит ему все. Абсолютно все. Ведь ему это так нужно…ведь он этого так хочет…

Виктор медленно прошел в спальню. Дверь с особым скрипом закрылась за ним, и мужчина улыбнулся. Тонкие губы расплылись в насмешке, которую сдержать он просто не мог. Вальяжно сев в кресло, не забыв подтянуть коленки на своих брюках, он скрестил кисти у подбородка, и вздохнул. Запах его тела одурманивал женский рассудок, не позволяя тем самым властным оковам спасть с ее раскрытого нутра. Он скажет к ноге, и она, как покорная сучка будет сидеть у его ног. Лида считала это любовью, а Виктор знал, как это играть с такими, как она. Пусть она кричит от переполняющей ее боли, и показывает ничтожность. Ему это подсластит самолюбие. В конце концов, если спрос себя оправдывает, почему ему должно быть стыдно? «Старушка» знает, как доставить удовольствие его клиентам, а значит, в какой-то степени она в доле, ибо жаловаться на мужа было ее основное клише. «Не удовлетворяет, много работает, не хочет играть по ее правилам на супружеском ложе», что же, теперь она прекрасно играет по правилам своего любовника не в силах противостоять своим чокнутым чувствами, кои называет любовью.

Лидия аккуратно села на край ветхого дивана, плотно сжала ноги вместе, и вздохнула. В свете фары от проезжающей мимо машины, виднелись зареванные, уставшие глаза. Как же она хотела вновь услышать упреки мужа, и почувствовать себя любимой женой, которую носят на руках и нежно целуют в висок, чтобы дать глоток утоляющей жажду нежности. Зачем? Ну, зачем она только перешагнул ту самую черту запретного? Ведь знала, что такие, как она теряются в пучине криминального мира без следа. Но что сильнее? Любовь к этому мужчине или собственная гордость? Она прикрыла обнаженную грудь пожелтевшей простыней, и посмотрела на своего покровителя. В его черных глазах не отражалось совершенно ничего. Мертвый взгляд еще живого человека. Это пугает. Безразличие пугает. Безразличие бьет по рукам, по телу, по душе оставляя шрамы, как от кнута, но что теперь она может? Разве то, что заставляет сейчас биться так бешено сердце может быть любовью? Разве его ухмылка это от нежности?

— Так, — он встал с кресла и подошел к Лиде. — сегодня, — мужчина погладил ее мягкие волосы. — сегодня ты должна сопроводить меня на одну очень важную для меня встречу. — он склонился к ее лицу. — будь умничкой, и тогда я буду ласков с тобой. Ты же знаешь. — Виктор облизнулся

— Да… — тихо прошептала Настя сжимая ноги еще плотнее друг к дружке. — ты же знаешь, что я…

— Вот и отлично. Возможно, именно сегодня, я помогу тебе стать настоящей женщиной.

— Настоящей женщиной? — недоумевающе склонила голову Лида. — что я должна делать? — спросила женщина отпустив простынь. Она спала на ее бедра оголив обвисшую от времен кормления четверых детей грудь.

— Любить меня, красотка.

— Я люблю тебя, но…

— Вот и чудесно. Поверь, — он провел большим пальцем по ее губам, и она чмокнула ими целуя фалангу. — это греет мне душу.

— Почему меня покупают? — спросила женщина скрывая взгляд. — зачем?

— Потому что ты красотка с красивым телом. Мужчины любят таких, как ты и готовы содержать тебя в качестве постоянной любовницы.

— Хватит делать из меню шлюху. — прошептала, как Лиде казалось, очень громко.

Молодой человек замахнулся. Грубая мужская ладонь коснулась нежной щеки женщины оставляя после себя горячий отпечаток. Лида взвизгнула и повалилась на левую сторону сжимая покрасневшее место. Женщина плакала от той обиды, которая разъедала нутро до основания, и оставляло послевкусие горечи от разочарования в самой себе. Это была не первая ее пощечина, но каждая от него была больнее предыдущей. Пылкие любовники любили шлепать ее по телу, и лицу, но от Виктора все было горячее. Словно розги по уже разбитой спине. Разве она ему девочка? Разве она юная девчонка, что возбуждается от этого? К тому же…ее муж себе никогда такого не позволял…даже, когда она просила пошлепываний во время секса. Он не мог подавить в себе такое, чтобы ударить жену, но здесь…здесь совершенно другие мужчины. Жестокие.

Слепая любовь — страшное явление порочной современности. В этой любви невозможно удивить, переубедить, заставить прислушаться и слушать. В этой любви нет места нежности, но есть место грязному сексу, рукоприкладству и постоянной неверности. Все это может напоминать стандартную картину отношений без обязательств, но это не так. В слепой любви одна из сторон постоянно глотает все, что даст вторая сторона странных отношений. Будь-то свою временную любовь, и самое грязное, что может быть в этом мире. Обидно то, что та самая слепая сторона будет глотать по приказу и абсолютно забывать о себе, как о человеке, как о личности, которая достойна такого же обожания, как и ее объект воздыхания.

— Хватит ныть. — спокойно произнес Виктор. — меня уже тошнит от твоего нытья.

— Тогда прекрати со мной так обращаться. — выкрикнула Лида.

Он резко сжал пальцами ее скулы до боли. Женщина прикусила губу, и хотела дернуться, но почувствовала, как вторая ладонь мужчины крепко сжала золотую цепочку на ее шейке так, что можно было прекрасно задушить ее. Постепенно воздух прекратил поступать в ее легкие, и она начала краснеть. Виктор отпустил женщину, и она так сильно схватила глоток воздуха, что ее живот неестественно впал внутрь, и дрожал. Мужчина потер переносицу и вздохнул.