Прима

— Не надо, — тихо сказала она.

— Что не надо?

— Не смотри на меня так, будто я сломалась. Когда-то я была такой, но сейчас уже нет. Я горжусь тем, что работала над собой, чтобы исцелить себя, и ты был частью этого исцеления. Ты видишь меня так, как не видел ни один другой мужчина. Ты видишь меня настоящую, а не ту оболочку, которой я когда-то была. Пожалуйста, не обращайся со мной как с хрупким цветком.

Она не была такой. Она была миниатюрной женщиной, намного меньше меня. Каждый раз, когда я брал ее за руку, я поражался тому, насколько малы ее кости, и все же я видел, как она танцует с красотой газели и силой львицы. Относиться к ней по-другому только потому, что она была достаточно смелой, чтобы поделиться своим уродством, было бы большой ошибкой. Наклонившись вперед, я обхватил ее лицо ладонями.

— Ты самая несломленная душа, которую я когда-либо встречал.

Я наклонился для глубокого эротического поцелуя. Теперь я знал ее изнутри и снаружи, и я все еще хотел ее. Даже ее темная сторона только усиливала все хорошее. Я понимал ее ошибки. Я понимал, к чему она клонит, и все равно хотел быть с ней. Все это меня нисколько не беспокоило. Все, что меня действительно волновало, — это Клара и та женщина, которой она стала сегодня. На самом деле, когда речь заходила обо мне и о том, чего хотело мое тело… это была женщина с темными волосами. Я хотел, чтобы дьявол внутри нее появился, чтобы танцевать и танцевать с тем, кто внутри меня.

Подняв голову, я пробормотал: — Ты сильная.

Приблизившись на доли дюйма, я поцеловал ее и снова поднял голову.

— Ты прекрасна.

На этот раз я просунул язык в ее рот и стал танцевать и играть с ее языком, пока не проглотил ее тихий стон желания. Вытащив язык, я взял ее нижнюю губу между зубами и прикусил.

— Ты смелая, — сказал я, обхватывая ее руками и вставая.

Усмехнувшись, когда ее руки обвились вокруг моей шеи, я наклонился, чтобы наши лбы соприкоснулись.

— Ты — свет для моей темноты, — прошептал я.

На этот раз я взял ее губы и не отпускал их, пока поднимался по лестнице и шел по коридору. Войдя в свою комнату, я подошел к двуспальной кровати и оторвал свои губы от ее губ. — И, детка, я жду не дождусь, когда смогу тебя испачкать.

Ее улыбка была самой ослепительной из всех, которые я когда-либо видел, и освещала все вокруг.

19

Клара

Если бы я и фантазировала о том, как все обернется после того, как я признаюсь во всем Алеку, я никогда бы не смогла представить себе такого. Его реакция и слова успокоили мои страхи, но взгляд его глаз взбудоражил каждую клеточку внутри меня.

Ты — свет для моей тьмы.

Я не могу дождаться, когда смогу испачкать тебя.

Боже, кто говорит такие вещи? Мужчины, которые были уверены

в себе и честны с женщинами, которые им дороги. Мне оставалось сказать только одно.

— Тогда давай испачкаемся.

Он усмехнулся, и я вскрикнула, когда он швырнул меня на кровать, а затем засмеялась, когда он прыгнул ко мне. К тому времени, когда я перестала подпрыгивать, его пальцы начали прокладывать путь по моему телу, обводя мои изгибы так, словно они были самыми желанными на всей этой чертовой планете. Мой разум был поглощен желанием. Голова кружилась от вожделения, и я чувствовала, как мой мозг отключается. Я жаждала ощутить те ощущения, которые он был способен вызвать в моем теле.

Когда болты вожделения пронеслись до моей пульсирующей киски, я в сексуальном отчаянии вцепилась в него, проводя руками по его потрясающему прессу. Хотя меня всю жизнь окружали хорошо подтянутые танцоры, я никогда не понимала, как это — прикасаться к таким рельефным мышцам, я никогда не понимала, как меня может возбуждать прикосновение к рельефному совершенному телу. Это возбуждало меня дико и по-звериному. Оно открывало во мне другую сторону. Я даже не подозревала о его существовании, пока в моей жизни не появился Алек.

Внезапно шелковистая ткань платья коснулась моей сверхчувствительной кожи, и я издала слабый стон, когда он обнажил мой торс. Все, что делал со мной Алексей, приводило меня в восторг. Казалось, что он не может ошибиться, а от его благодарного взгляда, когда лифчик упал с моего тела, сердце заколотилось в груди.

— Ты прекрасна, — пробормотал он, потягивая и дразня пальцами мои соски. — Я не знаю, что я сделал, чтобы заслужить тебя.

— Я не заслуживаю тебя, — возразила я. — Но я так хочу тебя.

Его губы скривились в медленной ухмылке, которая подняла мое вожделение на совершенно новый уровень.

— Хорошо, потому что я планирую отдать тебе все до последнего сантиметра, — сказал он, прижимая свою толстую эрекцию, все еще стесненную брюками, к моей ноге, отчего я еще больше возбудилась от напоминания о том, как сильно я чувствовала его член.

Я даже не подозревала, что с кем-то можно испытывать такую сильную страсть. Я даже не представляла, что могу испытывать такие чувства. Мне казалось, что все, кто нравился мне раньше, были не более чем глупым этапом, мимолетным увлечением. Независимо от опыта, высокого социального статуса, возраста, дохода, все они были мальчиками, а не мужчинами. Ни один из них не мог сравниться с Волковым. Алек действительно был единственным, кто пробуждал во мне это желание.

Женщина с потребностями и греховными желаниями.

Он сделал так, что мне не было стыдно за то, что я такая женщина.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — прорычал он.

— Тебя, — прошептала я. — Я хочу, чтобы ты… — Воспоминания о том, как

как он дергал меня за волосы, шлепал по попке и растягивал мою киску так широко, что я могла почувствовать его на следующий день, нахлынули на меня. Я хотела снова почувствовать боль. Я хотела его обжигающих прикосновений.

— Скажи мне, — приказал он глубоко.

Но разве я могла? Я рассказала ему о том, что сделал Николай, как он был груб, когда…

— Нет, — сказал Алексей, снова взяв мое лицо в свои руки. — Не позволяй никому и ничему находиться с нами в этой комнате. Мы здесь только вдвоем, и ничто, абсолютно ничто из того, что ты хочешь, не является неправильным. Так скажи мне, Клара. Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты снова причинил мне боль. Наказал меня за то, что я…

Что за человеком я стала? Я не могла поверить, что эти слова выходят из моих уст. Станет ли он думать обо мне хуже за то, что я сказала то, что хотела? Усомнится ли он в моем здравом уме, когда запустит руку в трусики и почувствует, как я стала мокрой от одной мысли о том, что Алек будет со мной груб?

— Ты была плохой, плохой девочкой? Тебе нужно, чтобы я отшлепал тебя по попке и заставил твою киску снова гореть? — прошептал Алексей мне на ухо, от чего моя киска запульсировала еще сильнее.

Этот мужчина понимал меня… понимал, какой женщиной я была в глубине души.

Я застенчиво кивнула.

Он крепко обхватил меня руками и поднял с кровати, заставив меня вскрикнуть от возбуждения. Он поднял меня на руки и понес, как прежде, легко, словно я буквально ничего не весила. Пересекая комнату, он усадил меня на свой комод, прижав моей горячей спиной к ледяному зеркалу.

— О, черт, — громко вздохнула я, наслаждаясь шокирующим сочетанием ощущений.

Алексей притянул меня ближе к своей груди и расположился между моих ног. Он целовал меня сильнее и страстнее, чем я могла выдержать. Задыхаясь, я впилась ногтями в его сильные, мускулистые плечи, когда его руки маняще приблизились к тому месту, где я отчаянно, пульсируя, неистово хотела его. В промокших трусиках пульсировало желание, и я не была уверена, что смогу терпеть, если он будет просто стоять рядом.

Он был нужен мне сейчас.

Я хотела, чтобы он вошел в меня. Чтобы он взял меня. Я хотела всего этого. Жестко, мягко, жестко, мягко, но я не сомневалась, что жесткость в конце концов возьмет верх.

Алексей положил ладони мне на бедра, отчего по всему телу запорхали крылья бабочки, а живот скрутило в узлы от страсти. Чувства, которые я испытывала к этому мужчине, были ни с чем не сравнимы. Я любила каждую секунду, когда испытывала их. Но сейчас он был слишком близко ко мне. Слишком близко, чтобы не делать большего, и от этого мое дыхание стало прерывистым, почти болезненным.