Прима

— Это безалкогольное игристое вино, — сказал я, вжимая бокал в ее руку. Я остался стоять на месте, не желая, чтобы их разговор продолжался. Я решил, что если Клара не подтвердила свое обещание держаться от меня подальше, то я выиграл. Мы не сделаем ничего плохого, когда неизбежно сцепимся — а я, судя по моей реакции на дерьмо брата, теперь был уверен, что так и произойдет.

Почему, черт возьми, я должен отказываться от первого человека, с которым у меня возникла настоящая связь? Особенно когда наши собственные родители доказали, что любовь может существовать между парами, которые работают вместе. Я не собиралась позволять Юрию играть в роль моего кукловода. Пора, блядь, перерезать ниточки навсегда.

К счастью, почти сразу же к нам подбежали остальные танцовщицы, забрали у меня кружки с холодным пивом или бокалы с вином, полностью прервав разговор. Я не стал сообщать ни Юрию, ни Кларе, что слышал их разговор, который на самом деле был односторонней лекцией Юрия, но по странному выражению глаз Клары я понял, что она догадалась.

Вскоре Юрия утащили другие танцоры, оставив нас с Кларой наедине.

— Тебе нравится? — Я улыбнулся ей, желая успокоить ее.

— Думаю, да. — Она заколебалась, а потом добавила: — Но, честно говоря, гулять и напиваться — это не мое. Может быть, когда-то давно, но не теперь.

Ее чувства полностью совпадали с моими, что давало мне прекрасную возможность для открытия. — Как насчет того, чтобы уйти отсюда? Может быть, ты хочешь спокойно прогуляться до театра? У меня там есть машина, и…

Черт, я что, веду себя слишком бесцеремонно?

Мой пульс участился, я смотрел на нее, ожидая ответа.

Она посмотрела на остальных, которые с каждой минутой становились все громче, и кивнула. — Звучит как отличная идея. Я бы с удовольствием.

Я поставил поднос и взял ее за руку. Я не был уверен, видел ли кто-нибудь, как мы уходили, но мне было на это наплевать. Клара стоила того, что бы ни случилось, даже если это означало, что мне придется месяцами терпеть, как Юрий дуется.

— Ух ты, — сказала Клара, когда мы вошли в пустой театр пятнадцать минут спустя. — Здесь так тихо, но в атмосфере все равно чувствуется какая-то энергия. — Повернувшись, она улыбнулась. — Я знаю, что это звучит глупо, но, клянусь, я почти вижу музыкальные ноты, кружащиеся вокруг нас. Ты часто остаешься здесь, когда здесь пусто?

— Не всегда, — сказал я. — Наверное, когда я не успеваю оплатить счета и оформить документы. Но обычно это место остается довольно активным. И я не думаю, что ты сказала глупость. Это всегда было моим счастливым местом. Здесь я чувствую себя наиболее комфортно во всем мире. — Я не знал, зачем я ей это говорю, но, похоже, не мог удержаться от того, чтобы правда не пролилась через губы.

— Итак, — сказала Клара, одарив меня убийственной улыбкой, — ты умеешь танцевать? Ты сам когда-нибудь выходил на сцену?

Я ухмыльнулся. — Я мог бы дать тебе фору.

Она рассмеялась и, когда я лишь прищурился, покачала головой. — Правда? Ты так хорош?

— Я учился, наблюдая за лучшими.

— Ты когда-нибудь занимался профессионально? — спросила Клара.

— Нет. Я никогда не считал нужным. Мой отец всегда тренировал кого-то другого, а моя мать была настоящей звездой. И я не возражал. Я невероятно гордился ею и никогда не испытывал потребности присоединиться к ней… по крайней мере, в профессиональном плане. — Я сделал паузу, вспоминая те времена, когда мы танцевали вместе в темном, пустом театре, как этот.

— Прости. Я не хотела навевать грустные воспоминания, — мягко сказала Клара.

— Ты не хотела, — заверил я ее. — Эти воспоминания я буду лелеять до самой смерти. Мне очень нравится деловая сторона управления компанией. Я всегда знал, что в один прекрасный день возьму на себя управление семейным бизнесом, и с нетерпением ждал возможности найти кого-то с талантом, огнем и любовью к балету, которые были у моей матери. — Снова посмотрев на нее сверху вниз, я улыбнулся. — Такую, как ты.

Не говоря ни слова, Клара сняла туфли и взбежала по лестнице, ведущей на сцену. Остановившись в центре, она наклонилась и протянула мне руку. — Почему бы тебе не присоединиться ко мне и не показать, на что ты способен. Потанцуешь вокруг меня, или ты только лаешь, но не кусаешься?

Она издала то, что, по моим предположениям, должно было быть собачьим рычанием, но получилось больше похоже на хихиканье. Этого было достаточно, чтобы я ухмыльнулся и скинул свои ботинки. Не обращая внимания на ее руку, так как мой вес гарантировал, что я могу свалить ее прямо со сцены, я положил ладони рядом с ее босыми ногами и поднялся на сцену. Только стоя на ногах, я взял ее руку и, поднеся ее к губам, полностью сжал пальцы.

— Поверь мне, девочка, я умею кусаться.

Она отстранилась, обернувшись, чтобы улыбнуться мне, от чего мое сердце заколотилось, а блеск в ее глазах отвлек меня всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы пропустить мою реплику. В одно мгновение она стояла передо мной, а в следующее — врезалась в меня с такой силой, что я попятился назад.

— Какого хрена! — Я закричал, когда мои ноги запутались и повалили меня на пол, где я приземлился на плечо. Я застонал, когда Клара подбежала ко мне.

— Вот черт, мне так жаль! Я ожидала, что ты меня поймаешь. Ты же говорил, что умеешь танцевать, а я прыгнула и подумала, что ты… неважно. Это был глупый поступок. Ты в порядке? Мне очень жаль, — извинилась она. — Я пыталась быть игривой, а вместо этого сбила тебя с ног! Клянусь, я действительно не хотела…

Опустившись на колени рядом со мной, она потянулась к моей руке, но как только она оказалась достаточно близко, я схватил ее и притянул к себе для поцелуя. Конечно, тот факт, что у этой миниатюрной женщины хватило сил повалить меня на задницу, немного раздражал, но я по большей части симулировал травму плеча, чтобы она оказалась здесь, с ее губами в нескольких сантиметрах от моих. Если бы я не думал об этих губах, я мог бы легко поймать ее и поднять над головой, как это сделал ее партнер, но мне было все равно. Это было гораздо интереснее. Я уже давно хотел поцеловать ее снова, и, несмотря на все, что должно было бы предостеречь меня от этого, я не мог удержаться, да и не хотел даже пытаться.

Когда мы поцеловались и она позволила мне притянуть ее еще ближе, страсть, которую мы разделили во время первого поцелуя, побледнела по сравнению с той, что грозила поглотить меня сейчас. Я понял, что это был не просто поцелуй. Он действительно куда-то вел, и я был невероятно готов следовать по этому горячему пути. Мне было все равно, что мы находимся в моем театре, где нас может найти любой.

Я просто хотел Клару.

Поэтому, когда она начала расстегивать пуговицы на моей рубашке, я последовал ее примеру. Потянувшись к ней сзади, я расстегнул молнию на ее платье, а она просунула руки в мою расстегнутую рубашку.

— Недостаточно, — прорычала она, оттягивая край пояса.

Усмехнувшись, я опустил руки ниже и сказал: — Я согласен. — Сидя, она стянула с меня рубашку и дала мне возможность стянуть платье через голову.

— Невероятно, — сказал я, когда она на мгновение замерла, глядя на черный бюстгальтер, который едва прикрывал выпуклости ее груди, оставляя голубя подниматься и опускаться при каждом вздохе. Под кружевом твердые, как бриллианты, соски напряглись, словно протестуя против своего заточения в тонкой ткани. Я мог ей полностью посочувствовать, так как мой член точно так же упирался в молнию брюк. Проведя руками по ее плечам, я обхватил ладонями ее груди, и резкий контраст ее алебастровой кожи с моими загорелыми руками убедил меня в том, что мое внимание приковано к пухлым бугоркам.

Танцовщицы не славились своими изгибами, но Клара и здесь нарушила эту норму. Ее груди были приятно округлыми, полностью заполняя мои руки, а когда я провел большими пальцами по вершинам ее сосков, стон, который она издала, был таким же восхитительным, как я себе и представлял.