Страница 12 из 46
Я чувствую себя беспомощной. Не знаю, что сейчас делать. Я оглядываюсь на ринг, и мой взгляд падает на Брэя. Он смотрит на меня, прищурив глаза. Выглядит так, будто готов выпрыгнуть из ринга. Затем он смотрит на Зака и кивает, показывая рефери, что готов.
Я слежу за движениями Брэя, не в силах оторвать от него взгляд. Мое сердце словно замирает, когда звучит гонг к началу боя. Кажется, что прошло всего несколько секунд, и противник Брэя лежит на земле, сбитый с ног одним ударом. Брэй выпрыгивает из ринга, не обращая внимания на крики толпы, и направляется прямо к нам. Прямо ко мне.
Он обхватывает меня руками, и я позволяю ему это сделать. Я впитываю утешение, которое он предлагает, и беру все, что могу. Он что-то говорит Заку и Дину, прежде чем вывести меня вместе с остальными членами нашей группы из подвала. Он не отпускает меня, и, честно говоря, я не думаю, что хочу этого сейчас. Это сообщение напугало даже меня, а я не так легко пугаюсь.
Я боюсь не за себя. Я боюсь за свою лучшую подругу. Я боюсь за то, как это повлияет на нее. Я знаю, что ей нужно. А ей сейчас нужны ее девочки — это повод устроить вечеринку с ночевкой самых грандиозных масштабов. Сегодня вечером будет много алкоголя, закусок и еще больше алкоголя.
Глава шестая
Брэй
Я только что забрался в постель в своей старой спальне в пентхаусе Зака. Я не часто бываю здесь, но он ничего не изменил в моей комнате с тех пор, как я съехал несколько лет назад.
Я часами сидел в гостиной, слушая смех и визг девочек. Я рад, что они помогли Алиссе расслабиться и забыть об этой гребаной психопатке Кейтлин, посылающей ей эти чертовы сообщения. Хочу придушить эту суку. Если она думает, что может навредить моей семье, пусть подумает еще раз. Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы защитить их, и Алисса теперь тоже под моей защитой.
Я знаю, Райли нравится строить из себя крутую, но я наблюдал за ней всю последнюю неделю. Я специально держался подальше от нее, к большому разочарованию младшего. По тому, какой разбитой и напряженной она выглядела в машине, когда подвозила меня, я понял, что она с чем-то борется. Как бы мне ни хотелось ей помочь, я также не хочу усложнять ей жизнь.
Я слышу, как поворачивается или пытается повернуться ручка моей двери. Я уже собираюсь вскочить с кровати, готовый и настороженный, когда вижу длинные ноги в паре с копной рыжих волос, пробирающиеся в комнату. В этот момент я чертовски надеюсь, что это Райли, а не Холли, случайно забредшая сюда.
В темноте это слишком сложно определить. Мне придется прикоснуться, чтобы узнать, кто это. Когда неделю назад я обнял Холли, то сразу понял, что что-то не так. Не было обычного ощущения электричества. Мое тело не ощущалось таким живым, как это бывает всегда, когда я прикасаюсь к Райли. Это был первый признак того, что они поменялись одеждой. Вторым был зеленоглазый монстр, которого Райли, переодетая в Холли, выпустила в мою сторону.
Я смотрю, как эта великолепная рыжая спотыкается и ругается.
— Черт, черт, черт.
Слава Богу, это точно Райли. Я смотрю, как она, запинаясь, проходит через комнату. Из ванной комнаты проникает достаточно света, чтобы я мог разглядеть ее черты. Также ясно, что она много выпила. И это не может не радовать младшего. Может, я и ублюдок, но никогда не пользовался и не буду пользоваться слабостью выпившей женщины.
Я молча наблюдаю, как она возится с молнией на платье. Когда ей, наконец, удается расстегнуть ее до конца, она просто позволяет платью упасть на пол. Пресвятая Богородица, она стоит — ну, может быть, больше раскачивается — в одних только трусиках. Она всю ночь была без лифчика. Черт возьми, мне нужно взять младшего под контроль. Он не понимает, что сейчас не время играть.
Райли откидывает простыню и забирается на кровать, наполовину заваливаясь на меня. В этот момент она замечает, что не одна в комнате.
— А-а-а, что за черт? — она пытается слезть с кровати, но я не даю ей далеко уйти. Обхватив ее рукой, я прижимаю ее к себе. Райли это ни капли не нравится: она пытается бить меня по груди. Мне действительно нужно отвести ее в спортзал и научить, как бить эффективно. Я не могу не смеяться над ее попытками.
Прекратив борьбу, она спрашивает:
— Брэй?
— Да, детка, это я. С кем еще, бл*дь, ты думала лечь в постель голой? — мысль о том, что она может лечь в постель голой с каким-то другим ублюдком, выводит меня из себя.
— Ни с кем, я думала… Элла сказала мне, что эта комната свободна, — она вздыхает, прижимаясь ко мне поближе. Я знаю, если бы не алкоголь, она бы ни за что не прильнула ко мне. Но разве я буду отказываться от ее объятий? Нет, к черту, я никогда не претендовал на звание святого, а она — грех, которому я готов потворствовать.
— Элла отправила тебя сюда? — спрашиваю я, гадая, что задумала сестра, ведь она знала, что я останусь на ночь. Похоже, Элла играет в маленькую сваху. Придется отправить ей огромную открытку с благодарностью за этот ход.
— Ага, я могу уйти. Уверена, в этом замке есть много поверхностей, на которых я могу спать, — говорит она, не делая ни малейшего движения.
— Ты больше нигде не будешь спать, милая. Ты там, где должна быть.
Она поднимает на меня глаза и проводит пальцами по моему лицу, отчего по телу пробегает электрический разряд.
— Я действительно хотела бы позволить себе быть с тобой, Брэй, — похоже, пьяная Райли — честная Райли, радостно слышать.
— Я уже у тебя есть, хочешь ты этого или нет, детка, — сомневаюсь, что утром она вспомнит об этом разговоре, так что я могу выложить все свои карты на стол, а вместе с ними и яйца.
Райли качает головой.
— Нет, я не могу этого сделать. Видишь ли, я дала обещание много, много, много лет назад, — говорит она.
— Какое обещание?
— Что я не стану такой же, как она.
— Как кто? — что, черт возьми, с ней случилось, что она не может позволить себе быть счастливой?
— Я не могу тебе сказать. Но я не такая сильная, как она. Я не могу сделать этого. Мне жаль. Я бы очень хотела, чтобы ты был моим, — она приближается к моим губам, собираясь поцеловать меня. Я останавливаю ее. Мне больно это делать, но я знаю, что она не контролирует себя, и не могу позволить ей сделать то, о чем она, скорее всего, пожалеет позже.
— Спи, детка. Я ничего не буду с тобой делать, пока ты в состоянии алкогольного опьянения. В следующий раз, когда твоя дружелюбная киска и младший будут играть, ты будешь трезвой и с ясным умом.
Райли недоверчиво смотрит на меня.
— Что? Почему? У меня ясная голова; я знаю, что ты можешь сделать этим своим проколотым огурцом, и я хочу, чтобы ты сделал это со мной. Сейчас же, Брэй!
Я не могу сдержать смех, и когда наконец успокаиваюсь, становится ясно, что она не впечатлена моей вспышкой.
— Тыковка, ты можешь получить этот проколотый огурец в любое время и в любом месте… — я опускаюсь совсем близко к ее лицу, наши губы едва ли находятся в миллиметрах друг от друга. — Только. Когда. Ты. Трезвая.
— Мы с тобой оба знаем, что я не захочу, чтобы твой проколотый огурец был рядом со мной, когда я протрезвею, — Райли обижается, надувая свои полные губы. Это чертовски очаровательно. Мне требуется вся моя воля, чтобы не наклониться и не поцеловать ее.
— Остаемся при своих, детка. Ты хочешь поиграть с младшим. Просто не признаешься в этом ни мне, ни себе. Разница есть, — говорю я ей, располагая ее тело так, чтобы она прижалась к моему боку. Моя рука лежит под ее головой, позволяя ей опираться на мое плечо, а ее длинные рыжие локоны разметались позади нее. Она так чертовски совершенна.
Я целую ее в лоб.
— Спи, Райли. Ты и так, скорее всего, будешь чувствовать себя дерьмово, когда проснешься; ты же не хочешь быть еще и невыспавшейся.
— Спасибо, Брэй. Я знаю, что завтра, наверное, пожалею, что сказала это, но ты один из самых лучших, — говорит она, прижимаясь ко мне.