Страница 65 из 76
Случайно взглянув на Ксавье, я наблюдаю, как он делает глубокий вдох и сжимает руки вместе, его пальцы покраснели от крепкой хватки.
— Мне нужно, чтобы ты доверяла мне, Иден, — наконец говорит он, глядя прямо перед собой, и мои глаза расширяются от удивления. — Мы не можем раскачивать лодку здесь. Это ради тебя, мы рискуем всем ради тебя. Сегодня не тот день, чтобы играть в спасителей, это никого не спасет. Мне просто нужно, чтобы ты знала, что когда мы уйдем, мы уйдем только вдвоем.
Я чувствую, как мое сердце колотится в груди, хотя я понятия не имею, что он, блядь, говорит. Где мы, блядь, находимся? Все это вообще не имеет смысла, и я никогда по-настоящему не знаю, к чему все идет с Ксавьером, особенно основываясь на моем прошлом опыте общения с ним.
— Ксавьер, ты говоришь гребаными загадками. Я здесь никого не знаю, и что ты имеешь в виду, говоря о безопасности других людей? Тебе не кажется, что у нас итак достаточно забот? Единственный человек, о котором я беспокоюсь, это моя…
У меня сводит живот, когда я бросаю взгляд на дом, прежде чем снова перевожу взгляд на Ксавье, и выражение его лица подтверждает это. Я не знаю, выбежать ли из машины или выбить из него побольше информации, но вместо этого обнаруживаю, что застыла на месте, прикусив язык.
— Ксавье, Я… ты… это…
Прижав руку к груди, я делаю глубокий вдох и пытаюсь успокоить бешено колотящееся сердце, в то время как мой разум работает на пределе. Он перегибается через центральную консоль, чтобы переплести свои пальцы с моими, оставляя меня просто выжидающе смотреть на него.
— Послушай, когда Райан копался в наркотиках и во всем остальном, он нашел кое-что совершенно другое. Кое-что, о чем я сам не до конца осознаю, но мне нужно, чтобы ты не задавала никаких вопросов. — Он проводит рукой по волосам, и я отсюда чувствую его напряжение. — То дерьмо, которое мне придется сделать из-за этого, является достаточным наказанием. — Напряжение на его лице очевидно, и вместо того, чтобы мой гнев усилился, он утихает, поскольку беспокойство переполняет меня.
— Ксавьер, моя мама в том доме? — Спрашиваю я, мое сердце стучит в ушах, пока я целую вечность жду его ответа.
— Я думаю, что да. На записи, которую нашел Райан, изображен мой отец, и после разговора с ним вчера утром я узнал, что моя мать ничего не знает об этом. Что говорит мне о том, что по какой-то безумной причине мой отец прячет твою мать от Иланы. Я еще не понял, хорошо это или плохо, но положительный момент в том, что она в безопасности.
Я потеряла дар речи. Полностью и бесповоротно потеряла дар речи.
— Я знаю, что это много, Иден. Привезти тебя сюда — это своего рода риск для всех, если моя мать узнает, отсюда и аренда машины, но я просто хотел привезти тебя сюда, особенно сегодня, — бормочет он, протягивая другую руку, чтобы погладить меня по щеке. — У нас не так много времени, максимум час, но ты должна помнить, что здесь она в большей безопасности, что бы мы ни думали, Нафас.
Кивнув, я проглатываю комок в горле, заглядывая в его карие глаза. — Отведи меня к ней, Ксавье. Пожалуйста.
— Я не пойду с тобой, Иден. Это для тебя. Я не могу представить, какие у тебя могут возникнуть вопросы, и я знаю, что ты кое-что узнала с тех пор, как оказалась в Найт-Крик, но она по-прежнему растила тебя, любила тебя, заботилась о тебе по-своему, и я хочу, чтобы вы провели это время вместе.
Я больше не могу сидеть здесь и переваривать его слова, мне просто нужно выбраться из этой чертовой машины и найти свою маму.
Вырывая свою руку из его, я нащупываю ручку, распахиваю дверь, прежде чем выйти. Я даже не потрудилась закрыть ее за собой, слепо бросаясь ко входу.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь ударить кулаком в деревянную дверь, она распахивается, и моя мама стоит передо мной с усталой улыбкой на губах, обнимая меня.
Моя мама обнимает меня.
Моя мама, блядь, обнимает меня.
Обхватив ее руками за талию, я крепко прижимаю к себе, чувствуя, как сотрясаются ее плечи, когда она всхлипывает. Ее объятия кажутся такими знакомыми. Если я закрываю глаза, мне почти кажется, что мы вернулись в Уайт-Ривер до того, как все изменилось. Я слишком ошеломлена, чтобы плакать, смеяться, улыбаться или злиться прямо сейчас, когда она отступает назад и затаскивает меня внутрь, закрывая и запирая за мной входную дверь.
Я делаю глубокий вдох, все еще пребывая в полной растерянности относительно того, что на самом деле происходит прямо сейчас, пока моя мама нервно потирает руки. Ее светлые волосы убраны с лица, одежда свободно болтается на теле, и она не пользуется косметикой. Это точно моя мама?
— Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? — спрашивает она, и я смотрю на свои руки, чтобы показать ей свой чай со льдом, но у меня ничего нет. Должно быть, я оставила его в машине.
Я киваю, и она уходит вглубь маленького домика, направляясь прямо на кухню, пока я осматриваюсь. Внутри он не современный или что-то в этом роде, но, по крайней мере, в нем есть все необходимое. Коричневый диван стоит в центре комнаты, небольшой телевизор с плоским экраном установлен в углу, а свернутый коврик для йоги прислонен к сосновому журнальному столику.
Опускаясь на диван, я обхватываю голову руками, пытаясь осознать, где я, черт возьми, нахожусь и как все это возможно. Я не могу здесь поддаваться эмоциям. Я не могу. У меня было так много вопросов, которые я была готова задать, когда она позвонила бы в следующий раз, но мой мозг пытается вспомнить их все теперь, когда она действительно передо мной.
Я не слышу, как мама возвращается в гостиную, пока она не ставит мне бутылку воды на кофейный столик, и я поднимаю глаза, чтобы обнаружить, что она неловко нависает надо мной. Я думаю, после первоначального шока от встречи друг с другом она вспомнила общую картину, как и я.
— Это правда, что ты здесь у отца Ксавье? — Спрашиваю я, и она на мгновение хмурится, прежде чем кивнуть.
— Я здесь с Резом, да, но это самое безопасное место для меня прямо сейчас, — отвечает она, и я киваю, ненавидя то, что она пытается успокоить меня своими словами и уклоняется от прямого ответа. — С тобой все в порядке?
— Я в порядке, — пренебрежительно отвечаю я, когда она садится рядом со мной, проводит руками по джинсам и пристально смотрит на меня. Я не утруждаю себя тем, чтобы задавать ей тот же вопрос, я ясно вижу, что с ней все в порядке, и она, очевидно, не в такой большой опасности, как я думала. Но мне придется поверить ей на слово.
— Итак, — бормочет она, откашливаясь, и я качаю головой от того, что она даже не может казаться достаточно взрослой, чтобы вести тяжелый разговор, который нам нужен.
— Так ты не моя мама, — заявляю я, переходя прямо к делу, и ее глаза удивленно расширяются, как будто она забыла, кто я и как себя веду.
— Это верно, — шепчет она со слезами на глазах, и я почти жалею, что Ксавье привел меня сюда, чтобы разобраться с ее обычной рутиной жертвы. Это все, что она дала мне с тех пор, как я была вынуждена отправиться в Найт-Крик, но она быстро прогоняет печаль и сосредотачивается на мне.
— Что ты при этом чувствуешь?
Что я при этом чувствую? Я, блядь, не знаю. У меня не было времени осмыслить ни одну из тех бомб, которые обрушились на меня с той минуты, как я покинула Уайт-Ривер.
— Я, честно говоря, не знаю. На меня обрушилось так много информации, фактов и лжи, что я почти оцепенела от всего этого, — признаюсь я.
Она кивает, как будто понимает, но так ли это на самом деле? Я видела фотографию. Я знаю, что она была там, когда я родилась, но какую роль она сыграла? На самом деле все это не имеет смысла.
— Почему меня разлучили с Арчи? — Спрашиваю я, пытаясь расслабиться на диване, но мое тело остается напряженным.
Она качает головой и наклоняет ее влево, ее глаза скользят в том же направлении, и я следую за ее взглядом к маленькой черной камере в углу.
К черту этих любопытных ублюдков.