Надежда оживает в преисподней

Надежда попала в заведение для сливок общества и потому беспрестанно вызывала косые взгляды иных женщин, привлеченных для развлечения самых-самых генералом армии греховных удовольствий Ираклием и его ближайшими помощниками. Никто не знал, откуда она взялась, какого имела покровителя и почему так нагло и спокойно посягает на их права. Презренная тварь.

Барменша – новейшее изобретение, кто-то вроде психолога для спивающихся демонов, которым никогда не суждено спиться до конца. Самуил понимал, что его воинам всех рангов и званий необходимо изливать кому-то душу, когда на них свалилось столь тяжелое поражение и ноющие по сей день раны. Пусть лучше их жалобы принимают на себя уши пустоголовых кукол, больше всего на свете волнующихся о размере своей груди, чем злость на злость и ярость на ярость ляжет в разговорах вооруженных мужчин между собой.

Толпа веселящихся приветствовала обновление на подмостках. Князь тьмы, архангел преисподней Самуил, вышел на сцену вместе со своей супругой. Он был на голову выше самых высоких демонов, строен и могуч. Красная рубашка облегала его широкие плечи, а пояс на темных брюках – узкие бедра. Длинные светлые волосы, заточённые в хвост на затылке, дополняли нереальность его образа.

Его жена Диана была великолепна. Она выглядела совсем юной и свежей. На соблазнительной и подвижной фигуре шелестело короткое платье в розовых тонах, приближая ее к облику голубоглазой инженю. В самом деле, даже сапфировый цвет глаз ее изменился, посветлев и прояснившись на несколько оттенков. Денница с обольстительной улыбкой вел свою избранницу за руку. Их отношения, заискрившиеся с новой силой, переживали, как все думали, повторный медовый месяц, точнее, уже год. У них все было отлично. Это должны были засвидетельствовать все вокруг.

– Как бы не так, восстановим мы свое могущество к следующему празднику, – произнеся сию потопную2 фразу, за барную стойку плюхнулся всей своей мощной фигурой черноволосый мужчина с синими глазами. – Слышишь ты, красотка неземная, лей, что у тебя там припрятано на сегодня особенного.

Он указал движением головы на Надежду, стоявшую к нему вполоборота.

Генерал Алан – начальник армии гордыни, одной из шести армий преисподней, поименованных и служащих во имя главных пороков – носил прозвище Красавчик и полностью ему соответствовал. Безупречный, с фирменным, одновременно холодным и притягивающим взглядом, мужественным лицом завоевателя, словно-таки смазанным небрежным превосходством и опаленным угасшей страстью, едва заметной родинкой над самой губой и скла́дным телосложением, пред которым в обожании преклонялась вся женская часть ада. Он был одет во все черное, и на руке у него блестело платиновое кольцо.

Сегодня многие могли разочароваться в государственном устройстве ада. Но только не Алан. Он никогда и не был им очарован. Только самим собой.

– Эй ты, уродливая зебра, руки от нее убрала, пока я тебя не провез лицом по всем равнинам, – он недвусмысленно вернул другую барменшу, попытавшуюся оттеснить избранную им собеседницу, на ее место.

Алан сдвинул темные брови. Ему хотелось сострить и насчет фигуры Надежды, которая не обладала по здешним стандартам надлежащими переходами: грудная клетка невыпуклая, отчего и пышный бюст смотрится не столь выигрышно, а талия – широковата. Но он передумал, когда она повернулась спиной, ища нужные бутылки и банку с вишнями. Сзади она была просто идеальна. И эти стройные и сильные ноги, которые угадывались через длинный подол с разрезом… пожалуй, он мог бы и захотеть попробовать сегодня такие.

Ему не нужно было долго разглядывать ее, чтобы это понять. Иногда казалось, что ему вообще не требуется смотреть, будто у него вместо третьего глаза встроен автоматический анализатор женщин, присваивающий им баллы с точностью до тысячного знака после запятой.

Она уже была напротив, отделенная барной стойкой, опустившая темные глаза, с высоким хвостом густых темно-каштановых волос, и готовила коктейль, а он наградил ее еще одним ледяным, но уже с бликом желания взором.

– Волосы-то хоть настоящие? – поинтересовался Алан.

– Да, – уверенно ответила девушка. – Хотя с этих индийских торгашей париками станется… – добавила она негромко.

Расслышал ли он эту реплику за громыхавшей музыкой?..

– А теперь переходим к самому вкусному, – Князь с центра сцены обратился к своему народу. Несколько прожекторов были устремлены на него и на его привлекательную супругу. – К клубничкам на пироженках, так сказать. Дианочка…

– Пойдем отсюда, – Алан вдруг схватил барменшу за плечо. – И вон те две бутылки возьми. Нет, вон те, говорю же. Не слепая ведь.

Надя наконец выбрала нужное зелье, а дальше генерал очень легко вытащил девушку из-за стойки и растворился вместе с ней в адском полумраке.

Но внимание всех демонов в это время было приковано к середине площади.

– Вы все знаете, что наша непростая, но потому и героическая эпоха породила новых смельчаков, всем сердцем преданных лично мне и моему Царству. И сегодня мы чествуем их, как и следует восславлять истинных героев войны, – улыбка Князя говорила о том, что он был с награждаемыми всей своей душой.

Впрочем, он давно уже раздал звания, титулы и премии, а вот официальная церемония откладывалась до вожделенного праздника.

– Итак, этот волнующий момент наступил. Для награждения приглашаются в первую очередь наши доблестные генералы.

От темноты отделился начальник стражи и максимально незаметно – хотя он и не страдал иллюзией, что может быть заметным – передал хозяину преисподней увесистый комплект орденов. И вновь исчез за кулисами.

Княгиня выступила вперед, готовясь встречать молодцов.

– Смелый и беспощадный, первый генерал Варфоломей, – возгласил Князь.

В обязанности Княгини входило улыбаться, а также обнимать генералов за плечи и премировать их поцелуем в щеку. Однако вид Варфоломея заставил ее замяться. Руки ее дрогнули и так и не коснулись его, а принужденные к такой участи губы втянулись.

Возможно, дело было в отталкивающей внешности начальника первой адской армии, созванной в честь похоти и садизма. Серые глаза его выражали зверство и угрожающий холод, один зрачок сильно косил, словно следуя за некрасивым шрамом, проходящим через веко и бровь.

– Победивший больше ангелов, чем можно себе вообразить, награждается Орденом за заслуги перед адом первой степени, – Князь приладил на его грудь отличительный знак под грохот аплодисментов.

Варфоломей удалился.

– Второй генерал, столь же красивый, сколь и бесстрашный, несравненный Алан, приглашается для вручения Ордена…

Некоторое время ничего не происходило. Все оглядывались по сторонам в поисках виновника.

– И он не был бы начальником гордыни, если бы снизошел до признания своих заслуг, – не без юмора заметил Князь. – Продолжим же… Третий генерал – храброе орудие, таран в нашем бою… Булат, иди к нам.

– Где этот ублюдок твоего крыльца? – прорычала Диана на ухо мужу, пока довольный, крепкий, как вековой пенек, на сцену выходил начальник третьей по счету армии злобы, привлекательный для многих в своем простом и однозначном лице.

– А я почем знаю?!.. – шепотом огрызнулся Самуил, его светлые ресницы злобно дрогнули. – Не ты ли следишь за их задницами?..

– Не имею намерений!.. – Диана хотела что-то добавить, но надо было чмокать Булата, что она сделала весьма скоро и бесстрастно. – Сам отбрей его, если хочешь!..

– За что?.. – Булат остановился, обнажая свою несообразительную сущность.

– Это не о тебе, – шепнул Князь. – Тебе только награды и бонусы, дорогой наш соратник, – он возвысил голос, приладил к Булату «лейбл» и отпустил его, похлопав по плечу.

Генерал покинул сцену, помахивая ладонью и раздавая улыбки под грохот толпы.

– Четвертый генерал… Дементий.

Начальник армии лени, и этим все сказано. Но воевали-то они в тот раз неплохо… смотря с кем сравнивать. Диана приложила губы к подставленной ей гладкой щеке. Всем доволен – лишь бы не напрягаться.

2

«Глаголы потопные» (старославянский язык) – речи, несущие гибель (псалом 51, стих 6).