Надежда оживает в преисподней

Лиля Ветрова

Надежда оживает в преисподней

Пролог

– Принимай!.. – мяч стукнулся сбоку о бутсу, но нападающий быстро сориентировался и уже гнал его к воротам.

– Обводи!

Юноша с длинными светло-каштановыми волосами молниеносно оценил ситуацию в штрафной, но его снесли, едва он успел переступить линию.

– Пенальти!.. – возгласил крепкий арбитр в оранжевой майке.

– Я пробью, я! – прибежал откуда-то светлоглазый футболист, прыгая от счастья, как ребенок.

– Тебе нельзя бить: я тебя удалил с поля! – заявил арбитр.

– Когда?! За что?!

– Я тебе пять желтых показал за разговоры, а ты все обратно приходишь! И потом, ты играешь за другую команду, Габри!.. Иди к зрителям!.. Миша, будешь бить?..

Судья был неумолим. Он поставил мяч на точку, и сбитый нападающий подошел к нему под рев зрителей.

– Давай, Миша! – кричали с одной стороны.

– Самуил, не робей! – подбадривали с другой вратаря.

Нападающий сделал глубокий вдох и взглянул на своего брата, застывшего во вратарской. Встретились взгляды, встретились ожидания. Удар!..

– Больше не буду вас судить, – арбитр снял футболку и переоблачился в рубашку.

– Ну, победила же дружба, – автор забитого пенальти обнял блондина-вратаря, на что тот ответил улыбкой.

– Это было весело, – к братьям подбежали две девушки: одна – невысокая с мягкими формами, другая – тоненькая и изящная.

– Агне́сс, – Самуил поцеловал в щеку свою болельщицу.

– Диана, – Михаил взял за руку свою.

Внезапно кровь застилает веки и кашель прорывается из груди.

Первый архангел рая хватает ртом воздух, чувствуя, что задыхается. Но чьи-то пальцы разгоняют его страх. Михаил открывает темно-карие глаза и видит над собой женское лицо.

– Тише, тише, спи, – руки помощницы гладят по волосам, его голова покоится на ее коленях.

Он слабо кивает и опускает ресницы. Ему показалось, что он снова лежит на холодной скале и жизнь покидает его… Но нет, нет… это прошло.

Вот они, лица братьев-архангелов, поздравления его генералов. Он сам преображенный и уже исцеленный от раны адского меча…

Его левое запястье дергается, вдавливая и вдавливая лезвие в чужое тело… Но тут его руку накрывает другая рука.

Бирюзовые глаза Агнесс, ее светлые волосы и улыбка.

Окончание футбольного матча снова предстает перед его закрытыми очами. Он берет ее локоть и говорит: «Теперь пойдем на нашу тренировку?..» Такую давнюю, что и Земля не была еще сотворена, и ангелы были все вместе, и Самуил с безмятежностью глядел на него…

Какая пытка… Удар за ударом… А у него совсем нет сил…

То ли снова возгордился второй по рождению архистратиг, и Михаил обрушивает меч, свергая родного брата в преисподнюю, то ли тысячи веков спустя они дерутся на узком каменном мосту, и первый архангел, раненый, наносит победный удар.

Или же все это в прошлом, и он лежит на мягкой траве райского лазарета, просто грезит, просто засыпает…

– Победа за раем!!! – внезапно его вернули в настоящее дикий вопль и бой барабанов. Михаил встрепенулся, но его удержали пальцы Агнесс.

– Габри, ради всех песен, которые ты написал! – воскликнула она. – Пожалуйста, перестаньте кричать! Здесь раненые лежат!

Архангел Гавриил, опешив, остановился, а с ним и его музы с различными музыкальными инструментами – целый оркестр. Изрубленные воины – а они тут были повсюду, – утешаемые ангелами-целительницами, глядели на них с мольбой, хотя некоторые и смогли поднять большие пальцы вверх, словно поддерживая это «ура».

– Мы же поздравляем армию… – произнес архангел вдохновения нерешительно.

– Гаврюшечка, это чудесно. Но идите пока в другие места: здесь всем еще очень больно, а Миша до сих пор засыпает каждую минуту.

– Ему года два надо поспать после всего, что случилось, – поддержала одна из сестер милосердия. Она сидела совсем рядом, бдя перед изувеченным генералом небесного легиона.

– А лучше четыре. Тогда мы все порадуемся победе вместе, – сдавленно улыбнулся генерал. Он лежал на животе и жестоко страдал от глубокой раны в груди.

– Я же попросила отложить праздник, – напомнила Агнесс.

– Это же не праздник, а поздравление небольшое…

– Но пока и с этим повременим, ладно, мой хороший? – ласково попросила помощница первого архангела.

– Хорошо, – покорно кивнул Гавриил. – Но… – он вдруг выраженно вздохнул, с тревогой оглядев лазарет. – Ведь мы все равно победили, да?..

Внезапно из глаз архистратига вдохновения полились слезы. Агнесс увидела, как к нему поспешил Рафаил – «главврач» госпиталя, покровитель ангелов исцеления и покаяния.

– Еще один срыв, – прошептала сестра милосердия.

– Родной, утешься… Тебе просто надо отдохнуть, – Рафаил взял брата за плечи. – И поговорить с кем-нибудь. Пойдем со мной. Там у нас целая группа взаимной поддержки собралась из тех, кто переживает. Такая группа, что и Америка бы обзавидовалась.

– А кто в ней?.. – поинтересовался Габри.

– Уриил, Зарина, ангелов-хранителей много, муз твоих.

– А… А китайские музыкальные шарики там есть?..

– Будут: сейчас сделаем, – Рафаил увел брата вглубь своих владений – уголка райского сада с обширными полями, деревьями и цветущими кустами. Всем, что необходимо для выздоровления.

– А́гни, мы действительно победили? – раскрыл глаза Михаил.

– Да. И ты полностью исцелен. Но нужно поспать чуть-чуть. Ты был такой бодрый, но, когда вернулись в рай, сразу немного поник. И все остальные тоже… Все раны обострились.

– Ага…

Мощнейший поток белого света с небес, какого он еще не видел никогда, сотряс его тело, заставляя кричать от боли и умолять отпустить его из этой жизни.

Но… все уже закончилось. Он все вытерпел и теперь лежал в раю среди своих легионеров.

Просто отдохнуть.

– Я скоро вернусь, – Агнесс бережно переложила голову Михаила на подушечку. – Роза, последи за ним, пока я делаю обход Земли, хорошо? – она подняла с травы меч воительницы легиона и приладила ножны на бедро, взглянув на сестру милосердия. – Он видит какие-то сны. Гладь его по голове, когда вздрагивает, это их прогоняет.

– Хорошо, конечно. Я все равно не отойду от Мирослава и за Михаилом посмотрю, – ответила девушка, дежурившая рядом с генералом.

Мирослав едва улыбнулся, скорее, траве под носом, чем ей.

– Пока. Я скоро буду, – Агнесс наклонилась и поцеловала Михаила в лоб. – Я люблю тебя.

– И я тебя, Диана, – ответил он в полузабытьи.

Агнесс слегка махнула ладонью.

– Не четыре года поспать, а десять, – молвила Роза понимающе.

– Агнесс, – Михаил вдруг открыл глаза. – Я видел искру в глазах. Видел ее… – и он снова провалился в сон.

Часть первая.

Сладость и горькие ноты победы

Глава 1

Женщина могла бы смутиться и обидеться на неосознанно произнесенное чужое имя, имя ее сестры, но только не ангельская дева, а тем паче не главная воительница небесного легиона. Ангельский мир был лишен ревности, обид и чувства собственности, любовь в нем простирала свои крылья на всех, равная и свободная. Тела его обитателей представляли собой тонкие энергетические структуры, в которых сердце трепетало невещественной бабочкой, а прикосновение пальцев передавало больше, чем могли передать земные объятия.

Грудь Михаила вмещала в себя всех духов и людей, и Агнесс, словно котенок, не имеющий зубиков и коготков, обосновалась, свернувшись клубочком, на его сердце, где ей было тепло и прекрасно.

Так и жили ангелы, дышащие благодатью Божьей, свободные от греха. Лишь взрослея, они познавали искушения, и если преодолевали их, то не знали потом… долгое время.

Битва с сатаной от имени Земли вернула время испытаний.

Агнесс сотрясла с ресниц последний прах боя, который закончился всего несколько часов назад. Все ангелы были тогда на грани, она сама ходила по тонкому острому лезвию над бездной, но сейчас не хотела более думать об этом.