Шаг за грань возможного

Вячеслав Панов

Шаг за грань возможного

Павел сунул ключ в замочную скважину, повернул его и открыл дверь. Он посмотрел в темноту и перешагнул порог. Закрыв за собой дверь, Павел нажал на кнопку выключателя, зажглись тусклые споты. Парень осмотрелся, на стене висело большое, старое зеркало в тяжёлой бронзовой раме, которое было завешено белой простынёй. Павел взялся за простынь и сдёрнув её, бросил на пол. Он посмотрел на своё отражение. Из зеркала смотрел молодой парень, аккуратная стрижка с выбритыми висками, в левом ухе золотая серьга. Над левой бровью небольшой шрам, след от драки ещё в четырнадцать лет. Широкие плечи и мощная шея. Из всех лет жизни, пятнадцать лет в спорте. Сначала борьба, потом карате, потом немного бокса и последние три года две тренировки в неделю в спортивном зале с железом. Павел снял кроссовки и прошёл в комнату. Свет включать не хотелось, Паша и так примерно представлял, что он увидит. Диван, книжный шкаф с завешанными стеклянными дверцами, телевизор на стене, тоже под простынёй. Парень стоял и смотрел в полумрак, стараясь различить очертания предметов. Вдруг Павел услышал странный звук. Вроде шуршание какое-то. Нащупав на стене выключатель, Паша зажёг небольшую люстру. На столе в углу, была большая клетка, из которой и доносился звук. Парень подошёл к столу и заглянув в клетку, сказал:

– Ну что, давай знакомится? Меня Паша зовут. А тебя? – Из клетки на парня смотрела белая крыса. Смотрела вроде с любопытством, её маленький нос был в постоянном движении, а красные глаза, смотрели прямо на парня. Павел улыбнулся. – Молчишь? Ну оно и понятно. Тогда я буду называть тебя Машкой. Была в моей жизни одна Мария, конкретной крысой оказалась. Ты только не обижайся, ты явно нормальная. У тебя поилка почти пустая, сейчас налью водички и на кухне корм поищу.

Павел снял куртку и бросив её на диван прошёл в кухню. Обшарив все ящики, он не нашёл коробки с кормом для грызунов, но зато обнаружил пакет с семечками подсолнуха и арахис. Налив воды из-под крана в поилку, и прихватив орехи и семечки, он вернулся к клетке. Насыпав в кормушку корма и прикрутив на место поилку, он решил, что осматривать сегодня дом отца, он совершенно не хочет. Сбросив простыни с телевизора и дверок шкафа, он сел на диван. Парень достал пачку сигарет из кармана рядом лежащей куртки, из кармана джинс он извлёк бензиновую зажигалку и закурил. Павел не был в этом доме больше семи лет. Сначала жизнь в общежитие, пока учился в колледже, потом армия, а потом он уехал от отца, решив, что пора стать самостоятельным. Заработать денег, купить квартиру и машину, найти жену и прочие атрибуты счастливой жизни. Не чего у него не получилось. Работал за зарплату, пусть и неплохую. На квартиру не заработал, жену не нашёл. Последняя девушка, на которой он хотел жениться и уже даже жил с ней под одной крышей, благополучно изменила ему с каким-то хреном с её работы. Правда она это отрицала. Короче теперь без разницы. Смог зато заработать на автомобиль, пусть и не новый, но надёжный, на котором он и приехал. Теперь он вернулся в родной дом, который отец построил, ещё когда мама была жива. Это было очень давно. Теперь отец рядом с мамой, на кладбище. Умер от сердечного приступа. С большим трудом, он успел приехать на похороны. Как оказалось у отца, было много друзей, которые и организовали похороны, без участия не очень путного сына, который за столько лет ни разу к отцу не приехал. На то были свои причины. Но теперь Паше, они казались настолько глупые, что и вспоминать не хочется. Павел встал и быстро прошёл на кухню, взял блюдце под пепельницу. Парень открыл холодильник и грустно усмехнулся. В белом ящике, в котором принято хранить продукты, стояла только литровая бутылка виски. Парень взял её открыл и понюхав сделал глоток из горла. Проглотив жгучую жидкость, он затянулся сигаретой и выпустив дым, закрыл дверку холодильника. Вернувшись в комнату с бутылкой и блюдцем, Павел посмотрел на крысу в клетке, которая сидела на задних лапах и держала в передних лапках орех, сказал:

– Что-то твой бывший хозяин, едой не озаботился. Ладно, ерунда всё это. Главное выпить есть. Я надеюсь, ты против музыки не возражаешь?

Крыса продолжала молчать. Павел взял куртку, достал смартфон и включил плеер. Положив смартфон, Паша вновь открыл бутылку и глотнул виски. Стоило бы сходить к машине и забрать вещи из багажника, но сейчас ему этого совершенно не хотелось. Все вещи, которые он привёз с собой, поместились в две спортивные сумки. Он решил, что с него хватит большого города и пора возвращаться на родину предков. Чем он тут будет заниматься? Где работать и как вообще дальше жить? Он не знал и думать об этом сейчас не хотел. Сейчас он хотел напиться. Ещё раз приложившись к бутылке Павел посмотрел на стену над диваном. В деревянной, резной раме была большая фотография, где он, восьми лет от роду, его мама и папа улыбались. Тогда они были счастливы и были все вместе. У Павла потекла слеза по правой щеке. Он ещё приложился к бутылке и вновь обратился к крысе:

– Ох Машка. Мужчины не плачут, а мне так хочется. Я ведь остался совсем один. Не отца, не матери, не девушки, не кого. Хорошо хоть ты есть. Собеседник, ты не какой, зато выслушаешь и перебивать не станешь. Классная ты девчонка, хоть и хвостатая. Ты уж не обижайся, и главное не кому не рассказывай, как я тут слёзы размазываю. Хотя ты и не сможешь.

Крыса бросила недоеденный орех обратно в кормушку и посмотрела на парня с укоризной. Если бы она могла говорить, возможно и отругала бы его за пьянство и проявленную слабость в виде слёз.

Глава 1.

Павел открыл глаза. Хоть в комнате и стоял полумрак, но глаза резануло так, что Паша закрыл их вновь. Голова просто раскалывалась и очень хотелось пить. В народе это называлось «похмелье». Конечно, вчера он не осилил всю бутылку, но чуть больше половины в себя влил, а ещё выкурил почти пачку сигарет. Собрав остатки воли в кулак, Паша осторожно сел. Любое движение, отдавалось болью в голове. Он открыл глаза и посмотрев на крысу, спросил:

– Ну и какого хрена ты меня вчера не остановила? – Крыса посмотрела на парня и будто ехидно улыбнулась. – Ладно, согласен, сам дурак.

Павел посмотрел на бутылку с остатками алкоголя и его замутило. Последний раз, он так напивался в день, когда решил уехать от отца. Раздался звонок в дверь. Паша тяжело встал с дивана и с мыслями о том, что не кого не ждёт, отправился открывать дверь.

На крыльце стоял мужик, лет сорока. Именно мужик. На нём была потёртая кожаная куртка, хлопковая кепка, черные джинсы и ботинки из кожи. В руке мужика была матерчатая сумка. Павел, открыв дверь, спросил:

– Вы ко мне?

Мужик улыбнулся. Его зелёные, практические изумрудные глаза были на удивление добрыми, как и улыбка, с которой он ответил:

– К тебе мил человек. Если конечно ты Павел Михайлович.

Павел отошёл в сторону впуская мужика, который продолжая улыбаться зашёл, снял ботинки и сразу направился в кухню. Судя по уверенности, с которой он прошёл, мужик в этом доме бывал много раз. Павел отправился за ним. Мужик поставил сумку на табурет и начал доставать из неё продукты, которые выкладывал на столе. Куриные яйца, ржаной хлеб, половину палки колбасы, две бутылки пива и коробку с кормом для грызунов. Павел смотрел на эти действия и наконец, спросил:

– А вы собственно кто?

Мужик посмотрел на парня с хитрым прищуром и ответил:

– Друг твоего отца. Называй меня просто Степаныч, оно мне привычней. Ты Паш садись. Я сейчас быстро яишенку сварганю с колбаской, ты покушаешь, а потом пивком опохмелю. А то, уж извини, но от тебя перегаром так несёт, что мне самому можно закусывать.

Павел сел на табурет у окна, а Степаныч снял куртку и кепку и начал готовить завтрак.

Они сидели за столом. Перед Павлом стояла тарелка с яичницей и колбасой, которую он с удовольствием начал поглощать. Сунув в рот очередной кусок жареной колбасы, Павел спросил: