Страница 46 из 75
— Нравится Светка?
Не знаю, которая из них Светка.
— Ром, ну не смущай ты мальчика, — ворчит Салатовые Стринги.
А я не знаю, как лучше ответить. Сказать «нет» невежливо, если скажу «да», меня будут подкалывать.
— Не знаю.
— Что значит «не знаю»? — издевается брат. — Глаза разуй! А Надька? Какие цыпочки, а? У тебя уже встал, а? А?
Он ржет. Убирает руку с моего лица, и я сразу потупляю взгляд. Хочется умыться. Нет, помыться полностью. Противно и немного страшно: от брата всего можно ожидать. И я не знаю, что он сейчас задумал, но не сомневаюсь, что какую-то гадость.
На последней вечеринке они с друзьями примотали меня скотчем к стулу, вынесли на площадку и сделали вид, что собираются скинуть меня с лестницы. В панике я даже заплакал, зная: они могут . Не скинули, но оставили на этом стуле и ушли. Пришлось сидеть так пять часов, пока Нонна не пришла с работы. Если бы она освободила меня на полчаса позже, я бы сходил под себя, честное слово, больше терпеть не мог. Нонна еще и отвесила мне пару затрещин за то, что на меня истратили весь скотч, а он стоит денег. Пообещала вычесть его стоимость из моей зарплаты.
За вечеринку до той брат заставил меня раздеться догола и перелезть через балкон. Я двадцать минут стоял голышом на узеньком карнизе, на который и пальцы ног не уместятся. А еще это была зима…
Замечаю, что все в комнате смотрят на нас, ждут моей реакции.
— Ром, не лезь к маленьким! — возмущается Оранжевые Стринги.
Но Рома продолжает докапываться:
— А у тебя уже было, а? Сто пудов — нет, кто даст такому задроту! Светк, ты бы дала?
Салатовые Стринги закатывает глаза:
— Я дам тому, кто сегодня принесет мне чертов лимон!
После ее слов Водяй со Шнапсом наперегонки мчатся в кухню.
— Эх, братюнь, не даст тебе сегодня Светка, — с притворным сожалением говорит Рома. — Ну ничего. Тебя ждет кое-кто покруче. Эй, парни, где Киса?
Почему-то все издают загадочные смешки.
— В туалете блюет, наверное, — отвечает Рыжая.
— Пошли! — Рома тащит меня за руку.
Я упираюсь, пугаясь все больше:
— Я не хочу ни к какой Кисе!
— Пошли, пошли, Киса тебе понравится!
— Я не хочу, пусти!
— Я помочь тебе хочу, придурок! Станешь мужиком! Киса все сделает как надо!
Рома вталкивает меня в спальню Нонны. Захлопывает дверь. Я пытаюсь открыть ее, но Рома навалился снаружи. Ощущение, что я в клетке со зверем. В панике озираюсь: пусто. Никакой Кисы тут нет. Обращаю внимание, что постельное белье смято, хотя Нонны дома нет, а она всегда заправляет кровать.
Тут дверь резко открывается. Мне в лицо летят два огромных шара. Я отскакиваю в сторону, и желудок от страха делает двойное сальто.
Передо мной самая жуткая девчонка в мире. И она вдрызг пьяна.
У Кисы приплюснутое лицо с размазанной красной помадой и цыплячьего цвета волосы, похожие на вату. Дряблое тело, хотя на вид ей не больше семнадцати. Обвислая грудь вываливается из ярко-красного топика: именно ее я принял за шары. Черная лакированная юбка обтягивает узкие бедра и оголяет тонкие кривые ноги. А вот руки толстые, даже шире ног. Киса напоминает перевернутый треугольник, выложенный из подтаявшего желе. Увидев меня, она улыбается, обнажая мелкие желтые зубы.
— Мышоночек! — визжит она и раскрывает руки для объятий.
Не знаю, что делать, — никогда девчонки на меня так не реагировали. Теряюсь. Киса идет навстречу, и в голове вдруг загорается лампочка «Спасайся!». Я в два прыжка оказываюсь в относительной безопасности — по ту сторону кровати. Но препятствие Кису не смущает. Она ползет ко мне прямо по кровати. Сжимаюсь. Ко мне словно подбирается крокодил.
— Мышоночек, ты мне так нравишься!
А вот во мне Киса вызывает отвращение. Где брат ее отыскал? Зачем позвал? И тут я вспоминаю смятое постельное белье… К горлу подступает тошнота. Вот зачем.
Я обегаю кровать, пячусь к дальней стене, вжимаюсь в нее. Мечтаю превратиться в жидкость и затечь под плинтус. Киса неспешно разворачивается, ползет обратно. Я понимаю, что эти «кошки-мышки» мне не выиграть. Киса слезает с кровати и медленно, шатаясь, бредет ко мне, на ходу стягивая топик. Ее грудь в черном лифчике угрожающе покачивается при ходьбе. Все это напоминает сцену из фильма ужасов.
Киса плотоядно смотрит на меня и облизывает губы. Я снова пытаюсь убежать, но она вдруг ловко прыгает вбок и перекрывает мне путь. Я по инерции делаю еще шаг и врезаюсь в ее грудь. Отскакиваю от нее, как от огромного мяча.
Киса хватает меня и валит на кровать, придавливает к матрасу. Я чувствую пружины под спиной и не могу вдохнуть — Киса собой сдавила мне легкие. От нее пахнет алкоголем, пóтом и жасминовыми духами. Снова накатывает тошнота…
— Отпусти меня! — прошу я.
Киса довольно смеется. Я могу рассмотреть все ее зубы.
— Мышоночек, расслабься! Я сделаю тебе хорошо!
Она пьяно смотрит мне в глаза, склонившись так близко, что я могу посчитать черные точки на ее носу и вижу во всей красе прыщ на подбородке. Она расстегивает мне джинсы, запускает туда руку и… о, только не это! Она трогает меня там! Я в панике, мне мерзко. Сердце вот-вот разнесет на куски грудную клетку. Киса свободной рукой берет мою руку и кладет себе на грудь. Ее кожа горячая, как хлеб, который я достаю из печи на заводе.
— Ты тоже можешь потрогать меня… — Она тяжело дышит. Голос сдавленный.
— Отпусти! Нет! Нет! — кричу я.
Страшно стучит в висках. Мозг лихорадочно ищет выход, но выхода нет.
— Я буду у тебя первой. Правда, здорово?
Ее прикосновения обжигают. В голове — хаос мыслей. Мой первый секс будет худшим в моей жизни! Как же стыдно за то, что я оказался в такой ситуации.
— Мышонок хочет заползти в норку? — игриво спрашивает она. — Там так влажно и горячо!
Она берет мою руку и тянет вниз, под юбку. От ужаса сводит живот. Я сопротивляюсь, но она гораздо сильнее. Моя рука под ее юбкой упирается в жесткие волосы. Я отдергиваюсь, как от удара током.
Воздух густой, тяжелый. От запахов мутит. Внутренности словно сжимает огромная рука. Издаю хриплый всхлип. Резко накатывает новый порыв тошноты и…
Меня рвет. Я еле успеваю повернуть голову набок.
— Мышоночек, что с тобой? — пугается она и наконец скатывается с меня. — Тебе принести водички?
Я собираю остатки сил, резко поднимаюсь и мчусь прочь.
Я пробегаю мимо комнаты брата. Дверь открыта. Увидев меня, компания смеется. Рома спрашивает:
— Что, так быстро? Понравилась тебе Киса?
Я выбегаю из квартиры в чем был: босиком и в расстегнутых джинсах. Спускаюсь по лестнице, на ходу застегиваясь. Холод на улице отрезвляет. Вдыхаю весенний воздух. Хочется принять душ, смыть с себя Кису. Запах пота и жасмина до сих пор у меня в носу. Я срываю несколько молодых листочков с куста, растираю в руках, подношу к лицу, вдыхаю. Растерянно оглядываюсь по сторонам. Надо где-то переждать. Куда идти? Ответ приходит быстро: к Ксюше.
По дороге потихоньку прихожу в себя и успокаиваюсь. Ног от холода не чувствую.
Все обошлось, и встреча с Кисой уже не кажется мне катастрофой. Это просто очередной неприятный эпизод, который я постараюсь быстро забыть. Думаю о том, как же, наверное, здорово жить, когда тебя просто не трогают. Хотя откуда мне знать?
Вскоре я звоню в дверь Ксюши и молюсь, чтобы дверь открыла она сама, а не ее отец. Что он подумает, увидев на пороге босоногого меня?
— Даня? — Мне везет, открывает Ксюша. Если она и не ожидала меня увидеть, то виду не подает, радуется. — Заходи! — Тут она замечает отсутствие обуви на моих ногах и округляет глаза: — Снова дома «пожарная тревога»?
Как-то уже был похожий случай. Тогда я тоже выбежал из дома босиком, а еще в пижамных штанах и без футболки. Тогда, увы, дверь открыл Ксюшин папа, и мне пришлось соврать про пожарную тревогу.
— Не спрашивай, — вздыхаю я и захожу в квартиру.