Страница 31 из 31
Кое-кто выглядел на редкость по тем временам респектабельно. Среднего роста, худощавый, в относительно нестарой пиджачной паре, с тонким профилем эстета, эспаньолкой жизнелюба и острыми глазами прожженного филолога.
– До меня доходят слухи, что вы из Москвы, – лукаво улыбаясь, сказал кое-кто Барбаре.
Вежливая Бася улыбнулась в ответ.
– В некотором роде.
Кое-кто, а был это гражданин Карандашов Леонид Олегович, магистр Петербургского университета, позавчера записавшийся в библиотеку, продолжил выяснение Басиной личности, о которой знал подозрительно много.
– Специалист по французской революции?
Не удивившись вопросу – Трэшка и Стахура отучили Басю удивляться, – прекраснейшая из библиотекарей Наркомпроса УССР признала:
– Весьма относительный. Я только закончила курс.
– Но чем-то уже занимались, – предположил, и вполне логично, магистр.
Как нам известно, Бася занималась много чем и даже метко стреляла по людям из браунинга. Но магистр, несомненно, имел в виду науку.
– Пожалуй, да. Переводила из Робеспьера.
– Стало быть, вы робеспьеристка, – удовлетворенно заключил гражданин Карандашов.
Пришлось признать и это. С оговоркой.
– Исключительно в профессиональном смысле.
– Вот я и говорю, – обрадовался гражданин, – профессиональная робеспьеристка. А я, – небольшая риторическая пауза, – профессиональный садист.
И вперил взор в ожидании реакции. Не столько, правда, в глаза, сколько в Басин нежный подбородок. И заодно в деликатную грудь, пусть и надежно укрытую глухим темно-синим платьем, но для глаз, изощренных в исканиях, приметную.
Сообразительная Бася нисколечко не испугалась.
– Изучаете творчество маркиза де Сад?
На лице гражданина отразилось разочарование, впрочем наигранное.
– Вы кошмарно проницательны. С вами неинтересно. О да. Я перевожу «La Philosophie dans le boudoir»27. Вы читали?
– Стыдно признаться, нет.
– Как специалист по революции вы обязаны. Семьсот девяносто пятый год. Я дам вам собственный экземпляр, нелегальное брюссельское издание. Куда вам занести? Где вы живете? Мы могли бы обсудить ряд серьезных научных проблем.
Ложных отговорок дочь профессора придумывать не стала. Сказала честно, как на исповеди.
– Я практически всё время здесь. Дома только сплю. Жду мужа.
Гражданин Карандашов задумался. Решал, что именно сообщила прекрасная библиотекарша. Что у нее есть муж и потому домогаться ее бесполезно – или что мужа нет на месте и потому ей грустно спать одной?
Барбара внесла уточнение.
– С нетерпением.
И тут уже задумалась сама. В самом деле? Не боится ли она этой встречи?
Задумался и переводчик маркиза. Так сильно ждет, что никогда, ни с кем и ни за что? Или до того изголодалась, что отдастся прямо здесь, за полками с Брокгаузом, красиво выгнув спину и сдерживая крик?
– Я безумно его люблю, – произнесла с нажимом Бася.
На челе магистра отразилась работа мысли. Ученый решал дилемму. Безумно любит его и только его – или безумно любит мужчин и ни минуты жить без них не может? Бася внутренне вздохнула. До чего же тяжело с де садами и казановами.
– Он в Красной армии, – терпеливо объяснила она филологу. – Командует бронепоездом. – В этом месте Бася приврала. – Прекрасный и суровый человек.
В целом подействовало. Карандашов удовлетворенно – научная задача решена, и лучше отрицательный ответ, чем неизвестность, – удалился за полки с Брокгаузом. Что-то долго там выискивал. Вышел спустя четверть часа. С новой идеей, бесстрашной и сугубо творческой. Предложил заняться переводом. Совместно. Порядочного куска из десадовой «Философии». Кусок назывался интригующе: «Французы, еще одно усилие, если вы желаете стать республиканцами». Одиночество Барбары было для магистра, законченного альтруиста, невыносимым.
Басе вспомнился московский профессор и разговор о памятнике Робеспьеру.
– Нерукотворный памятник де Саду?
– Точно так! – окрылился надеждой садист. – Русский читатель революционной эпохи должен знать великих предшественников.
Пыл его был моментально остужен.
– Я сомневаюсь, что издание поддержит Наркомпрос. К тому же у меня работа. Надо репетировать «Марсельезу». Через несколько дней концерт.
Бася действительно репетировала «Русскую Марсельезу», с ребятишками из школы по соседству, по поручению наробраза. Миссия, поначалу ее смущавшая, вскоре ей как ни странно понравилась. Но она не понравилась магистру. Магистр возмущенно фыркнул.
– Не Марсельезу, а «Отречемся». Как вы можете сравнивать? – В голосе садиста звякнула обида. – И вообще, прошу покорно, это саботаж. Буржуазное, обывательское, контрреволюционное ханжество.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
27
Философия в будуаре (франц.).