Страница 36 из 45
* * *
Тонкий палец бороздил, не оставляя следа, большой лист карты. Он скользил по ней неуверенно, останавливался, словно путник на развилке неведомых дорог, и снова чертил невидимые линии. «Хоть сколько ни гляди, — вздохнув, подумал про себя капитан-генерал Макао дон Франсишку Маскареньяш граф Санта-Крус, — а не узнаешь ничего, где эти чертовы голландцы, и ждать когда, их нападения. Гадалки вот, глядя на карты, говорят, что будет дальняя дорога, что ждать нам скоро беды или богатства. И вроде бы, рассказывали мне, сбывались эти предсказания. Но если это только так, не обошлось тут без нечистой силы. Тьфу!» — сплюнул дон Франсишку и в карту вновь уставился.
— Его преосвященство падре Габриелль да Матуш изволило пожаловать к Вам, — прервал занятие губернатора секретарь.
От изучения карты оторвавшись, дон Франсишку поднялся из-за стола, приблизился к священнику степенно, в полупоклоне голову склонил: «Благословите, святой отец».
Падре Габрнелль вытянул руку со сложенными в щепоть кончиками пальцев. Не спеша, сотворил крестное знамение. Дон Франсишку, вспомнив увлечение падре Габриелля— собирание бабочек, подумал: «Вот, наверное, так же, не спеша, он этими же пальцами накалывает их на булавки». Почтительно усаживая нежданного гостя и не испытывая от его прихода особой радости, губернатор почувствовал себя как-то неуютно, скованно. Как будто падре осенил его не крестным знамением, а положил на нем невидимые отметины, которые отозвались в теле. «Что за наваждение?! — садясь напротив, одернул себя дон Франсишку, вопрошающе глядя на гостя. — Что привело ко мне падре, ректора колледжа иезуитов?»{147}
Гость явно не спешил причину излагать прихода своего. Сначала он сказал, его-де погода не очень балует, поэтому-то, видно, кости в ногах ломит и от постоянных прогулок пришлось отказаться.
— Да, Да, — сочувственно поддакивал губернатор, думая при этом про себя: «Зачем же тогда ты пожаловал сюда, невзирая на ломоту?» И, чтобы как-то оживить разговор и перевести на более близкую гостю тему, заметил: «В доме у нас только-то и разговоров, что о воскресной мессе, которую служило Его преосвященство епископ».
Слабая улыбка едва тронула губы и затаилась в уголках рта: «По правде говоря, причиной тут не сама служба, а присутствие на ней китайцев двух. Благоговение, с которым они вступили в зал, и поведение все их во время службы, шедшая из глубин души набожность привлекли всеобщее внимание».
— Приятно воочию видеть успехи нашей католической церкви. Её учение находит все большее число последователей и среди этих язычников-китайцев.
— Мы, — бесцветные глаза, казавшиеся до этого сонными, оживились, и зрачки буравчиками кольнули лицо губернатора, — приумножим свои успехи, если и Вы проявите большое участие. Ведь перед толпой диких язычников, надеюсь понял ты, сын мой, крест и меч — одно.
— Власти Макао со вниманием относились и относятся к делам нашей католической церкви.
— У нас нет оснований для упреков. И, думаю не будет. А потому Вам следует принять этих китайцев, что были на мессе.
Губернатор недоумевающе посмотрел на падре Габриелля: «Но раз дело идет о новообращенцах, то, видно, это больше по вашей части, преподобный отец».
— Я настоятельно прошу Вас принять этих китайцев. Зовут их Михаил Чаи и Павел Сун.
Слова эти прозвучали негромко, в них не было слышно требовательной ноты, но взгляд, которым их сопроводил падре Габриелль, не оставил у дона Франсишку сомнений, что просьбу нужно выполнить.
Почтительно проводя падре до двери, губернатор плюхнулся в кресло. Придвинул было к себе карту, но из головы не шел только что состоявшийся разговор.
— Постой, постой, — оторвавшись от карты, дон Франсишку подпер подбородок кулаком, — ведь до меня ещё, как говорили мне, какие-то китайцы были. Ну да, конечно. Тогда им дали две пушки. И вот опять приехали, чтоб клянчить что-то, не иначе. Ну, эти желторожие! Им только дай подачку. Раз только дашь— еще придут не раз. «Нам не хватило», — скажут. Но как было не дать? Ведь с ними приходится считаться поневоле: в Макао, на их земле, без спроса наши люди поселились. Конечно, это так. Но для меня важней всего сейчас голландцы. Чего замыслили они? Ждать нынче нападения их иль нет?
* * *
Проснувшись рано поутру и обдумывая в постели день предстоящий, губернатор заслышал какой-то шум. Он шел, видно, из внутреннего дворика дома и беспрепятственно проникал в комнату через прикрытое жалюзи окно. Ступая босыми ногами по устилавшим пол цыновкам, губернатор посмотрел наружу. На дворе распоряжался Жозе, губернаторский домоуправитель. Голосом и жестами он показывал нескольким китайцам, куда нести коробки и свертки, которые громоздились посредине Двора. «А, — сразу смекнул губернатор, — это подарки от китайского начальства, приславшего этих двух, которых должен я принять». Окинув оценивающим взглядом, много ли подарков, губернатор удовлетворенно хмыкнул и пошел заниматься утренним туалетом.
Дон Франсишку Маскареньяш не был новичком в делах восточных. Прежде чем попасть в Макао, он занимал пост вице-короля Индии{148}, вернее владений португальской короны на Индостане. За время службы в заморских территориях у него сложилось убеждение, что здесь, как нигде, важен внешний вид: степенная осанка, полный набор регалий, приличествующих рангу. С первого взгляда должно быть видно: перед вами представитель страны, достойной уважения!
И для приема китайцев губернатор, невзирая на духоту, вырядился в полную форму капитан-генерала. Поверх рубашки со стоячим воротником и жилета одел кирасу, с шеи на грудь спустил на ленте шелковый крест орденский. Опоясался палашом с витою рукоятью. Темно-малиновые по колено штаны, украшенные у сгиба такого же цвета зубчатыми помпонами, в обтяжку облегали бедра и ягодицы. Светлые чулки и остроносые башмаки с пряжками дополняли наряд губернатора Макао. Он величаво восседал за столом, поглаживая стоявший рядом железный шлем с прорезями на лицевой части. Двое слуг-метисов, стоя по бокам, размахивали опахалами.
При появлении китайцев, которых ввел секретарь, дон Франсишку не встал, лишь кивнул головой в знак приветствия. Но когда переводчик сказал, что прибывшие из Пекина посланцы справляются о здоровье короля поднялся и в свою очередь через переводчика осведомился о здоровье правителя Китая. Выслушав ответ, что он пребывает в полном здравии, выразил словами и видом своим величайшее удовлетворение.
Приветствия закончились, и губернатор великодушным Кестом пригласил садиться. Учтиво благодаря и одинаково улыбаясь, китайцы сели возле поставленного для них столика на низких ножках. Неслышно ступая босыми ногами, слуги подали гостям чай. Губернатор продолжал восседать за своим монументальным столом, занимая место в центре. Рядом расположились секретарь, переводчик, и на самом краю притулился эскривао.
Глядя на физиономии китайцев, носивших имена Михаил и Павел, исповедующих одну и ту же веру, что он, губернатор в душе никак не соглашался отнести этих «эстранжейраду» к числу приобщенных к благам христианской цивилизации. Он не мог отделаться от мысли, то эти апостолические имена столь же неестественны ля носящих их, как искусственная улыбка, прилипшая их губам.
— Так вас прислал Ваш государь? — губернатор стал подводить разговор к цели приезда китайцев.
— Да-да, — С неизменными улыбками отозвались те.
— Не скрою, — любезно продолжал дон Франсишку, — для меня лично и для всех моих соотечественников это большая честь. И нам приятно будет оказать любезность Вас пославшим.
— Им надобна помощь от Вас, — мгновенно произнес Павел.
— Соседи добрые на выручку всегда приходят друг другу, — ушел от прямого ответа губернатор.
— Нам нужно, что бы вы нам дали орудия огненного боя, — уточнил Михаил с улыбкой, но голос его звучал требовательно и жестко.
— Мм, — задумчиво произнес губернатор, а про себя подумал: «Им палец в рот не клади, а то по локоть руку отхватят».