Страница 38 из 48
В нашем государстве благодаря заботе партии и правительства ведется огромная работа по повышению культуры быта населения страны. В свадьбе как культурно-бытовом явлении могут проявиться и положительные, и некоторые негативные стороны процесса, связанного с освоением человеком материальных и социальных ценностей научно-технической революции. Рост материального благосостояния вызывает порой рецидивы мещанской психологии среди части людей, проявляемой в престижно-показательных тенденциях, чрезмерном увлечении спиртными напитками. Все это достойно решительного осуждения.
О бережном отношении к традициям, соответствующим современному образу жизни людей, говорилось и писалось неоднократно.
А как быть в тех случаях (особенно это касается городов), когда, положим, тот же свадебный ритуал в его традиционных вариантах давно разрушен? Тогда на помощь приходят специалисты-методисты, культработники, работники обрядовых служб. Так, ленинградский Дом свадебных торжеств разработал специальный сценарий — своего рода импровизированное представление, активные участники которого — все пришедшие на свадьбу. А если все-таки нет такого сценария и отсутствует «обрядовый реквизит», необходимый для высокохудожественной импровизации? Дело тогда за самими устроителями свадьбы. От их выдумки и, главное, желания зависит, каким будет свадебное торжество.
Директор горьковского Дворца бракосочетания рассказала о гостях одной свадьбы. Они прибыли во Дворец на полчаса раньше жениха и невесты. В руках у каждого был белый гладиолус. Как только подъехали машины с женихом и невестой, гости выстроились в два ряда, преградив им путь цветами. Цветочный заслон постепенно открывался и пропускал жениха и невесту. Двое свидетелей, шедших за ними, прикалывали гостям свадебные эмблемы. Запомнился и другой момент регистрации: в руках у жениха и невесты было по ветке цветущей яблони и нежно-зеленой березки. Эту композицию предложила мать жениха, которой не пришлось весной 1942 г. держать в руках цветы: вместо фаты на голове у нее была пилотка, белоснежный наряд заменяло военное обмундирование. Только ветки яблони и березки украшали тогда свадебное торжество{145}.
Другой пример. Работники обрядовой службы Литвы в этом случае советуют использовать элемент народной игры «Мост явора» (jievaro tiltas) — «мост» из национальных лент{146}. Когда молодые идут в зал, где ведется акт записи бракосочетания, пары в национальных костюмах по обеим сторонам дорожки поднимают литовские национальные ленты. После того как молодые прошли, ленты опускаются. Уходя из зала, молодые ступают по опущенным лентам. Этот момент является выражением почета молодым: «Мост из национальных лент в народных обычаях широко применяется при коллективных встречах и проводах почетных гостей. Особое внимание и уважение к паре молодоженов может быть выражено аналогичным путем: провожая их из зала, дружки и подружки в поднятых руках держат по букету цветов, образуя из них «мост» над головами молодых»{147}.
И последний вопрос. Очень много — устно и в печати — говорится о свадебном обряде как социально значимом явлении, как своеобразном этапе, который с помощью норм обычного права закрепляет в обществе появление новой семьи. Ну а потом? Удачно ли сложился брак? Не нужна ли помощь или совет молодым людям в каких-то ситуациях?
Надо сказать, что, например, в старом обрядово-праздничном календаре русского народа ответы на поставленные вопросы разрешались с помощью праздника, известного под названиями юнины, вьюнец, въюнитство, вьюнишники (от слова венок как символа брака и слов вьюн и въюница, т. е. молодой и молодая в первый год их брака).
Вьюнишники — старинный послесвадебный обряд поздравления обществом (имеются в виду жители деревни или села) молодых в первую весну после брака. Обряд был широко известен населению Среднего Поволжья и отмечался вплоть до 1920-х годов. Исполнялись вьюнишники, как правило, в субботу или воскресенье на красную горку. Обычай состоял в величании молодоженов специальными песнями-вьюнцами. С точки зрения патриархальной общины, обряд был так важен, что в некоторых местах во вьюнишниках участвовало все общество во главе со стариками. Вообще следует подчеркнуть, что в хозяйственно-правовой системе общины большая роль отводилась регулированию семейно-брачных отношений, ибо психологическая установка патриархального образа мышления — никто не должен остаться вне брака. Безбрачные чаще всего оказывались на положении своеобразных «изгоев» в своем обществе. Поэтому в русской деревне долго держался обычай «припевать» женихов и невест, т. е. на посиделках или во время хороводов было принято «славить» будущих женихов и невест. Например, в Горьковской обл. молодежь пела под Новый год парню-жениху «таусень» (или «овсень»):
Как по травке, по траве добрый молодец гулял,
Добрый молодец, да все Васильюшка.
Его русые кудерышки по плечикам лежат,
По плечам лежат, словно жар горят,
Словно жар горят да жениться велят:
Пора дровы рубить да и пиво варить,
Пора пиво варить да и Васю женить,
Да и Васю женить, да и Лидушку взять,
У Авдеевых взять да Петровым отдать.
Таусень! Таусень!{148}
Первоначальное назначение обряда вьюнитства — в его связи с аграрной магией плодородия. Под влиянием меняющихся социально-экономических условий жизни представление о назначении обряда постепенно трансформировалось. На рубеже XIX–XX вв. вьюнишники рассматривались в качестве обряда, который помогал молодой семье укрепить свою самостоятельность и право на участие в хозяйственной жизни.
Примечательно, что во вьюнишниках особенно устойчивыми были мотивы величаний молодых и прославления семьи, вступающей в хозяйственную жизнь общины. Характерны для них и дидактические мотивы, подсказывающие молодым принятые нормы поведения. Например, в одном из вьюнцов пелось:
Ой, вьюнец, ой, молодая!
Научить ли, молодая,
как в чужих-то людях жить.
Ты свекрови норови —
чаще дров в избу носи,
Еще свекру норови —
чаще тятенькой зови,
А золовке норови —
да чаще избу мети,
Ну, а деверю норови —
да с имя с отчества зови.
Практически каждая новая семейная ячейка на первых порах находилась под контролем сельского общества. Этот фактор — отнюдь не локальное явление. Нечто сходное практиковалось и в семейной жизни тульских крестьян, среди которых было принято на осенний «аспосов» день{149} приходить к молодоженам и смотреть, как они ведут хозяйство, хороший ли собран урожай и т. д. Вероятно, эти обычаи должны нам подсказать, как лучше, опираясь на местные традиции, организовать новые семейные обряды и празднества, помочь молодоженам, если это надо на первых порах, укрепить их совместную жизнь.
Определенные шаги в этом направлении делаются. В г. Варнавине Горьковской обл. в 1982 г. была предпринята попытка возродить вьюнец. В июньское воскресенье местный фольклорный коллектив побывал в двух молодых семьях. Женщины спели им песню-окличку («вьюнца»), молодые по обычаю угостили окликальщиков пивом и «витушками» (домашние сдобы). Потом сами собой возникли песни и пляски под окнами вьюна и вьюницы.