Страница 49 из 74
Так что с партнёрами по танцам мне сегодня определённо повезло. Что ни говори, а куда приятнее танцевать с тем, в кого этикет вбивали с детства.
Мне даже почти удалось забыться, как вдруг в груди больно кольнуло, и я остановилась посреди танца. Встала столбом, перестав слышать музыку.
Что-то не так. Что-то серьёзно не так!
Ректора на постаменте не было, среди кружащихся пар тоже. Он вообще ни разу сегодня не встал в танцевальный круг. А теперь исчез.
– Лия, в чём дело? – окликнул убегающую меня Тео, но мне было не до него.
В коридоре я издалека заметила спешно ковыляющего в сторону подземелий Бартоломью де Уолша и поспешила за ним.
Дикое везение!
Догнать старика труда не составило.
– Что, опять буря в колодце? – вместо расшаркиваний, спросила я в лоб.
– Вернитесь к празднику, адептка.
– Не могу. Дело в том, что мой фамильяр – страж Хаоса, так что я вам нужна.
Старик оказался на удивление понятливым и сговорчивым, в отличие от Эдриана. Он даже философски отнёсся к тому, что его вместе со мной схватил громадный паук и с пугающей скоростью доставил к цели. Миновав длинный подземный коридор, мы приземлились у замаскированного входа в пещеру, где находилось окно в Хаос.
– Как давно был последний всплеск? – поинтересовалась у проректора.
– Неделю назад. А десять минут назад Эдриан отправил мне сигнал тревоги с чёрным кодом. Это значит, что, если тьма успела захватить его тело, я должен буду его убить.
Я промолчала. О том, что не дам старику укокошить своего суженого, предупреждать не стала. Пусть этот туз пока останется в моём рукаве.
Как только проход открылся, Розочка по потолку прошмыгнула вперёд.
Я мысленно дала ей указание: «Не дай Уолшу убить Эдриана».
«Будет сделано», – пришёл ответ. Розочка, как всегда, лаконично немногословна.
Внутри горели факелы, значит, Эдриан уже там.
Я побежала на шум, оставив проректора позади. Он велел мне остановиться, но магию применять не стал – берёг силы.
Возле колодца развернулась настоящая битва.
На полу лежали переломанные и мёртвые сородичи Розочки, из пропасти высунулась чудовищная инфернальная сущность, которую смолянисто-чёрными щупальцами душил Эдриан.
Я узнала его только по фигуре и одежде, которая уже была изорвана и перепачкана чем-то липким.
Розочка стрельнула в чудище ядом трижды, прежде чем порождение Хаоса вернулось обратно в колодец.
На усыпанном камнями и пылью полу стоял, пошатываясь, Эдриан...
Или уже не он.
И хотя щупальца снова приобрели форму рук, в его глазах чернела тьма и сам он был похож на демона из преисподней.
– Эдриан, возвращайся! Всё закончилось! – крикнула ему.
Зарычал. Агрессивно. Невменяемо.
Сзади с заготовленным смертельным заклинанием подкрался старик де Уолш.
– Не делайте этого! – мой крик снова отразился от стен и от чужих голов.
– Адептка, отойдите от него немедленно! Это уже необратимая стадия! Мы его потеряли.
Я шагнула к Эдриану, тот оскалился и развернулся так, чтобы быть готовым атаковать и меня, и проректора. В его чёрных руках вспыхнули заклинания.
Ко мне пришло осознание, что сама я не справлюсь.
«Розочка, обезвредь де Уолша и спеленай Эдриана».
Старик упал сразу, потому что, во-первых, не видел паучиху, а во-вторых, ждал удара с другой стороны. Паралитический яд действует долго, но он не смертелен, так что за проректора я не волновалась.
Вторым свалился на камни Эдриан, но бушевавшая в нём тьма слишком быстро рвала сеть из паутины.
Внезапно мне в голову пришла идея, и я подставила запястье под его клацающие зубы. А дальше Эдриан всё сделал сам: тяпнул меня, как распоследний упырь, да ещё и потрепал, как собака кость. Зараза! Больно было, чуть слезу не прошибло.
Судя по тому, что моя кровь зашипела у него во рту, тьма сейчас забьётся в агонии.
И действительно: запястье моё отпустили, потому что на смену злости пришла боль. Адская!
– Эдриан, прошу тебя, вернись! – требовала я, но безрезультатно.
Он перестал рвать паутину и теперь по-звериному рычал, пытался разодрать себе горло, выгибался от боли, всё ещё не становясь собой.
Похоже на фольклорный ритуал изгнания дьявола. Только вот мы не в сказке, и всё может закончиться плохо, как с подопытными крысками, которым я вколола свою кровь.
Всё, что я могла, это тихо сидеть рядом и, окончательно разодрав его рубашку, отпугивать тьму, прижавшись ладонями к его груди. Смотрелось бы весьма интимно, не будь всё так печально.
Чёрные агрессивные кляксы на груди расползались от моих прикосновений, как будто я добавила пятновыводитель в краску. Красиво. Вдруг поможет?
Надежда на лучшее окрепла во мне, когда звериные клыки Эдриана превратились в нормальные человеческие зубы, рык прекратился, а с кожи исчезли подвижные чёрные узоры.
– Эд?
– Зови меня... – еле слышно прошелестел его голос.
– Всё позади. Мы успели вовремя, – поспешила я его успокоить.
– Мы?
– Там рядышком лежит Бартоломью де Уолш. Пришлось обезвредить его, чтобы не натворил глупостей.
– Значит, я перешёл черту...
– У тьмы не было шансов против меня. Так что даже не помышляй о смерти! – предупредила его.
– Смерть – это облегчение.
– А как же я?
– Ты молодая красивая девушка без ограничений вроде тьмы. Зачем тебе я? – чернота из его глаз ушла, и теперь осталась только краснота лопнувших от перенапряжения сосудов. Смотрелось по-прежнему жутко.
Надо бы его подлатать.
– Я что-то не поняла, ты, что, пытаешься сейчас слиться под благовидным предлогом? А как насчёт того, чтобы побороться за девушку, которая тебе нравится? Где твой охотничий инстинкт?
– Боюсь поломать тебе жизнь.
– А ты не ломай. Нам ничто не мешает быть счастливыми.
Наконец, его губы тронула улыбка.
– Ты, правда, хочешь быть со мной?
– Да, – я склонилась к нему для поцелуя и одновременно принялась лечить. Я же будущий целитель.
Эдриан вдруг замер.
– Почему я не могу пошевелиться? Это, что, паутина?
– В спасательных целях пришлось накрыть тебя сетью. Не переживай. Сейчас залечим твои раны, и будешь как новенький.
– Магия не отзывается.
– У тебя магическое истощение. Полежи ещё немного. Раны я заживила. Силы скоро вернутся.
– Барт не пострадал?
– Нет. Он парализован, но цел.
– Хорошо, – Эдриан смотрел на меня с нежностью. – Есть ещё кое-что, Лия...
– Что?
– Мы мало знаем друг о друге. Пора познакомиться ближе. Как считаешь?
– Мудрая мысль! – обрадовалась я. Действительно, будет легче, если мы раскроемся друг перед другом.
– Паук может доставить Уолша в лазарет?
– Да.
– Распорядишься?
Спустя пять минут ни Розочки, ни проректора в пещере уже не было.
Эдриан сидел, освобождённый от паутины, и приходил в себя.
– Дойдёшь до своих апартаментов или побудем здесь? Я видела по пути комнатку, – ту самую, памятную, из наших эротических снов.
– На тебе неподходящее для такого антуража платье.
И мы в обнимку поковыляли в преподавательское крыло. Объятия – вынужденная мера, потому что Эдриана штормило. После магического истощения автоматически страдает и тело. Кое-кому не помешает отоспаться.
Розочка оставила мне мантию, но я, как могла, поставила на нас обоих полог отвлечения. Боюсь, моего спутника мантией не скроешь.
На удивление, бал ещё не закончился. Нам как раз это было на руку, потому что по пути мы встретили только караульных, которые нас не заметили.
И, наконец, мы оказались в апартаментах, наедине.
– Схожу в душ, если ты не против, – сказал он и достал из шкафа полотенце и смену белья.
– Если не вернёшься через десять минут, я присоединюсь к тебе.
– Я справлюсь, не переживай.
Я видела, что он пытается скрыть головокружение, но не стала настаивать на сопровождении. Пусть мой герой погеройствует.