Страница 10 из 53
Северное солнце быстро клонилось к горизонту, но и ехать нам осталось недолго. Лошади как раз разогрелись и еще не успели устать, поэтому несли своих всадников легко и быстро. Я всю дорогу ехала, молча, грея за пазухой котенка. Тряска никоим образом не мешала ему дрыхнуть без задних ног. Леди Эстель и чем-то недовольный Грач ехали рядом с Его Величеством и двумя из его магов, о чем-то беседуя. Я придержала лошадь, желая услышать разговор.
— Ваше Величество, наше имение совсем небольшое, — начала в некоторой задумчивости леди Эстель. — У нас всего трое гостевых покоев. Мы не сможем разместить всех Ваших людей. Но в поселке есть приличный постоялый двор, Ваши люди смогли бы разместиться там с удобством. Мне жаль, что мы не можем выказать Вам и Вашим людям должного уважения.
— Леди Эстель, не стоит так беспокоиться по этому поводу. Со мной поедут лорд Гвейн и лорд Оллир.
Оба лорда кивнули. Они были магами и оружием владели прекрасно. Мужчины были молоды и очень хороши собой, но не выглядели легкомысленными позерами. Лорд Гвейн имел русые волосы, легкий золотистый загар и орехового цвета глаза, прямой нос, чуть пухлые губы и подкрученные густые ресницы, которым позавидовала бы любая дама. Лорд Оллир, судя по внешности, был уроженцем юга. Оливковая кожа, черные глаза, брови и ресницы, черные густые волосы, сплетенные в косу, следы от щетины, нос с тонкой спинкой и небольшой горбинкой, небольшая ямочка на подбородке. Оба мужчины запоминались, бросались в глаза, мимо точно не пройдешь. Взгляд у обоих был изучающим, но не излучал недружелюбия или неприязни. Значит, ко всем внешним достоинствам, можно отнести еще и ум.
Наше имение стояло первым на пути из крепости. Это было правильно. Люди не должны пострадать первыми, если крепость не выстоит. Дом располагался немного в стороне от дороги. Остальной отряд поехал в поселок, им предстояло ехать еще часа полтора, а шестеро всадников свернули к деревянному дому, окруженному кованым забором и деревьями.
Пожилой конюх Прохор любил лошадей, встретил их тихим говором, протопленной конюшней, свежим кормом и чистой водой. Ему же на поруки я отдала котенка.
Мы поднялись в дом. Нас встречала Таисия, деревенская девушка, которая жила здесь с матерью и помогала ей по хозяйству. Она захотела учиться, мы с бабушкой не препятствовали, и Тая посещала со мной многие уроки, в том числе и по этикету, танцам и вышиванию. Кроме того, мы вместе собирали травы. Девушка мне нравилась, но я, как и всегда, избегала привязанностей, поэтому отношения у нас были больше приятельские, чем дружеские.
— Добрый день, — вежливо поприветствовала она, с любопытством разглядывая гостей.
— Добрый день, Таисия. Мне понадобится твоя помощь. Нужно приготовить гостевые спальни. — Девушка кивнула и белкой умчалась за чистым бельем. — Капитан Таленс, Ваши покои ожидают Вас. Если Вас не затруднит, проводите леди Эстель. — Бабушка хотела возразить, но я опередила ее. — Поездка верхом далась Вам тяжело. Прошу отдохните. Гостей ях размещу сама.
— Хорошо, милая.
— Ваше Величество, уважаемые лорды, позвольте показать Ваши покои?
Мужчины кивнули. Император был бледен, но на ногах стоял крепко. Комнаты в общем и целом были готовы и убраны всегда, оставалось только застелить постельное белье, развешать халаты и полотенца, принести пузырьки с ароматными маслами и мылом. Таисия справилась с этим очень быстро и ушла за сменной мужской одеждой. Гости пришли налегке. Сама я сбегала в свою лабораторию, взяла необходимые травы и мазь.
Глава 10
Мужчин я предупредила, что ужин будет через два часа. Сейчас же нужно было заняться монаршим здоровьем. Я не очень громко постучала в дверь и вошла, услышав приглашение. Император избавился от верхней одежды, но было видно, что он слаб. Действие трав закончилось, нужно было срочно обновлять. Встречать меня сидя, мужчине не позволило воспитание.
— Ваше Величество, Вам снова нужно принять травяную ванну, выпить отвар, я должна сменить повязку и рекомендую сразу же заняться Вашими шрамами. После ванной кожа будет лучше впитывать мазь.
— Хорошо, — Дамиан покладисто кивнул.
Я прошла в ванную комнату, приготовила травы, добавила несколько капель сваренного мной зелья:
— Раздевайтесь полностью, опускайтесь в ванную.
Это, конечно, нарушало все нормы приличия, принятые в обществе. Но меня это мало пугало. Вряд ли что-то могло больше испортить репутацию девушки из опального рода, чьи родители предали корону, а сама девушка при этом ездит верхом без дамского седла и даже без амазонки в крепость, где почти нет женщин, еще и без компаньонки.
Услышав плеск воды, я повернулась, приглушила свет. Император с любопытством на меня посмотрел. Я пожала плечами:
— Не хочу Вас смущать. Еще возможны судороги, поэтому я останусь с Вами, — сложила небольшой валик из полотенца, подложила под голову императору.
— Леди Доротея, Вас совершенно не смущает моя нагота? — Казалось, императора все это весьма забавляет. Во всяком случае, в глазах у него плясали бесенята, а уголки губ то и дело приподнимались в скрываемой улыбке.
— Совершенно не смущает, Ваше Величество. Мне приходилось лечить мужчин. У меня малая искра Силы, поэтому в тяжелых случаях приходится усиливать действия снадобий Даром. Вам же известно, что снадобье, приготовленное магом, действует намного эффективней, если оно этим же магом нанесено или заправлено его силой? — Я прямо посмотрела в ярко-голубые глаза императора. Какой он все таки привлекательный мужчина.
Казалось, Дамиан был озадачен моим вопросом. Он помедлил с ответом, словно решая, открывать мне государственную тайну или нет.
— Нет, мне об этом неизвестно.
— Это, скорее всего, связано с тем, что в Вашем окружении у магов очень велика Сила, и они в такие нюансы просто не вникают.
— Возможно, — задумчиво ответил мужчина.
— Именно поэтому я настаиваю на немедленном лечении Ваших шрамов, так как смогу усилить действие мази Даром, и самый тяжелый этап пойдет быстрее.
Император сжал зубы, на скулах заиграли желваки. Я склонилась над ванной и обняла его лицо ладонями, чтобы не нырнул под воду и не нахлебался. Мужчина глухо стонал, дергался, зажмуривал глаза, потом закусил губу.
— Не надо, закусывайте губу! Дамиан! Лучше кричите. Вы же насквозь ее прокусите. — Провела большим пальцем по губам, освобождая нижнюю из плена. Дамиан снова глухо застонал, но судороги уже пошли на спад. Я выдохнула с облегчением и отпустила лицо императора, он обессилено откинул голову на свернутое полотенце. Мои руки и коленки мелко подрагивали от напряжения. Одежда промокла.
— Ваше Величество, вода остыла. Нужно подниматься. — Дамиан нахмурился. — Я понимаю, что Вы устали, но мне бы не хотелось Вас застудить. Я помогу Вам вытереться и добраться до постели.
— Мне больше нравилось, когда Вы называли меня по имени, — мужчина заглянул мне в глаза и плавно выбрался из ванной, придерживаясь за край. Я же отчего-то вдруг засмущалась, но полотенце подать не забыла, помогла вытереть спину, с остальным Дамиан справился сам, прошел в спальню и сел на кровать. Сам, без моей помощи, после таких судорог, мне бы, например, даже доползти, наверное, самой не удалось бы и до порога. Я повторила процедуру растирания мазью, прикрыла до пояса покрывалом и взяла вторую мазь, от рубцов.
— Ваше Величество, мазь жжется, но по-другому застарелые шрамы не размягчить. — Мужчина кивнул.
По комнате снова поплыли запахи трав и перенесли меня в короткое северное лето, когда я была еще девчонкой десяти лет от роду и мечтала сбежать из дома, потому что к нам в гости приехало семейство Клевитц — дальние родственники дедушки Генриха. Это благородное семейство состояло из чопорной дамы, ее плюгавого мужа, вечно орущих двухлетних близнецов и восьмилетней девочки, из которой мать делала еще более чопорную даму, чем она сама. По всем правилам приличия леди Эстель могла их выпроводить только через неделю, дабы гости отдохнули от долгой дороги, прежде чем снова отправляться в путь, но бабушка не выдержала, и на шестой день гости отбыли, глубоко уязвленные и оскорбленные. Я же наслушавшись гадких замечаний о своем поведении, о разбитых коленках, об испорченной репутации, о том, что меня нужно отправить в пансионат, иначе ни один достойный лорд не возьмет в жены такую пигалицу, убегала на опушку леса и плакала. Именно с того лета я и увлеклась травничеством, раз замуж меня не возьмут. Сейчас мне и самой замуж не очень-то хотелось, хоть по меркам, что высшего общества, что простого населения, мне уже пора. Шутка ли, двадцать лет, а я не замужем. Теперь все это вызывало улыбку — и гадкие замечания, и мои слезы, и разбитые коленки, и решение заняться травничеством.