Страница 15 из 22
— Эй! Эй, эй! Эй, эй, эй, ЭЙ!!! Что за дичь?! Он же гильгамешец! Тогда почему он отплясывает, как хатиманский танцор смерти? Что за черт!! — с весёлым безумием восклицал Кин, что с самого начала поединка, подбежав к стеклянной перегородке и вплотную к ней примкнув, жадно, не отрываясь, наблюдал за битвой. Он настолько был увлечён дуэлью, что начал пританцовывать на месте. Оттого его прямая заинтересованность с чьим-то мнением была для его соседей по наблюдательной комнате несколько неожиданной. — А ты, что думаешь, Дзю?
Все резко уставились на Кинтаро, подозрительно всматриваясь в него. Все, кроме Дзюбэя. Создавалось впечатление, что он дремал, скрестив руки на груди, но это было ошибочным предположением. Он как раз внимательно смотрел за битвой, а его глаза с бешеным темпом повторяли путь, по которому маневрировал Шепард.
— Я лишь думаю о том, почему ты именно меня спрашиваешь? — приподнимая брови, но, как и Кин, не отрывая взгляда от битвы, протянул Дзюбэй, — Хатиманский танцор? Куда интересней то, что он сейчас больше использует: рефлексы или джитукуанское «обезьянство»?
— Что ты там вякнул рыжий, вусмерть не выспавшийся ёж?! — прошипел Кин, резко отрываясь от стекла и угрожающе сузив глаза и сжав кулаки.
— То, что он вякнул, тебя сейчас совершенно не касается! Сядь живо на место! — проревел Гарибальди, тем самым сразу сбив спесь с Кина. Он сначала притих, но с пару секунд спустя, резко выпрямился и, вызывающе устремив указательный палец на Гарибальди, воскликнул:
— Но он ведь гильгамешец, а сражается он, как хатиманец и джитукуанец!
— Он не только, как хатиманец или джитукуанец двигается, — слабым голосом отозвался Эхнатон. Мальчик сидел на самом краю дивана и обеспокоено наблюдал за битвой, сцепив руки, положа их на плотно прижатые друг к другу колени. — Ты бы лучше о моей сестре беспокойся.
— С чего мне о ней беспокоиться? — с недоверием, спросил Кин. — Я, конечно, на дух не переношу твою сестричку, но она ведь очень сильная. И что ты вообще имел виду, что не только, как хатиманец и…
— Ты, что слепой? Посмотри, что делает Шепард? — отозвался Ивар, что также внимательно следил за битвой, сильно хмурясь.
— Да о чём это вы все!
— Посмотри на стены и пол повнимательней, Кин, — отозвался до этого молчавший Кротос.
— И что я там должен увидеть? Вмятины и под…жоги… Ах ты ж, праотец Джитуку! — воскликнул Кин, вновь прилипая к стеклу. — Да кто он такой?!
То, что делает Дэвид, увидел и Чуви. Они вместе с Бэбилом находились в безопасной зоне, защищённой энергетическим барьером. Чуви, засунув руки в карманы, приподнимаясь и опускаясь с пяток на носочки, всё время хмыкал, смотря то на Дэвида, то на Нефертати. На мрачную весёлость обратил внимание Бэбил. Он был настолько нестабилен в противоречивости своих эмоций, что был единственным, если не считать Нефертати, кто так и не заметил действий Дэвида. Он добродушно улыбнулся Чуви и, склонив голову на бок, поинтересовался:
— А что тебя так веселит, Чуви? Точнее, веселит больше положенного?
— А ты разве не заметил? — ещё более добродушно, насколько ему позволяла его внешность, улыбнулся в ответ Чуви, наклонившись к другу и заговорчески зашептав.
— А что я, собственно, должен заметить? — с ещё большей улыбкой, спросил Бэбил.
— А ты присмотрись к стенам и к потолку за малышом Шепардом, — подмигнув, ответил Чуви. Мендель, не смотря на творящийся за барьером хаос, всмотрелся в пол, где сейчас расплывчатым пятном двигался Дэвид, постоянно уходя от атак сфер Нефертати. И он увидел! На его лице появилось выражение детского прозрения.
— Вот оно что! Но подожди! — Бэбил быстро повернулся в сторону Нефертати. Девушка всё быстрее и быстрее рисовала руками в воздухе сложные хаотичные фигуры, а не её лице появились первые признаки бешенства. — Ты хочешь сказать, что она это до сих пор не заметила?
— Абсолютно! — оскалился Чуви, — Она настолько самоуверенна, что и слона танцующий рок-н-ролл не приметит.
И действительно — Нефертати этого не замечала, так как её раздражало то, что её атаки возымели эффект лишь единожды. Но ещё она заметила кое-что иное. То, что во многом её отвлекало от метаморфоз окружения.
— И долго ты будешь вот так кружиться то ли гильгамешец, то ли хатиманец, то ли джитукуанец, а?! Может, попытаешься всё-таки повалить меня на лопатки, как и обещал?!!
— Обязательно, вот буквально через пару секунд преступаю к контратаке, — бесцветно выкрикнул Дэвид. И вдруг он резко отскочил спиною к стене и вдавился в неё. Вдавился в буквальном смысле слова. Панели заскрипели резиной и затянули Шепарда внутрь себя, глубже и глубже. Нефертати растеряно открыла рот и на долю секунды потеряла контроль над сферами. Они разлетелись в стороны, чего и добивался Дэвид. Он резко устремился вперёд, а стена, сработав пружиной, придала ему ускорение. Дэвид долетел до Нефертати за пару секунд. Она лишь в последнее мгновение, удивлённая и озлобленная, направила снаряды в погоню за своим соперником, но было поздно. Шепард приземлился вплотную к ней. Она хотела отскочить назад, но Дэвид успел схватить её за руку (правая перчатка Нефертати неприятно зашипела, запахло гарью) и перекинул девушку через плечо. Нефертати упала на лопатки. Дэвид подскочил к ней и схватил её за другую руку. Вторая перчатка в тот же миг также вышла из строя. Сферы потухли, задрожали и упали с глухим звоном.
— Вот я и сдержал своё слово, — ответил Дэвид, поднимаясь и отходя на безопасное расстояние. Он старался сохранять спокойствие. Но стоило ему выйти из всех режимов, как его тело взвыло от усталости и сильной боли. Да так, что он чуть было не вскрикнул. Теперь Дэвид не был уверен в том, что сможет выиграть этот бой. Они оба просчитались, а значит ему нужно что-то срочно придумать.
«Но, что? Что она ещё покажет? Я уверен, всё это было лишь забавы ради, а теперь я её разозлил и… буду злить ещё больше»
Нефертати медленно, кряхтя, села. Она подняла голову (волосы паутиной ниспадали на лицо) и посмотрела на Дэвида серьёзным и расчётливым взглядом. Но потаённый и нарастающий гнев горел в её зрачках золотыми искорками. Нефертати опустила взгляд на пол и медленно направила его от своих ног, мимо ног Шепарда до противоположной стены и всё поняла. Девушка оскалилась, а на её висках угрожающе вздулись вены.
— Сначала называешься гильгамешцем, потом показываешь дуэт хатиманца и джитукуанца, а теперь фокусы этих бесхребетных прометейцев?!
— Не совсем, — возразил Дэвид. На его лице появилась тень вызывающей улыбки.
— То есть? — Нефертати с трудом встала.
— Разве это не очевидно, — разведя руками, ответил Дэвид. Он был как обычно безэмоционален, но специально придал своему голосу нотки превосходства.
— Ммм, — протянула Нефертати, гневно сверкнув глазами. — Может и так, но я бы не прочь выслушать твою дельную мысль.
— Племя прометейцев и племя сильвийцем во времена Золотой эпохи, — медленно начал Дэвид, постепенно отступая к стене, не сводя взгляда с Нефертати, — настолько переплелись меж собой, что есть мнение: они, по сути, одна нация. Но есть кое-что ещё! Я говорю о скрытом потенциале сдвоенного знания. То есть, проще говоря, среди них рождаются те, кто умело могут сочетать оба знания. Куда реже такое происходит по линии сильвийцев, но вот среди прометейцев они встречаются весьма часто. Во мне есть часть знаний такого прометейца, в котором был скрыт и потенциал сильвийца.
— Что за чушь ты несёшь? — раздражённо спросила Нефертати, а Чуви в тоже время понимающе воскликнул: «Вот оно что!»
— Как ни странно, но это не чушь. Это то, что ты сможешь узнать лишь при условии моей победы.
— И всё-таки — кто ты? — склонив голову набок, растягивая слова, поинтересовалась Нефертати. — Я думала, что ты каинит, но теперь совершенно не понимаю.
— То же самое я могу сказать и о тебе. Ты осирисийка, не смотря на свой рост, но при этом используешь опыт и знания свойственные сильвийцам, а до этого конфуцийцам.