Невыносимая шестерка Тристы

Майло хватает меня за горло.

— Заткнись.

Он начинает злиться.

Откидываю голову назад, смеясь, и знаю, как безумно это звучит, но сейчас я как будто не здесь. Лучше так, чем плакать.

Я смеюсь еще громче, перекатывая запястья и постепенно развязывая бандану, или галстук, или что там они мне повязали.

— О, давай, детка, — рычу я. — Хочешь почувствовать меня? А? Хочешь дать мне это? Желаешь показать, как это делается? Знаю, ты можешь. Я знаю это.

Ублюдок толкает меня обратно на стол. В уголках глаз собираются слезы, и я выгибаю спину, постанывая.

— Не думаю, что ты сможешь, — со стоном продолжаю я, изгибаясь. — Держу пари, твой член слишком мягкий и похож на гибкого, извивающегося червяка, —хихикаю я, как обезумевшая. — Тебе придется повернуть меня так, чтобы не пришлось смотреть мне в лицо. Не так ли, Каллум? — Я смотрю на парня, стоящего у двери. — Разве не так тебе придется поступить и со мной тоже? Разверни меня и засунь этот жалкий, обвисший придаток внутрь меня, притворившись, что я — это он. Притворившись, что я…

— Заткнись! — кричит Каллум.

Майло рукой скользит по моему лицу, но это не стирает улыбку у меня с лица.

— В моем доме пятеро таких, как вы, подонки! — ору я на всю комнату. — Это лучшее, что ты взял? Да?

Не то чтобы мои братья делали мне больно, но я привыкла к грубому обращению.

Я тереблю галстук, собираясь надеть его на костяшки пальцев, но Майло хватает меня за колени и дергает вниз, к концу стола.

— Ты такой мужчина, — воркую я. — Давай. Что ты хочешь сделать? А? Так сделай это. Давай, детка. Сделай это. Взорви мне мозг.

Он лезет в джинсы, и я наблюдаю за этим, изображая волнение, когда меня просто тошнит.

— О, да, — говорю я. — Еще, еще. Давай, давай.

— Давай, Майло! — кричит кто-то, лицо парня искажено гневом, и я вижу, как он краснеет от напряжения.

— И это все? — смеюсь я. — Что сейчас происходит? Это именно то, чего мне хватало?

Смех вырывается из моего живота так, что я дрожу, не издавая ни звука.

— Он не может поднять его, — ухмыляюсь я.

Майло толкает меня и сжимает горло, впиваясь пальцами, и я борюсь с тем, чтобы не зажмуриться. Он не может сказать, как сильно мое тело сотрясается в борьбе.

Я снова и снова развязываю галстук. Ну же. Пожалуйста.

— Это уже происходит? — Я выдыхаю изо всех сил. — Давай, детка. Трахни меня. Давай!

— Чтоб ее! — вскрикивает он, сбрасывая меня с себя и запихивая свое дерьмо обратно в штаны. — Она никак не заткнется.

Дел протягивает ему рулон клейкой ленты, отчего у меня на лбу выступают капельки пота. Я просовываю руки сквозь ткань, наконец полностью освобождая их, когда приближается Майло. Он откусывает полоску скотча и тянется к моему рту, но я вскакиваю, хватаю лампу над бильярдным столом и дергаю ее снова и снова, крича во всю глотку.

Она падает прямо на голову Майло и дезориентирует его, а я двигаюсь быстро. Оттолкнув его, выскакиваю из-за столов, бегу к двери позади себя и, черт возьми, молюсь, чтобы это был не шкаф.

Ныряю внутрь, коридор с другой стороны темный, но я замечаю немного света в конце и мчусь к нему. Крики эхом отдаются позади меня, и я прохожу мимо маленького черного столика у стены и толкаю его на землю, когда они летят вслед за мной. Я бегу в конец коридора и попадаю в большую комнату, лунный свет льется через окно и падает на пол.

— А-а-а! — вопит кто-то.

— Черт! — рычит Каллум.

Сзади раздаются хрюканье и грохот. Они споткнулись о препятствие в коридоре и, надеюсь, свалились друг на друга.

Распахнув входную дверь, я выскакиваю наружу, в ночь, дождеватели разбрызгивают длинные туманные дуги над зеленью.

Со всех ног бегу к линии деревьев босиком.

— Лив!

И я сразу же узнаю этот голос.

Резко оборачиваюсь и вижу, как Клэй летит ко мне, а затем ловлю ее, когда она бросается на меня.

— Детка, — плачу я, обнимаю ее и утыкаюсь лицом ей в шею.

— Что они тебе сделали? — Она целует меня в щеку, челюсть, снова и снова.

— Тшш, — пытаюсь успокоить ее. Я замечаю Мэйкона и Арми как раз в тот момент, когда Даллас тянет меня к кустам, и мы все приседаем. Айрон и Трейс подбегают с дороги к служебному входу, и я оглядываюсь на свою семью, когда Клэй касается моего лица, ее глаза осматривают каждый дюйм моего тела.

Ее пристальный взгляд задерживается на моей щеке, и я ощущаю, как там до сих пор жжет кожу от пощечины Майло. Наверное, щека покраснела.

— Все нормально, — успокаиваю я Клэй. — Они сделали со мной и близко не так много, как я с ними.

— Лив…

Я перевожу взгляд на Мэйкона.

— Все нормально, — останавливаю его. — Они не навредили мне.

Во всяком случае, не так сильно.

Одетая лишь в нижнее белье, я понимаю, какие мысли пришли ему в голову. И я точно знаю, что он сделает, если узнает, что могло бы произойти, если бы мне не удалось выбраться оттуда.

Я снова целую Клэй и натягиваю фланелевую рубашку, которую бросает мне Айрон.

— Как ты поняла, что они привезли меня сюда? — Этот вопрос не дает мне покоя.

— Это не я.

Поднимаю взгляд на Мэйкона, но он уже идет в сторону здания. Я бросаюсь к нему, но вижу, как Каллум с Майло выбегают из здания, Дел и двое других останавливаются как вкопанные, когда видят, что мои братья пересекают лужайку и направляются прямо к ним.

Я хочу пойти за Мэйконом.

— Не надо.

Клэй останавливает меня.

— Позволь им разобраться с этим, — говорит она, протягивая мне телефон, который я оставила в лимузине.

Мэйкон, Арми и Даллас направляются прямо во внутренний дворик, Дел и двое других отступают. Они убегают, исчезая обратно в здании клуба.

Я пристально смотрю на Клэй.

— Они не победят, и ты знаешь это. Никакой драки, — а затем обращаюсь к братьям: — Это не входило в план.

Мы не Коллинзы или Эймсы. Мы можем проявить физическую силу и продолжать сражаться, но они способны причинить нам боль, потому что мы бедны.

Она снова мягко касается моего лица.

— Кто ударил тебя? — шепчет Клэй.

Я не отвечаю.

— Кто это был? — требует ответа она. — Каллум?

На долю секунды я перевожу взгляд на Далласа, прежде чем ответить ей.

— Нет.

— Майло? — настаивает она.

Я ничего не отвечаю.

Клэй получила свой ответ. Она выпрямляется, стискивает челюсть и хватает охотничий нож, который Айрон привязал к своему поясу.

Она срывается с места, Айрон и Трейс бегут за ней.

— Клэй, нет!

— Черт, да, — отвечает Трейс.

Она бежит, братья следуют за ней, а я, застегивая рубашку, пытаюсь догнать их всех и решить, кого останавливать в первую очередь.

Майло вытаскивает что-то из кармана, и Даллас выбивает это из его руки. Телефон летит по воздуху, Каллум невозмутимо садится на стол.

Арми хватает Майло сзади, Мэйкон ударает его по ногам, и парень падает на колени.

— Стойте, — кричит Клэй как раз в тот момент, когда Мэйкон замахивается для удара. — У вас будут неприятности. А у меня нет.

Майло усмехается, смотрит на нее и нож в ее руке, но затем кажется, что все происходит одновременно, и выражение его лица меняется. Клэй подходит к нему, Мэйкон освобождает ей путь, и я наблюдаю, как она подносит нож к лицу мерзавца.

— Клэй, нет! — вопит он. — А-а-а!

Он дергается, когда лезвие проходит по его щеке, от виска до уголка губ, а я стою там, впечатленная и немного напуганная, но я больше не боюсь.

— Клэй… — Но я останавливаюсь: уже все сделано.

Майло вздыхает и сплевывает, кровь стекает по его лицу и с подбородка, Клэй присаживается на корточки, чтобы посмотреть ему в глаза. Я слышу, как она пытается сдержать слезы в своем голосе.

— Теперь, когда ты пойдешь накладывать швы, — говорит она ему, — ты скажешь им, что порезался, когда брился.

Мэйкон наблюдает за ней, а я так сильно сжимаю телефон, что слышу звук сжимающегося пластика.

— Когда тебя спросят об этом родители, ты скажешь им, что порезался, когда брился, — продолжает Клэй. — И когда следующая женщина в твоей жизни спросит о твоем шраме, ты будешь помнить, что, если я получу хотя бы намек на то, что ты сделал это с кем-то еще, они не найдут тебя с другим шрамом. Они вообще тебя не найдут. — И затем она повышает голос и прижимает лезвие к другой стороне его лица, пока Арми крепко держит его. — Только посмей еще хоть раз тронуть ее! Хоть пальцем!