Три Царя

— Ладно, не обманул слизняк. Всё же будет потом, что Балдуру рассказать.

— Кстати о нашем Красном прекрасном. Ты помнишь, что на самом деле ты помогаешь мне в духовной оценке редких артефактов эпохи Первого Дантарата для аукциона дома Лунагард, что так удачно попали в руки моего отца?

— Если здесь мы найдем то, что поможет ему, а также обещанный гонорар, и я буду нем как рыба. Это я тебе обещаю, но всё же, к чему такая секретность?

Мира огорченно вздохнула:

— Мне самой это не нравится. Но ты знаешь какой он упертый, что касается его болей. Плюс ко всему, он был бы против того, что я хочу воспользоваться твоей памятью и способностями… ну ты знаешь.

— Там, где возможно я был рожден, или одно из мест? — с серьезным голосом и оттенком недоверия, произнес Сырник.

— Если они не соврали.

— Если они не соврали, — задумчиво проговорил аури. — Я не скажу ему, но, между нами. В последнее время, чем мы ближе, тем больше я сомневаюсь.

— Сырник, — Мира остановилась и посмотрела на маленького аури. — Если хочешь, мы всегда можем развернуться и пойти обратно. Я тебя спрашивала. В этом нет стыда. Я всё понимаю.

— Нет, не понимаешь! — внезапно выпалил тот. — Не понимаешь… но ты права, нужно двигаться дальше, я тоже хочу помочь Балдуру. Я… обязан ему жизнью.

— Тогда пойдем, я вижу вход.

Вход действительно существовал, только не в двадцати минутах ходьбы от оазиса, а совсем недалеко, около гниющего тела недоеденной змеи. Мира помнила, что, когда торговец, продавший карту, по чересчур завышенной цене, начал описывать маршрут, его вставной зуб цвета белой кости, подозрительно сверкнул. Меридинка была готова поставить своё достоинство, что он не первый, кто слал путников в пустыню, и те отходя от оазиса, бродили в разные стороны в поисках пещеры. Дополнительно этому свидетельствовало то, что возле оазиса, она отчетливо чувствовала запах пота и табака. В песках прятались горлорезы.

— Я Мира Лунагард! — громко произнесла женщина. — Дочь дома Лунагард, последовательница сестринства боевого танца! Выходите, и хватит прятаться! Клянусь дубом Перуна, я окроплю эти пески вашей кровью и осчастливлю парящих в небе птиц.

Едва заметно зашуршало в песках, стараясь удалиться прочь от женщины. Мира самодовольно улыбнулась. Сырник, сморщив губы, одобрительно кивнул, поддерживая поступок горлорезов фразой: «Ибо не стоит».

Протиснуться сквозь узкий проход стало настоящим испытанием, даже для стройной Миры, в одних лишь тряпках. Сырник вызвался первым и прошмыгнул внутрь, сразу издав крик полный ужаса. Мира ухмыльнулась и бросила в проход пригоршню песка. Сырник звонко выругался в ответ, выплевывая песчинки в стороны.

Когда они оказались внутри, первое, что заметила мерединика, это отсутствие масляных светильников и полнейший мрак. Место, что считалось у местного населения как пещера откровений, носило под своим именем множество легенд. Одни утверждали, что это место, где тайное становится явным, другие же пророчили божественное творение, кладец желаний и бесконечных сокровищ. Всё что было важно для неё, что в тот момент, всё указывало на следующее место, и оно было здесь.

Бесконечная череда в её личной истории. В поиске того, что невозможно найти даже если очень сильно захотеть, оно появится само, если просто отпустить. К сожалению, забыть она не могла, но и древним преданиям не сильно верила, всегда фильтруя через призму логики. В любом случае внешне эта пещера не была похоже на место священного паломничества.

Мира опустилась на колено и провела пальцами по земле. Внутри она казалась совершенно холодной, от чего женщина с облегчением выдохнула. Сухая и холодная земля, по ощущению была слишком твёрдой, что говорило о недавнем орошении.

— Кровь, — заключил Сырник. — Много крови.

— Варварство, — огорчилась Мира и, достав клинок, слегка прошлась им по ладони.

Алая кровь закапала на землю и Сырник добавил:

— Хоть гадить не заставили. Ты знаешь КНН, живут по старым обычаям. Пролить кровь здесь, нассать там, подорожником ….

— Т-с-с-с! — прервала его меридинка. — Слышишь?

— Там, — указал Сырник, не отходя далеко.

Внутри пещеры было прохладно, да и не было сильно широко, поэтому Сырник шел рядом с Мирой, в то время как та освещала путь охваченной пламенем рукой. На стенах под слоем пыли и гари вырисовывались древние фрески, оставленные когда-то жившими здесь народами. Правда, местами можно было заметить влияние народов современных, оставившими после себя своеобразные зарисовки.

К счастью, долго идти не пришлось. В конце концов эта была лишь пещера, поэтому они вскоре оказались около своей цели. Перед Мирой и Сырником возникла та сама стена, о которой она так много слышала. Если её источники не врали, это должно было быть одним из тех мест, где она сможет найти ответы на некоторые вопросы, и возможно приблизиться к поискам.

— Ну и что это? — справедливо поинтересовался Сырник.

Его негодование было легко объяснимо. Место, а точнее сказать попросту разукрашенная стена с иссохшими подношениями от местных жителей, являлось лишь очередным каменным украшением с символами, смысл которых оставалось разгадать. Мира собрала с земли пучок сухих веток, оставшихся от горсти фруктов и положила в глиняный кувшин, на дне которого еще теплилось приторное вино. Щелчком пальцев ей удалось создать импровизированный светильник, что освещал пещеру достаточно, чтобы разглядеть содержимое рисунков на ее стенах.

— Что-нибудь чувствуешь, узнаешь? — спросила она у аури.

— Ничего, — пожав плечами, ответил Сырник, чья шерсть пригладилась обратно. — Что ты ожидала здесь увидеть? Изображения меня? Карту, где лежит тот самый треклятый нож?

— Что-то, — прошептала Мира, водя пальцами по пыльным изображениям. — Хоть что-то.

— А если мы ничего не найдем? — в голосе Сырника прозвучала тревога. — Если это просто очередной тупик, и на самом деле всё это полная чушь! Ты вообще уверена, что существует этот нож? Быть может он и существовал когда-то, но как ты можешь быть уверенна, что он будет именно там, где и должен лежать? Вдруг он у какого холопа за печкой пылится уже не первый год? Как ты можешь быть уверенна?

— Потому что я хочу быть уверенна! — слегка повысив голос, ответила ему Мира. — Потому что я знаю. Ты лучше посмотри вот сюда, что здесь написано?

— Я не читаю, по-каместупски, — приглушенно парировал Сырник.

— Знаю, но вот он читает.

Мира протянула ему кристаллик, что переливался желтовато-серой палитрой.

— Мира, Мира Лу-на-гард! — потирая руки, отвесил Сырник. — Женщина-мастерица, соблазнительница, воительница и воровка? Не ожидал от тебя.

— Я оставила ему пару монет, это вполне компенсирует его воровство за карту и сведения.

Сырник фыркнул и огорченно покачал головой.

— Пф, теперь ты просто женщина.

— Я могу показать тебе воительницу, если ты не заткнешься и не сделаешь своё дело.

Сырник показал неприличный жест, но принял кристалл и, жадно облизнувшись, впитал в себя содержимое. Через пару секунд он обернулся небольшого роста камнеступом, слегка сутулым, с частыми каменными наростами на коже, серыми впадинами вместо глаз и тонкими губами.

— Вот так вот, — с удивлением произнесла Мира. — А меня всё уверяли, что древних не осталось в живых.

— Они есть, — низким голосом сказал Сырник в чужеродной форме. — Просто нас не так уж и много, и жить предпочитаем на землях родных, — его голос резко изменился. — Кто тебе продал дух одного из нас? Отвечай, пока я не сокрушил тебя камнями своих предков. Никто не имеет права нарушать закон звездочеев!

Мира отвесила небольшую оплеуху Сырнику и ухмыльнулась:

— Не выходи из роли. Что там написано?

Аури покачал головой, словно прогоняя чужие мысли из своей головы.

— Так всегда бывает. Я… подожди, это не сосуд души, и даже не дух собранный с камнеступа… что это?

Мира, продолжая пытаться понять язык, в полголоса ответила: