Три Царя

— Я пожру твою плоть! — внезапно зарычал глубоким горловым басом. — Не прощу за то, что ты…

— Тише, — прошептала она. — Тише, председатель, скоро всё закончится.

— Ты не посмеешь! — прокричал тот, но его слова лишь недовольно булькнули, как маленького карлика, что ранее являлся не последним человеком в Кропосе, разнесло на части. Тело Дэйны оказалось полностью покрыто кровью, а гнилые ошметки сумели добраться даже до лица Миры. Мерединка недовольно зарычала и принялась усиленно работать ножом.

За всё время, что было у неё в распоряжении, она сумела понять, что путы из плоти, которые мешали ей двигаться, не были эффектом чьей-то воли, а несли в себе дух, который ей ранее не встречался. Он был горьким на вкус и сладким в своей силе. У неё сложилось впечатление, что вся эта комната была жива и существовала сама по себе, как независимый организм. Возможно даже не вся комната, а целый комплекс.

Тут Мира заметила, как на поясе незнакомки сверкнул нож, очень сильно похожий на тот, что она искала. Госпожа заметила её интерес, и на мгновение Мире показалась, неужели она специально выставила его напоказ? Чего она пыталась этим добиться? Вызвать её на поединок? Быть может поманить желанным призом перед глазами, понимая, что та не получит его никогда?

Неизвестная утёрла кровь с лица и приказала слугам, что без движения находились в одной позиции, выйти из комнаты. Она подошла к телу Балдура, и проведя рукой по тельцу Сырника, потянула его на себя. Хвост аури сжался, и, даже в бессознательном состоянии, он отказывался покидать Балдура.

Мира закрыла глаза на мгновение и прикусила нижнюю губу. Она знала, что ей стоило делать дальше. Понимала, как может освободиться от оков плоти, и чувствовала, как в сознании всплывает то самое окончание разговора, которое она так сильно старалась похоронить еще в начале похода. Женщина пальцами нащупала маленький кармашек на бедре, где хранила небольшой хрусталик сборочного кристалла. Она закрыла глаза и прошептала, пуская одинокую слезу.

«Всё к этому шло, а боги будут мне свидетелями. Ненавидь меня если захочешь, проклинай всеми словами, если решишь, но знай, я прошу прощения».

— Он тебя не простит, — с ухмылкой обернувшись произнесла неизвестная.

— Он… — она сделала паузу, а когда открыла глаза, в них сверкнула белоснежная искра. — Просит.

Раздалась ослепительная вспышка. Мира разом освободилась из темницы и, выхватив клинки на лету, резко рубанула. Неизвестная, казалось, с легкостью парировала атаку меридинки, хоть ей и пришлось отскочить в сторону.

Мира стояла там, где еще несколько мгновений назад находились прислужники. Вокруг женщины забили молнии, взяться коим было попросту неоткуда. Её кудрявые волосы вздымались под действием грозы, а в воздухе тяжело запахло озоном. Всё её тело буквально искрилось и питало духом два клинка.

Незнакомка улыбнулась и слегка наклонила голову в ожидании того, что предпримет дальше меридинка. Лазурные глаза женщины были полны ненависти и ярости, а сердце холодом и расчётливостью. Какие бы ни были причины у других у неё была своя, и женщина была настолько близка к своей цели, как никогда прежде. Её не волновали ни власть, ни тайны Сибируса настолько сильно, как истинная цель этого похода. Неизвестная так и не смогла понять, что Мира Лунагард, пришла сюда с одной целью. Убить её.

***

— Это поможет, но у меня всего один. После прошлого раза, я лишился пяти сборщиков и чуть сам не потерял левую руку, поэтому если решишься, то используй наверняка.

— Это…?

— Поможет справится с духом, что обитает в тех стенах, — женщина встала. — Ты и вправду готова зайти настолько далеко? Я к тому, что ты уверена, что это того стоит?

— Абсолютно! — в её голосе не было ни капли сомнения.

Она направилась к двери, и практически скрывшись, услышала напоследок.

— Ты ведь понимаешь, что он должен там умереть?

***

Глава 59

58

Обжигающее солнце стояло в зените своего величия и норовило прикосновением поделиться языками своего испепеляющего тепла. Увязшие в песках ноги, едва покидая их обволакивающие объятья, тут же погружались в золотое море сухости и смерти. Над головой одинокого путника кружили падальщики в ожидании своей трапезы, только они не знали, что их жертва намного упорнее них самих.

«Куда ты меня отправил?» — прошептала женщина, снимая обмотанный вокруг лица кусок ткани. Она посмотрела на парящих в небе хищников и, улыбнувшись, пообещала: — «Не сегодня, не сегодня».

Посреди бескрайних песков, конца которым не было видно, где-то находилась та самая пещера, о той, что говорил многоликий. Горизонт таял на глазах и казался раскаленным до такой степени, что сам воздух загорался и танцевал языками пламени. Неудивительно, что в такой среде могли выжить лишь камнеступы. Создания из плоти и камня, что могли прожить без воды несколько месяцев, однако при этом в лютые зимы, застывали на холоде за какие-то мгновения.

Камнеступы строили свои жилища под песками, глубоко на территории конклава. Мира достала пожелтевшую от времени карту и прошлась пальцами по пройденному маршруту. Капля пота, не удержавшись на подбородке предательски опустилась на лист бумаги и, впитавшись, сразу иссохла. Женщина утёрла испарину, а в голове невольно пронеслась мысль о том, сколько же воды осталось на её рукаве.

Из походной сумки из грубой ткани зелено-болотного цвета показалась маленькая мордочка, с закрывающим лицо полотном. Аури выглянул и посмотрел по сторонам. Картина не менялась уже несколько часов и, достав миниатюрную фляжку, сделал пару глотков. Шерсть аури топорщилась в разные стороны, словно через него пропустили электрический разряд, но на самом деле это была отчаянная попытка Сырника, охладить своё собственное тело.

— Я не для того пошел с тобой, чтобы ты нас угробила среди земель конклава. Ты знаешь, как они не любят цивилизованных аури. Считают нас питомцами и нарушителями законов звездочеев.

— Мы не потерялись, — коротко ответила Мира, вглядываясь на карту, а затем на горизонт. — В той стороне должен быть оазис пяти камней, а от него двадцать минут ходу, если верить тому слизняку, что продал мне эту карту.

— Ты ему сразу не понравилась, с чего бы? — съехидничал Сырник.

— Я меридинка, — с ухмылкой успокоила Мира. — А он конклавец. КНН не сильно жалует представителей полисов в своих землях. Вы же были с Балдуром в конклаве, и ни раз. Неужели, недоверие к чужакам с их стороны, для тебя настолько удивительно?

— Балдур — стервятник. Его любая паскуда терпеть не может. Одни плюют под ноги, другие пытаются револьвер умыкнуть, но тот тебя сразу приметил.

— Я из полиса… монеты… не мешай, Сырник, дай подумать. Сколько у нас воды осталось?

— Тебе или мне?

— Мне, мы тебе набрали с лихвой.

— В моей фляжке водка, — Сырник засмеялся, но успел уверить Миру в обратном, прежде чем, она смогла заговорить.

Горячий ветер как никогда был некстати. Он ударил в лицо обжигающим потоком, смешиваясь с золотистым песком. Мира отряхнулась, а Сырник успел спрятаться в сумке.

— Пойдём дальше, — очищая от песка рот, процедила Мира.

Они двинулись в направлении, где должен был покоиться оазис пяти камней. Периодически она и Сырник чувствовали, как за ними наблюдали несколько пар глаз. Были то камнеступы или местные обитатели помимо падальщиков, она не могла сказать. Ослабленная от жары и нескольких часов пути по золотой пустыне, она всё же была готова схватиться за клинки и дать отпор неприятелю.

Когда на горизонте всё же показались высокие камни, а в центре зияло лазурное пятно, Мира широко улыбнулась. Сырник радостно выругался, и тут же произнес: