Страница 6 из 107
30 сентября Бэст получил известия, что двух его людей — Каннинга и Чамберса — арестовали. В ответ он задержал джонку, принадлежащую губернатору Сурата, и предложил освободить ее в обмен на своих людей. 10 октября договоренность с губернатором была достигнута, более того — Бэсту разрешили организовать факторию в Сурате. Об этом решении узнали португальцы — и решили показать, кто на индийской земле хозяин. Утром 28 ноября 4 португальских нао и 26 мелких гребных судов вошли на рейд и встали между Бэстом и городом. На следующий день состоялась первая перестрелка, правда, на большой дистанции и без ущерба для обеих сторон. Утром 30-го Бэст решил атаковать португальцев, однако все закончилось предсказуемо — не зная местных вод, он просто посадил на мель все три своих корабля.
С темнотой на абордаж пошли португальские гребные суда, однако команды Бэста предполагали такой сценарий и были начеку. В результате англичане смогли отбиться, потеряв 8 человек убитыми.
Потерпев неудачу, португальцы резко охладели к силовому решению проблемы. Более того, часть гребных судов от них ушла — ведь это были нанятые на дело индусы и арабы, а не собственно иберийцы. В результате перестрелки длились до 5 декабря. Бэст все же смог сняться с мелей, и это стало сигналом к уходу остальных португальских кораблей.
15 января 1613 года Бэст получил подтверждение о разрешении организовать торговую факторию в Сурате. В Англию к королю был срочно послан Энтони Старки на единственном целом корабле «Hosiander». Надо сказать, что Старки успел буквально за месяц до отозвания монополии у компании. Бэст же сначала двинулся в Диу, потом на Цейлон, Суматру, и в апреле 1614 года вернулся в Англию.
До 1621 года всего было организовано 8 факторий, 6 из которых находились в Индии — Сурат, Бурханпур (1616), Тику (1614), Самбас (1616), Каликут (1616), Мачилипатам (1618).
Ну а вскоре в Европе началась Тридцатилетняя война. К весне 1621 года окончилось перемирие между Испанией и Голландией. Испанское правительство и его наместники в Брюсселе долго колебались — возобновлять перемирие или нет? В результате правительство испанского короля Филиппа III выступило с ультиматумом к Голландии: Испания была готова признать независимость Голландии, если Соединенные Провинции снимут блокаду с Антверпена и прекратят свою колониальную экспансию, а также обеспечат свободу вероисповедания для нидерландских католиков. Поскольку в Генеральных Штатах абсолютное большинство занимали купцы из Голландии, Зеландии, Флиссингена и Мааса, а данный ультиматум испанцев (в случае его принятия) грозил коммерсантам большими убытками, Соединенные Провинции отвергли его, а в апреле 1621 года Испания и Голландия объявили друг другу войну, однако за несколько дней до окончания перемирия Филипп III умер, и в начале военных действий произошла непредвиденная заминка.
Возобновление войны испанские власти мотивировали оборонительными мотивами — необходимостью положить конец нападениям голландцев на заморские владения короны, а также тем, что республика использовала перемирие для расширения своей посреднической торговли: мол, если не возобновить войну, то будут потеряны одна за другой колонии в Новом Свете, потом Фландрия, владения в Италии, в конце концов дойдет очередь и до самой Испании. Эти соображения перевешивали аргументы тех, кто доказывал непосильность войны для испанских финансов.
В Мадриде уже не ставили целью полное подчинение Северных Нидерландов, а только — по словам герцога Гаспара де Гусмана-и-Пиминтеля, герцога Оливареса (фаворита нового короля Филиппа IV) — стремились к тому, чтобы «принудить голландцев к дружбе» с Испанией, то есть заставить их занять нужную испанской короне позицию в отношении южной части Нидерландов, в вопросе о колониях в Новом Свете и так далее.
Для Голландии возобновление войны также было связано с большими экономическими потерями даже помимо роста военных расходов. Вероятно, до двух пятых всей морской торговли Голландии, если мерить тоннажем используемых судов, приходилось на владения испанской монархии (включая присоединенные к ним колонии Португалии). Военные действия наносили урон судоходству и рыболовству. В апреле 1621 года голландские купцы были изгнаны из Испании и Италии, запрещен импорт голландских товаров. Эти меры были рассчитаны на то, чтобы вызвать застой в голландской торговле, и действительно первоначально привели к такому результату. По крайней мере до конца 20-х годов XVII в. вооруженная борьба приносила Голландии больше убытков, чем прибыли, причем несомненно, что прибыль могла быть получена и без войны. Было объявлено эмбарго на торговлю с Голландией всех владений Империи, нидерландские суда, находящиеся в иберийских портах, были арестованы.
Положение португальцев и Испанцев в Азии на тот момент было действительно сложным: «генерал Моря вокруг Ормузского пролива, Персии и Аравии» (General do Mar de Ormuz e costa da Persia e Arabia) Рио де Фрейре Андрада писал Оливаресу: «Нам необходимо создать в азиатских водах сильную эскадру для защиты наших владений от нападений извне. К сожалению, у нас нет человека, способного поставить и решить подобную задачу». В мае 1621 года португальцы высадились на острове Ормуз и основали форт Кешм, который держал под ударом персидские территории. В ответ персидский хан Ширазер Имам-Али осадил форт с большим количеством войск. Португальцы храбро отбивали атаки мусульман, но персов было очень много.
Обеспокоенный Андрада сообщал в метрополию, что на данный момент колонии Индии и Ближнего Востока имеют всего 16 кораблей, и только 5 из них боеспособны, причем и эти 5 укомплектованы гораздо хуже, чем суда той же голландской ОИК. Но приходилось опасаться не только персов и голландцев: англичане, получив чувствительный щелчок по носу у Батавии от тех же голландцев, решили отыграться на португальцах. Особый интерес у англичан вызывали Цейлон и фактории португальцев в Персидском заливе.
В декабре 1620 года к португальским факториям в Персии подошла эскадра английской ОИК под командованием Эндрю Шиллинга, которая сразу же вошла в сношения с Имамом-Али. После переговоров стороны заключили военный союз. У форта Джек 7 января 1621 года (на входе в Персидский залив) произошло сражение двух флотов: английского, возвращавшегося из Персидского залива, и португальского, заблокировавшего выход в Индийский океан. Англичанам удалось отогнать корабли Рио де Фрейре Андрады зажженными брандерами, однако сражение все же имело место. Во время перестрелки португальцы потеряли около 360 человек, англичане — 7 моряков, но среди них оказался сам Шиллинг. Английская эскадра смогла прорваться и вернулась в Сурат с большим грузом китайского шелка, в то время как португальцы, потеряв надежду на помощь извне, сдали Ормуз и Кешм.
Огромная потеря — Ормуз был торговой площадкой для сбыта африканских рабов в арабские страны. В этом же году корабли английской ОИК начали блокаду Гоа, перехватывая все суда, следующие из португальского вице-королевства в метрополию.
Когда вести о падении Ормуза дошли до Оливареса, это вызвало у него большую тревогу. Уже 2 марта 1623 года в Ост-Индию было решено послать 3 нао, 3 галеона и 5 паташей, однако вышли они только в сентябре (вспомним о совершенно неудовлетворительном финансировании испанского флота), в результате попали в сезон штормов и вынуждены были зимовать в Мозамбике. Из-за сильных повреждений Гоа смогли достичь только галеоны «Мисерикирдиа» (Милосердие) и «Санто-Андрэ». В Гоа тогда стояло еще 5 галеонов — «Жуан-Себастио», «Жуан-Франсишку», «Жуан-Жеронимо», «Тринидаде» и «Жуан-Сальватор». Эти корабли были вооружены довольно хорошо, и с учетом большого количества паташей и «урка» (зафрахтованные для военных действий купеческие суда) португальцы могли бы сформировать довольно внушительную эскадру, однако отсутствие на складах города свободной артиллерии, а также опытных канониров и наводчиков, ставило крест на столь привлекательной идее.