Измена. Развод. Смерть

Ната ползает по полу и смеется, капли крови размазываются по старым грязным доскам. И только битое стекло холодно поблескивает в лучах солнца.

— Кто из вас убил Маринку? Стас или ты?

— Чего? — Ната вдруг пришла в себя, подняла на меня глаза. — Маринку? Не знаю. Стас просто вернулся и сказал, что деньги забрать не удалось.

Ната вновь стала нормальной. Она встала и с удивлением осмотрела себя. Порезы на ногах сочились кровью, по ее белым стройным ногам стекали красные струйки, кожа на коленях висела лохмотьями. Ната удивленно провела по ногам рукой, словно не понимая, откуда появились раны, а потом шагнула к двери, но та резко распахнулась и в комнату вошла Катя.

— Значит, вы со Стасиком изначально решили меня как инкубатор использовать? — Катя встала, подбоченилась, в ее позе было что-то такое провинциальное.

— А как мы тебя ещё могли с ним использовать? — ухмыльнулась Ната.

— Ты просто сейчас говоришь обо мне гадости, потому что он выбрал меня, а не тебя, — ткнула в грудь Наты пальцем Катя.

— Ха, проститутка малолетняя, — Ната особо не сдерживала себя. — Да я ему о тебе ничего не рассказывала, потому что он хотел в качестве инкубатора девочку, вот я и придумала для него историю. А ты шалава, в своем гордишке всех прошла.

— Ты сама шалава! — заорала Катя.

— Да, от такой же шалавы слышу!

Ната, не сдерживая себя, ударила по лицу свою родственницу. Когда в руках Кати появился нож, я не поняла, не увидела. Но та с размаха всадила его под ребро, точно в печень.

— Катя, Катя, что ты делаешь, — кричу я, гляди, как оседает на пол Ната.

Та стоит и ошалелым взглядом смотрит на Натку. А Ната с удивление смотрит на свои руки.

— Скорую, срочно вызывай скорую!!!!

Глава двадцать шестая

Богдан метался из угла в угол, как загнанный зверь. Его женщина пропала. Как он мог ее доверить таким остолопам?

Просрать такое простое задание. Три выхода из дома. Всего три. Два под одним углом. Их видно, надо только встать в правильную позицию.

А они, увидев беременную бабу, решили, что гостья ушла и хозяйка отдыхает, преспокойно засели в машине.

На полу кухни найдена тряпка со следами хлороформа. Следы волочения явственно видны на дорожке. Ее уволокли в сторону озера, значит там стояла лодка.

— Лодка! — пронеслось в голове. — Капитан, у тебя катер на озере есть?

Он обратился к старшему в следственной группе.

— Найдем. А что?

— Мысль одна мелькнула, проверить надо, — Богдан приободрился.

Сразу накидал несколько идей, не мог похититель на той стороне озера не оставить следов.

— Лодка через десять минут будет, — кивнул ему следователь.

— Слушай, а у твоих экспертов случайно с собой нет бинокля? — спросил Богдан.

— Сейчас пошукаем, — следователь засуетился, ему ой как не хотелось «глухаря», Богдан же слыл отличным следаком с почти сто процентной раскрываемостью, о нем слагали легенды в Следственном.

Бинокль нашелся.

— Чего думаешь? — капитан терся рядом.

— Вот думаю, что тут был либо слабосильный мужик, либо баба. Здоровый мужик легко бы ее унес, а этот волок, значит, силенок не хватало. Возможно, на той стороне тоже следы есть, должна похитителя на той стороне встретить машина. Иначе никак.

— Дельно, пошли, осмотрим берег.

Они вместе осматривали противоположный берег и выбрали три удобных пляжа, куда могла подъехать машина.

Через полчаса показалась лодка рыбнадзора.

А еще через несколько минут они с рыбнадзором объезжали озеро. В трех местах сидели рыбаки, в двух жили в палатках уже три дня. Маловероятно, что похититель бы приблизился к такому месту. Ему явно свидетели были не нужны. На двух пляжах было слишком людно, здесь гуляла молодежь почти до позднего вечера. Высадили двух полицейских, те провели опрос, может кто что видел. Но Богдан сразу почувствовал, что здесь глухо. Внутренняя чуйка никогда не подводила его. И они продолжили поиски.

Пока ездили по окрестностям, капитану пришёл звонок.

— Тут отзвонились сыскари по гостье Обориной, это некая Екатерина Васильевна Звягинцева, снимает квартиру вблизи офиса Обориных. Так вот вчера она до дома доехала, а к себе не поднималась. Видимо, пересела на другое такси и уехала.

— Она как-то связана с похитителем, — Богдан качнул головой. — Не могла Василиса после всех вторжений в ее дом оставить дверь террасы открытой. Я ее учил включать сразу сигнализацию, как вошла в дом. Девка-гостья открыла дверь похитителю.

И тут они увидели съезд к воде, из-за кустов почти незаметный, прикрытый со стороны противоположного берега кустами и камышами.

Причалив к берегу, они натолкнулись на деревянный пирс, с привязанной к нему лодкой. На дне лодки лежал браслет Василисы.

— Капитан, гони сюда экспертов, — прорычал Богдан.

И пока тот связывался с экспертами, что были на другом берегу, Богдан, как был в ботинках, так и прыгнул в воду. Осторожно выйдя на берег, чтобы не повредить следы, он прошел по траве, разглядывая следы волочения и протекторы шин.

— Капитан, тут протекторы, пусть снимут отпечатки, — крикнул он следоку, а сам пошел рядом со следом. След уходил вглубь леса, а затем выныривал из него рядом с небольшим поселком.

— Что это за поселок? — спросил он следователя, что топая и пыхтя, бежал за ним.

— Так Малая Слюдянка, частный сектор, почти пять тысяч домов, — с тоской в голосе ответил следователь. — По дворовой обход делать придется.

— Погоди, лучше поспрашивай у главы поселка, кто сдает дома в аренду на лето.

— Думаешь?

— Где-то здесь возможно жил Станислав Оборин, возможно, похититель как-то с ним связан.

— Почему ты пришёл к такому выводу?

— Если бы просто хотели устранить Обориных, то ее бы убили, зачем городить весь огород. Все связано с наследством.

— С чего ты решил?

— Василиса рассказывала, что последнее время к ней приезжали его любовницы с требованием денег.

— Майор Киреев ведет дело по убийству Оборина, он говорил, что там огромные долги, долги больше, чем денег он оставил.

— Ну, Оборин мог своим любовницам втирать в мозги, что он очень богат, тем более он сумел увести часть денег на счета на Кипре.

— Вот козлина, бедную жену и из моголы достает.

— Да, уж, козлина мерзкая.

Через пару часов у них был список всех домой, хозяева которых не проживали в поселке и, теоритически, их могли сдавать на лето.

Они уже было хотели послать по домам участковых.

Как вой машин скорой помощи, что пронеслись мимо них к самой отдаленной улице поселка, заставило напрячься.

— Капитан, где машина?

— Дак сейчас будет.

— Слышь, капитан, я туда, как машина подъедет, давай ко мне.

И Богдан заспешил вслед скорым.

Машины пронеслись по пыльной улице, оставляя за собой пыльный след.

И хоть Богдан торопился, но скорые скрылись от него во множестве узких проулков. Он почти бежал, иногда останавливаясь и определяя направление.

Улице на этом конце поселка были извилистые, кривые, словно их отмерял пьяный архитектор. Дома старые, обшарпанные, с покосившимися заборами, заросшими палисадниками.

Куры с недовольным клекотом вылетали из-под его ног. В одном из проулков он чуть было не споткнулся о свинью, что принимала грязевые ванны прямо посередине улице в большой луже. Свинья с недовольным хрюканьем покинула свое ложе, после того, как Богдан от злости пнул ее толстый бок.

Наконец, он добежал до конца улицы, уткнувшись в последний забор, повернул в закоулок, не менее грязный, оставалось пятьдесят метров до заветного дома, перед которым стояли скорые с включенными проблесковыми маяками.

Когда он добежал до машин, санитары вынесли первые носилки, на которых лежала…Наталья…Из ее бока торчал нож!

— Наталья, *лядь, как я не догадался, — пробормотал Богдан. — Вот ведь тоже остолоп.

Он сделал еще шаг и увидел, что из дома выводят скрюченную и хватающуюся за живот Катерину.