Острые углы

— Я на тебя не обижаюсь, я тебе по башке хочу настучать, — не глядя на него, угрюмо проговорил Алексей.

Юлик обрадовался. Не тому, что брат мечтает его пристукнуть. Лёха впервые за много дней наконец с ним заговорил, а это уже хорошо. Пусть лучше так, чем глухой игнор.

— Хочешь, и правда по роже дай…

— Если б это что-то изменило, давно бы дал. Толку-то… — Взболтнул виски, кубики льда в его стакане приятно зазвенели.

— А давай…

— А давай нет!

— …сюрприз Лерке сделаем, — договорил Юлик. — Ну, чтоб вы помирились.

— Достал ты со своими сюрпризами. Сделал уже. Хватит.

Опорожнив стакан, попросил еще. Сегодня пил быстро, так что лед в спиртном не успевал растворяться. Хотел заглушить ощущение полного душевного бессилия.

— Мне капец как неудобно, если б ты только знал, — с искренним сожалением говорил Юлий. — И Алька меня уже живьем сожрала. Лерка же с ней тоже не разговаривает.

— Мне насрать, что там у вас с Алькой теперь творится, разбирайтесь сами.

— Это понятно, — вздохнул Юлик и спросил: — А ты с Лерой пробовал поговорить?

Воодушевленный разговорчивостью брата, Назаров решил прощупать ситуацию получше, чтобы как-то исправить то, что натворил.

— Пробовал.

— И что?

— А что непонятно, если я сейчас со стаканом вискаря, а не с ней, — Полевой прожег его взглядом.

— Слушай, Лёх, а у вас как? Переспали, ладно, понятно… А если всё серьезно, то Палыч…

— Рот закрой и не начинай даже про Палыча. Или ты доложить ему собрался? Когда я твою жопу прикрываю, тебя ничего не смущает.

Лёха был прав, Юлику нечего было ответить, поэтому он только кивнул.

— На самом деле, если б у нас с Алькой так было, я б тоже на всё наплевал. Я вот это хотел сказать. Пофиг, кто и что думает. Так что надо вам с Леркой помириться…

— Она видеть меня не хочет, — потеряно признался Лёха.

— В смысле, не хочет?

— В прямом!

— Не, братан, ты не прав, — убедительно вещал брат, — такого не может быть. У вас уже всё было. Она уже с тобой спала, понимаешь. Она уже твоя. Мало ли что она теперь говорит… Ну хочет девочка, чтоб ты побегал за ней, поухаживал…

— Ты сейчас о Соломатиной говоришь или о ком-то другом? — посмеялся Лёшка.

— А Соломатина твоя не баба, что ли! — воскликнул Юля, удивляясь Лёхиной недальновидности. — Да такая же баба, как и все! Все бабы любят подарки, сюрпризы и романтику. А что им всем нужно? Вни-ма-ни-е! Вот и всё!

Поскольку за время разговора Полевой успел влить в себя еще несколько порций виски, слова брата приобрели смысл и показались вполне реальными.

— Я даже не знаю, где она.

— Зато я знаю, — победно объявил Юлий. — Поехали прямо сейчас. И если ты не поедешь, то будешь самым последним дебилом. Она сейчас у крестной мамы, и у нее сегодня день рождения. Если ты ее не поздравишь, этого она тебе точно никогда не простит. И плевать, что ты не знал… Бабы, они такие, сам знаешь…

***

Соломатин забрал Леру от Серафимы, но не смог разорвать их связь. Узнать, что Сима ей не родная, было больно, но это не меняло положения дел: Серафима осталась ее матерью.

Лера старалась навещать маму почаще, не всегда это получалось, однако свой день рождения она неизменно проводила с ней. В этот раз приехала на пару дней раньше, чтоб вырваться из круговорота переживаний и мучительных чувств.

Приезжая к матери, всегда будто в другой реальности оказывалась. Всё здесь было родным и приятным. Накрахмаленные простыни, неизменно пахнущие лавандой, домашняя еда и особенное, пьянящее спокойствие. Лере всё время хотелось спать, и первые сутки после приезда она поднималась с кровати, только чтобы поесть.

Сегодняшний уютный вечер ничем не отличался от многих других, которые они проводили вдвоем. Мама, устроившись с пяльцами в любимом кресле, вышивала под гул телевизора. Дочь, напившись лавандового чаю и пригревшись под пледом, задремала на диване.

Проснулась Лера от надсадного лая собаки.

— Что случилось? — спросила сонно.

— Сама не пойму… Залез, что ли, кто-то… — проговорила Сима, отодвигая штору и выглядывая в окно.

— Я посмотрю.

— Ой, не надо, вдруг это воры.

— Да какие воры. Что у тебя воровать-то, самогон твой?

Лера потерла лицо и поднялась с дивана. Включив уличный свет, вышла на крыльцо и оглядела заросший зеленью дворик. Золотистый ретривер с гордым именем Пират зарылся мордой в куст рододендрона и вилял хвостом, что-то там выискивая.

— Что ты там нашел? Чего шумишь?

Лера подошла ближе, отпихнула собаку и раздвинула ветки, обнаружив коробку с тортом и пакет с шампанским.

— Лер, что там? — спросила мама.

Не усидев в доме, она тоже вышла на улицу выяснить, в чем дело.

— А у нас тут тортик и шампанское. Заходи в дом, я сейчас приду. Это ко мне гости.

Лера сразу поняла, кто к ним наведался в такой час. Клубничный торт, розовое шампанское и розовые свечки мог притащить только Полевой, больше некому.

— А чего же в такое время?

— Сейчас узнаю.

Лера пристроила находки на верхнюю ступеньку крыльца, а сама прошла по дорожке, открыла калитку и вышла за двор. Территория за пределами двора освещалась скудно. Пришлось напрячь зрение, чтобы привыкнуть к темноте и хоть что-то разглядеть.

В кустах зашуршало.

— Полевой, ты где? — спросила она.

— Тут, — раздалось справа от калитки.

— Что ты там делаешь?

— Я застрял, — сообщил он, с трудом выбираясь из рябинника, посаженного вдоль забора.

— Ты че, ко мне прямо с Гаваев?

Лера пыталась говорить с ним строго, но у нее не вышло, и она расхохоталась, когда оценила его весьма нетрезвый вид. Да что там, Полевой был пьяный в хлам, и на шее у него болталась гирлянда из плюмерии.

— Почему это? Нет… — невозмутимо ответил он. — Просто букет цветов… это же так банально.

— Коне-е-ечно, — протянула она, — ты-то у нас большой оригинал.

— Хотел сюрприз тебе сделать… с днем рождения поздравить.

— День рождения у меня завтра.

— Так после двенадцати… значит, уже сегодня.

— А почему торт и шампанское там, а ты здесь?

— Так и я был там… — повернулся, глянув на забор, — а потом собачка… и я обратно… — взмахнул рукой.

— Ах ты мой ясноглазый… Собачку напугался? — Лерку снова разобрал жуткий смех, стоило представить, как он в таком состоянии сиганул через ограду.

— У вас там такой медведь…

Ну да, старый золотистый ретривер вполне мог ему спьяну показаться медведем.

— Тебе повезло. Пират уже давно на пенсии и в легком маразме. Ему теперь каждый человек друг, иначе бы он точно покусал твою красивую задницу. А чего через калитку не зашел?

— Так она закрыта.

— Так наверное не в ту сторону открывал.

— Да? — искренне удивился Лёха.

Лера снова расхохоталась:

— Полевой! Я думала у вас в семье Юлик за идиотизм отвечает. Ты заразился от него, что ли? А как ты сюда, кстати, добрался? Надеюсь, не сам?

— Юлик привез.

— Тогда всё понятно. Звони, пусть возвращается и забирает тебя обратно.

— Не буду. Я отсюда никуда не уйду, пока мы не поговорим, — уперся Лёха.

— Уйдешь, — жестко сказала Лера.

— Не уйду.

— А спорим на ящик текилы, что уйдешь? — съязвила она.

— Не уйду. Я точно знаю, что ты меня ждала… хотела, чтобы я пришел… и я пришел! — уверенно заявил он, вышел из тени забора, снял с себя цветочную гирлянду и надел ей на шею.

— Чем пахнет? — Лера принюхалась.

— Цветами? — предположил Лёшка.

— Нет. Иди-ка сюда, — повела его к свету.

Она прекрасно знала этот железистый запах. Не цветами от него пахло и даже не алкоголем — кровью.