Агентство «Вечность не вопрос»

– Это работа, – прошипела я возмущенно, попыталась встать, но боль обожгла, и я снова повалилась на ковер, вязь рисунков на котором смешивалась в хитроумное заклинание. А затем добавила, словно оправдываясь. – Я по-другому не могу.

– Слишком много магии в хрупком человеческом теле. Магии, подходящей для того чтобы взрезать пространство между мирами. Только магия эта дана тебе не для того, чтобы общаться с представителями низших миров.

– Для чего же? – спросила тихо, не веря ни единому его слову.

– Например чтобы латать дыры в реальности? Изгонять тех, кто нарушает его законы? Этот мир хорош тем, что магия здесь приживается только кругами на воде, а ведь кто-то пытается поднять волну. Сделать его слишком волшебным. Люди зовут ангелов, демонов, призвали целый эльфийский народ, зовут, зовут, каждый на свой лад. И им совершенно не страшно, что мы придем. Они ждут нашей милости, силы, они уверены, что мы справедливы. А мы не такие. И вот у тебя есть ножницы, чтобы резать ткань мироздания, и игла, чтобы сшивать ее. Но ты пользуешься только ножницами.

– Тебя изгнать, что ли? – спросила рваным шепотом. На что джин рассмеялся.

– Сил не хватит, весна моя. А вот иных изгнать было бы славно. Тех, кто считает себя в праве повелевать этим миром, кто забыл, что должен быть лишь его скромным стражем. Ты проследовала за музыкой, – не вопрос. Утверждение. Он знал, что мы определили точку вызова ангелов. Быть может видел моих инфернальных слуг. Вопрос, знал ли это хозяин моего нежданного спасителя? Ответ на этот вопрос был мне неизвестен, да и не изменил бы ничего, поэтому мне пришлось просто довериться джину. По крайней мере все это время тот ирал на нашей стороне.

Ковер зашел в крутое пике, у меня перехватило дыхание, даже взялись откуда-то силы вскочить, вцепиться в горячую фигуру в свободных одеждах. Дом мой приближался слишком быстро, джин смеялся, пока я цеплялась за него в попытке удержаться на его чертовом ковре. Ненавижу все, что связана с экстремальным видом спорта. Быструю езду, байки, банджи джампинг и парашюты. Вот теперь к этому списку добавился персидский ковер, летающий на силе магии джина. Затормозил ковер возле моего окна, которое распахнулось, стоило джину взмахнуть рукой. И нахрена, спрашивается, я обновляла защитные заклинания?

– Цветы сохранила, – с довольной улыбкой сказал он мне, увидев свои дары, расставленные по вазам.

– Понравились, – призналась шепотом. И не хотела говорить, но вот призналась. Ковер замер, распрямился так, но я все равно не смогла бы элегантно войти в окно, если бы джин не подал мне руку. От белых пальцев его исходил жар, но он не обжигал, а напротив согревал.

– Что с отцом Акакием? – вспомнила вдруг, уже спрыгнув с подоконника с другой стороны – Он ведь может рассказать о том, что ты напал на него.

– Пепел, развеянный по ветру, нем. – спокойно сообщил мне джин.

Рука моя дрогнула. Во все глаза я уставилась на это создание. Он убил сатаниста… Испепелил.

– Не говори мне, что тебе жаль его. – тихо сказал джин. – Твое сердце велико, весна моей жизни. Не успей я вовремя, быть тебе в чертогах дьявола, он бы смеялся над тобой, гоняя по огненному кругу твоих самых жутких воспоминаний. Он бы делал это вечность, а когда тебе бы казалось, что ты вот вот выберешься, когда призрачная надежда зарождалась бы в твоем сердце. Он бы безжалостно ее уничтожал.

На самом деле я хотела сказать, что убийство незаконно. Потому что сатаниста мне было совершенно не жалко. Слишком уж уверенно он держал руки на моем горле, будто делал это не в первый раз.

Медиумы частенько оканчивают свои жизни в дурках, потому что крыша, по которой беспрестанно стучат из потустороннего мира рано или поздно начинает течь. Медиум, целенаправленно выходящий на связь с Сатаной, станет опасен для общества довольно быстро, все же любимые забавы демонов – это ложь, хаос и разрушение.

– Мы встретимся через два дня, и если мне прикажут, я буду вынужден причинить тебе вред – джин не стал «заходить» ко мне домой, оставшись стоять на ковре-самолете. – Узнай мое имя, забери артефакт, которым меня держат в неволе. И я стану твоим.

Прозвучало многообещающе и донельзя двусмысленно, особенно если учесть, что кожа джина романтично так подсвечивалась изнутри, а сам он развел руки в стороны, будто предлагая себя.

– Ты домой вернуться не хочешь? Я смогу тебя изгнать хоть сейчас, если сопротивляться не станешь.

На самом деле джин решил бы много наших проблем, если бы согласился вернуться в свою реальность подобру-поздорову.

– Некуда возвращаться, – грустно промолвил он. – Я был последним.

Он посмотрел на меня так внимательно, ожидая моей реакции на его слова. Волосы его, что достигали талии двигались серебряными волнами, глаза цвета молодой травы грустно светились. В груди кольнуло, слишком не подходящим он выглядел в этом мире, невыносимо ярким, слишком красивым. Не манящей красотой демонов, не бешеной привлекательностью обитателей сидхийских холмов, он казался белым пламенем, облаченным в плоть, живым, беспокойным, не всегда совершенным. И вдруг мне стало грустно, что если джин говорит правду? Что, если он и вправду последний? Что тогда случилось с остальными?

Я не задала этого вопроса, хотя мой спаситель явно его ждал. Не от чёрствости души, а потому что все еще не верила ему. Ведь демоны лгут, а джины те еще трикстеры. Так что в начале мир спасем, а потом уже и сказки послушать можно. Хоть восточные, хоть европейские.

– Спасибо тебе, джин без имени. Если я смогу, помогу тебе. Только не предупреждай, что мы идем, пожалуйста.

Косая улыбка озарила его лицо:

– Я никому не скажу, что вы придете на рассвете через два дня.

Он легонько ударил босой пяткой, и ковер взлетел вверх. Так значит на рассвете. Конечно! Если темные вызывают демонов, когда ночь вступает в свои права, то светлые должны делать это на рассвете.

– Спасибо! – попыталась прокричать я, но с губ сорвался только тихий хрип. Я похлопала по карманам мантии, извлекая из нее телефон, который чудом не вывалился. «Все в порядке», отписалась обеспокоенному Люцу и Велычу, которые услышали мой крик на астрале. С Инной я пока связываться не решалась, не представляла, как скажу ей «Прости дорога, клиент не сможет заплатить, потому что лежит у своей машины кучкой пепла». По поводу смерти сатаниста я душевных мук не испытывала. Возможно когда-нибудь потом меня накроет, но не сегодня. А сегодня выспаться надо, осталось только два дня, чтобы привести нашу команду в боевую готовность.

***

Мне было невыносимо жарко. Жар разливался от живота и расходился по коже яркими всполохами. С губ сорвался тихий стон, рот мой приоткрылся навстречу поцелуям… Чтоооо?!

Глаза открылись моментально, чтобы узреть самодовольное лицо инкуба, который уже забрался ко мне в постель и недвусмысленно водил руками по телу. Именно с ним я и целовалась.

– Фу! Иди отсюда. – возмущенно заголосила я, возбуждение смыло будто приливной волной – Кыш! Кыш! Тебе на оргии мало было?

Алехандро убрал свою руку от моей груди, лицо приняло самое обиженное выражение.

– Я хочу помочь тебе, Лина. – сказал мне он, уже расставшись с футболкой. На груди его все еще были следы чужих ногтей, – Я напитался на оргии, могу теперь поделиться.

– Болячками венерическими ты теперь можешь поделиться! Пшел нафиг отсюда.

Слишком явно мне вспомнилась крашенная блондинка, которая потащила мужчину за собой в каморку, а ведь я много не видела на самой оргии. Я толкнула его с кровати, порывисто села, одергивая футболку. К подобному обращению Алехандро явно был не привыкшим. Наверняка, когда перед тобой всю жизнь все раздвигают ноги по щелчку пальцев, самооценка зашкаливает.

– Я не болею человеческими болячками, – возмутился он. Утренние лучи подсвечивали обнаженный торс, так, что кожа казалась бронзовой.

– Ты у меня спросил, прежде чем лезть ко мне в кровать? – я отвела взгляд от инкуба, и взглянула на полосу рассвета. Спать еще и спать бы, если бы не всякие… И вообще, где он был, когда мне отец Акакий трохею ломал. Ах да… напитывался.