Страница 11 из 54
Огромного роста мужчина в черном одеянии в черной же шляпе и с густой бородой такого же цвета отошел от края круга, который до этого внимательно изучал. Я себя почувствовала Гулливером на земле великанов. Ну почему все вокруг такие здоровенные? Светящиеся интеллектом теплые карие глаза секунду изучали мое лицо, затем он отвернулся и заговорил.
– Меня зовут Рав Коган. Я раввин в московской хоральной синагоги. Я здесь, поскольку мне сообщили, что это дело жизни и смерти.
Руки мужчины были свободны, он ничего не держал, ничего не записывал. Благодаря курсу религиоведения я знала, что ему приходится нарушать правила субботы, когда еврею полагается отдыхать от мирских забот, но это нарушение может быть допустимо, если речь идет об опасности для жизни. Так оно и было, потому что, что вызванный демон действительно может начать убивать направо и налево.
– Имама мы тоже пригласили для дачи экспертного мнения. Он как раз покинул место преступления, – пробурчал полицейский. А ведь вняли моему предложению о вызове соответствующих специалистов. Вообще такие дела «нормалов» сильно смущают. А как не смутить, когда ничего не понимаешь в деле и даже не способен увидеть половины из того, что видят практики.
Максим Геннадьевич попросил у меня:
– Опишите то, что вышло из этого круга.
– Оно было мужского пола, волосы белые, словно созданы из света, глаза зеленые, как... Такого зеленого цвета не бывает у людей. Жилистый, красивый, высокий, - полицейский записывал, Рафаэль улыбался, слушая мое описание, раввин хмурил кустистые черные брови, я чувствовала себя дурой. Суть то не в красоте, все высшие демоны прекрасны как ангелы. Так, что еще… Образ появился перед глазами. – От него не пахло серой, и ладаном. Это важно, потому что многие демоны воняют. В каждой руке он держал по изогнутому клинку, когда он меня вчера схватил, то был твердый.
Улыбка на лице ангелка растеклась еще шире, я вдруг поняла, как мое замечание выглядит двусмысленно и осеклась.
– В смысле, я разрезала ладонь, чтобы выманить его из круга на запах свежей крови, – я вытянула порезанную руку вперед, – он выбил ритуальный нож у меня из рук.
Все уставились на рану на моей руке, раввин подошел и наклонился ближе, изучая ее как до этого круг, руки он держал за спиной. Он вдохнул глубоко, закрыл глаза, затем открыл и отошел от меня на почтительное расстояние. Уткнувшись взглядом куда-то в пол, он сказал:
– То, что вы ищите, это не демон. Это джин. Тоже самое, скорее всего предположил и имам. Теперь, когда вы мне описали внешность духа, я могу утверждать с уверенностью. Я читал о призывах таких как он, но я уверен, что магия, используемая здесь не еврейская. И наши, как вы называете, практики, никогда бы не стали попытаться подчинить джина. Они… нестабильны. Опасны. Они плохо слушаются и вопреки древним свиткам исполняют только собственные желания.
Максим Геннадьевич поднял голову от блокнота с записями и спросил:
– Что такое джин, как загнать его обратно в ад или откуда они там? Какая это магия и почему вы о ней знаете?
Раввин медленно провел рукой по бороде и заговорил:
– Насчет последнего вопроса я вам отвечу, что тоже я когда-то был молод и искал истину. Сейчас же я понимаю, что истина заключена в традиции. – Он провел рукой по бороде второй раз: – Согласно одному источнику, Джины, - существа не злые, изначально созданные держать баланс в мире. Они – это первородное пламя, что может ранить и исцелять и были созданы Создателем вместе с ангелами. Согласно другому, джины – порождения мертвых песков, враги всего живого, их призывают что бы те исполнили желание, но коварству джинов нет предела. – Он провел рукой по бороде в третий раз и сказал тихо: – Насчет загнать обратно в ад, отвечу вопросом на вопрос, а есть ли ад?
Рафаэль серьезно загрузился, с вежливым лицом переваривая информацию, полицейский все еще записывал речь Рав Когана, видимо я была единственной, кого полученная информация не устраивала.
– Допустим, это джин. Как его изгнать, вы не знаете, где его искать - тоже. Мне все равно, что там согласно легендам. Он выпил жизненную силу отца Кирилла, даже не касаясь, он цапнул сил со всех практиков в Москве. Вы понимаете, что эта тварь очень опасна?
Я только начала расходится, но раввин медленно поднял ладонь, и я замолчала, будто воздух выбило из легких. Силища однако:
– Лучше задайте себе вопрос, почему он не тронул вас.
Глава 4. Адская Кошка
Мы припарковались у небольшого итальянское кафе под названием " Grazia Bella", где подавали удивительно хороший кофе. На кафе это я набрела, когда нам всем грозили, что скоро станем мы ходить в лаптях и пить исключительно Иван-чай. Но кофе не кончался, как и бальзамический уксус, оливки, паста и все, без чего немыслима итальянская кухня. И я успокоилась, фантазия, что каждый глоток кофе может стать последним, растворилась в повседневных заботах. Но место это любить не перестала и каждый раз, стоило мне оказаться в "Grazia Bella" и услышать извечно играющее здесь итальянское радио, меня окутывало странное щемяще восторженное чувство и начинало казаться, что все то мне под силу. И джина изловить и конец света предотвратить. Кто же, если не я?
Рафаэлю интерьер в мягких коричневых тонах явно также пришелся по вкусу. Он с оглядывался с приятным удивлением, потому что явно считал, что мы «темные» только по подвалам тусуемся, а мы оказывается и музыку годную слушаем, и от искусства эпохи возрождения балдеем. На беседу я пока настроена не была, а настроена была на короткую медитацию в обнимку с чашечкой капучино. С каждым глотком кофе я понимала, что, наконец, просыпаюсь. Да, я законченная кофеманка и врежу своему сердцу, но это моя единственная слабость, с которой невозможно бороться.
Кстати демонизм не защищает от инфаркта и других болезней, и моя любовь к подобному топливу может мне рано или поздно аукнуться. Практики умирают от инфарктов и инсультов даже чаще, чем нормалы. Когда ты всю жизнь видишь мертвых или призываешь демонов, сердечко и нервы изнашиваются гораздо быстрее. Долго придаваться акту любви к кофе Рафаэль мне не дал:
– Так почему джинн тебя не тронул?
– Наверное наелся отцом Кириллом, – флегматично ответила я. Рафаэль же прицепился к словам раввина, словно в них был заключён какой-то сакральный смысл. Если светлый начнет подозревать меня в сговоре с джином, плодотворным нашему сотрудничеству точно не быть, поэтому решила добавить. – На меня сегодня и кирпич не свалился, а позавчера автобус не задавил. Видишь, какая я везучая. Давай лучше поговорим о том, как нам этого джина и его повелителя искать. Я вообще не секу в исламском оккультизме. А ты?
Рафи тоже мотнул головой. Хорошо, что на такие случаи существовал «Единый бестиарий» с официальной страничкой в интернете. Пожалуй единственное полезное, что сделала наша Коалиция за годы своего правления. Я ввела код своего удостоверения практика, потому что некоторые страницы из Бестиария посторонним не читать не полагалось и показала страницу Рафаэлю. Разочарованно вздохнули мы синхронно.
– Что ж… официально заявляю, что по джинам у нас нет ни….
– Ничего. – Закончил за меня Рафаэль, потому что явно решил, что образованным дамам ругаться не пристало. – К сожалению ни имеется никаких сведений. Только то, что мы уже знаем. Джинны существа по идее невидимые и не материальные, созданы из огня, бывают верные и неверные. Кому и чему верные здесь не указано.
– Наш неверный, – сказала я Рафаэлю уверенно, он непонимающе изогнул густые брови.
– Ну не стал бы верный джин разгуливать голышом и людей убивать. Верные, это вроде как в единого бога уверовавшие. Но как уверовать, когда богов этих только по Росреестру 365 штук.
И вроде не хотелось Рафику со мной соглашаться, потому что он считал своего бога единственным, неповторимым и правильным, но и не соглашаться он не мог, Росреестр же. А я темная ведьма с демонизмом и желтыми зрачками, чего с меня взять? Перед нами будто из неоткуда явилась пицца с четырьмя видами сыра, расторопные официанты здесь были сродни призракам, вовремя являющиеся по первому требованию и исчезающие, когда необходимость в них отпадала. Мой невольный напарник по этому делу отпил чай с кусочками фруктов, в который насыпал ложек пять сахара, и уютно сложил друг на друга начинкой два куска пиццы. Видимо утренние бутерброды не заглушили его аппетита, а может я просто давно не обращала внимания на то, сколько едят мужчины. Но, кажется, Максим ел не так. Он ножом и вилкой резал почти все, а еще бы никогда не стал есть корочку. А может и пиццу бы тоже не стал, помнится, у него был пунктик на продукты питания белого цвета.