Любовь по контракту

— Что конкретно сказала мама?

— У папы сердце прихватило… Он терпел какое-то время, а потом всё же признался маме. Вызвали скорую, сейчас он в больнице. Мама в истерике.

Я достаю телефон и пытаюсь узнать, можно ли уехать чем-то домой.

— Алён, маршрутка до Святополья отправляется через пятьдесят минут. Я должна ехать.

— Я с тобой! — вскакивает сестра, зрачки её расширены от страха, по щекам катятся слёзы.

— Нет.

Мне безумно хочется, чтобы Алёна была со мной, я нуждаюсь в её поддержке и тепле, но сейчас она слишком напугана, чтобы размышлять здраво. Но у меня мозги пока что варят.

— Наш папа в больнице, Дин! Я должна быть рядом с ним!

— Нет. Ты должна быть рядом с детьми, — говорю твёрдо и уверенно, пытаясь вразумить сестрёнку. — Полина и Стёпа только начали оживать после переезда, им нельзя снова испытывать стресс. Ты хочешь, чтобы они оказались в нашей ужасной святопольской больнице? Чтобы слышали жалобные крики стариков и увидели любимого дедушку после сердечного приступа? Алён, детям это не нужно. Да и тебе тоже. Я поеду сама, помогу маме, дам взятки врачам, если понадобится, и когда папа поправится — ты сможешь навестить его.

— Ну а как же я тут без тебя? — всхлипнув, потерянно спрашивает сестра. — Я с ума сойду одна.

— Ты не одна, Алён, — пытаюсь скрыть раздражение. Мне предстоит самая тяжёлая часть, а сестра вновь ноет. — У тебя есть Стёпа с Полиной. И творчество. Попробуй выплеснуть все свои страхи в текст. Я сейчас не могу тебе ничем помочь, мне уже пора такси вызывать и на автостанцию ехать.

Кидаю в сумку сменную одежду, зарядку, телефон, паспорт, из холодильник достаю бутылку воды и, сделав несколько глотков, отправляю её к остальным вещам. Озноб бежит по телу, меня трясёт, паника топчется у порога, но я стараюсь ей не поддаваться. Сначала доехать домой, поговорить с врачами, навестить больного отца — а потом уже можно будет кричать и рыдать, как последняя истеричка.

— Скажи, чтобы мама мне позвонила, как только появятся новости об отце, — обращаюсь к Алёне, умывающей лицо в ванной комнате. — Когда я доберусь до больницы, то напишу тебе. И буду постоянно сообщать о том, что происходит. Поняла?

— Да, да, конечно.

Я захожу в приложение, чтобы вызвать такси. Водитель будет через шесть минут. Отлично. Я успеваю на последний автобус до Святополья.

Одеваюсь, хватаю сумку и, обняв на прощание бледную сестрёнку, выбегаю на улицу. В лицо бьёт колкий ветер, волосы развеваются и падают на глаза, я случайно вступаю в огромную лужу и матерюсь, не сдержав эмоций. Как назло, в этот момент мимо проходит старушка с маленьким внуком, бросает на меня неодобрительный взгляд и мотает головой, выказывая крайнюю степень презрения.

Не до неё сейчас. Отхожу на пару метров и плюхаюсь на лавочку. Надо успокоиться. Глубокий вдох и выдох. Сердце, перестань так сильно стучать! Всё будет хорошо. После инфарктов люди поправляются и нормально живут. Папа сильный, он выкарабкается.

Приложение показывает, что водитель уже совсем рядом. Предвкушаю одинокие три часа в дороге, и мне становится тошно. Неуютно, больно, тяжело. Мысль о том, что папа может умереть, всё равно прорывается на свободу, хотя я отчаянно запихиваю её на задворки сознания.

Возле меня останавливается такси. Подрываюсь, иду к нему.

Постепенно мои шаги замедляются.

Мне страшно ехать домой в полном одиночестве. Без помощи и поддержки.

Но я ведь больше не одна!

— Простите, планы изменились, — оправдываюсь перед водителем, отменяю заказ и оплачиваю ложный вызов.

Снова иду к лавочке и вспотевшими от волнения пальцами нажимаю на номер Марка.

— Уже соскучилась? — с насмешкой спрашивает он, ответив на звонок после второго гудка.

— У моего отца случился инфаркт. Мне срочно нужно попасть в Святополье. И мне очень нужна твоя поддержка!

— Понял. Я буду минут через пятнадцать. Отвезу тебя в Святополье.

И почему я сразу о Марке не подумала? Настолько привыкла самостоятельно справляться с любыми трудностями, что даже не вспомнила о нём. Зациклилась на своих переживаниях. Готова была уехать в родной город, не предупредив Марка, не отменив свидание. Наверное, в маршрутке я бы вспомнила о нашей встрече, но ведь могло быть слишком поздно… Марк вряд ли бы понял, почему я неожиданно сбежала в Святополье. К тому же он по-любому бы вспомнил прошлое.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Вдруг бы он решил, что я опять его бросила?

Уму непостижимо! Я была в шаге от очередной ошибки. И пусть мной владеет страх, а голова забита тревожными мыслями об отце, это нельзя считать достаточным оправданием. Когда у нормальных девушек случается беда, они тут же звонят любимому. Я же мчусь решать проблемы в одиночку, а потом страдаю из-за отсутствия поддержки.

Но теперь я могу позволить себе быть слабой. Опереться на крепкое плечо Марка и почувствовать исходящую от него уверенность и теплоту. Странные ощущения. Ни на что не похожие, приятные и очень-очень правильные. Словно так и должно быть.

Марк приезжает даже раньше назначенного времени. Привлекает к себе, целует, а я падаю в его надёжные объятия и улыбаюсь. Всего пару минут промедления — и мы садимся в машину, мчимся по вечернему городу навстречу новым трудностям. Вместе.

— Я хотела уехать без тебя, — признаюсь осипшим голосом. — Но потом вдруг в голове что-то щёлкнуло. Впервые поняла, что теперь я не одна и что могу обратиться к тебе за помощью. И поддержкой. Трястись больше трёх часов в душной маршрутке — то ещё испытание, особенно сейчас, когда я на нервах.

Марк бросает на меня беглый взгляд. Я не успеваю понять, какие эмоции клубятся в его синих глазах.

— Хорошо, что ты мне позвонила.

— Первый шаг сделан. Я теперь всегда буду с тобой откровенной. Хватит того, что два года назад я скрыла от тебя и новость о беременности сестры, и недопонимания с мамой, и манипуляции Вадима. Я думала, что сильная и со всем разберусь сама. Больше я так не хочу… «В горе и в радости» — так, кажется, говорят?

— Да.

— Хочу быть с тобой в горе и в радости. И в душевном смятении, и в истериках, и в слабости, — я нервно усмехаюсь. Тишина настораживает. — И даже в болезни. А ты ведь знаешь, как я ненавижу болеть! Вредной становлюсь до ужаса.

Марк не отвечает. Наверное, я слишком тороплю события. Нужно заткнуться.

Спустя несколько минут мы останавливаемся на светофоре. Я бездумно разглядываю покосившиеся дома за окном, как вдруг Марк дотрагивается до моего лица, я поворачиваю голову и соприкасаюсь с его губами. Поцелуй длится считанные мгновения, но в нём так много страсти и невысказанных чувств, что у меня дыхание сбивается, а в солнечном сплетении разгорается серебристое пламя.

— Я тоже хочу быть с тобой в болезни и в здравии, в горе и в радости. И вообще всегда, — дыхание Марка касается щеки. Я шумно сглатываю. Улыбаюсь. Его признание гасит остатки паники, а тревога, дребезжащая в нервных окончаниях, не исчезает полностью, но уже не так сильно меня истязает.

Мы едем дальше. Разговариваем. Марк, кажется, задался целью отвлечь меня от дурных мыслей, и у него это прекрасно получается. Спустя полтора часа от Алёны приходит сообщение. Отец в тяжёлом состоянии, но его жизни ничего не угрожает. Это хорошо. Это очень-очень хорошо.

— А вот и Святополье, — произношу взволнованно.

Всё же Марк никогда не был в моём городе. Интересно, как он отреагирует на бухих шахтёров, шатающихся по площади, и убогую больницу, в которой никогда не делали ремонт? Он привык к богатой жизни, а здесь всё вопит о бедности и безысходности.

Мы едем по центральной улице. Марк никак не комментирует увиденное. Я не сдерживаю любопытство.

— Какое у тебя первое впечатление?

— Город как город, — с усмешкой отвечает он. — Напоминает типичный спальный район. В общем, ничего удивительного и шокирующего.

Я выдыхаю. Хоть и не люблю Святополье, но всё равно радуюсь адекватной оценке из уст Марка. Обычный город. Не самый плохой и не самый хороший. Таких сотни в нашей стране.