Страница 29 из 52
«Что ж, посмотрим, Мадлен, кто и кому ещё должен окажется!»
Я наблюдал за ведением переговоров из потайной комнаты, спрятанной за фальшпанелью у камина. Лицо императора я видел прекрасно. В зависимости от получаемой информации он злился, раздражался, радовался и очень много думал. Его блуждающий взгляд, подмечающий различные мелочи при общении с девушками, то и дело фокусировался на деталях, собирая их в общую картину. Макр и клятва произвели на него впечатление, но и периодические взгляды на неприметный перстенёк, светящийся неизменно белым, намекали, что император не дурак и привык перепроверять всю получаемую информацию.
Нужно отдать должное Киране, она вела себя идеально с учётом минимального времени, затраченного на обучение манерам. Даже в щекотливых вопросах она умудрялась разбавлять полуправдой все ответы. Но вся наша афера не удалась бы без помощи Комаро и Винограда. Кирана свой перстень главы рода получила сразу, а вот золотой перстень Комаро ни в какую не желал выделять. В итоге мы сторговались, что он создаёт перстень для моего будущего наследника, раз уж Тэймэй умудрилась «осчастливить» меня, а пока хранительницей перстня без права ношения побудет сестра. Насчёт последнего условия Комаро был непреклонен.
Момент, когда в глазах императора зажёгся алчный огонёк, заметили все. Даже без отправки комарих я мог прочитать его мысли. Нас с Кираной делили, как шкуру неубитого медведя. Лишь наткнувшись взглядом на Вулканову, Пётр Алексеевич чуточку протрезвел в своих желаниях, видя живое воплощение аналогичного поведения собственного деда. Однако отрезветь не значит отказаться.
«Боги, я думал с возвращением сестры наконец-то смогу передохну́ть, вы же только и успеваете подкинуть мне варианты отчего передо́хнуть!»
А ведь предстоял ещё не менее сложный разговор с Тэймэй. Если она со своей богиней думает, что я спущу с рук незапланированного наследника или, и того больше, просто не буду претендовать на этого ребёнка, то они очень сильно ошибаются. И дело даже не во внезапно проснувшихся отцовских чувствах, которых пока нет и в помине. Всё гораздо проще. Это моя кровь, а значит, и главный способ манипуляции мною. Держать на другом конце мира подобную бомбу замедленного действия и надеяться, что она не рванёт — форменное безумие и беспрецедентная наивность. Ни тем, ни другим я не страдаю, а потому плевать я хотел на планы некой Вишнёвой кицуне и её девятихвостой последовательницы. Их не интересовало моё мнение, теперь меня не будет интересовать их. Вот только девять месяцев нервного ожидания меня категорически не устраивали.
— Тиль, сколько эргов у нас сейчас скучают?
— Почти четыре десятка, — тут же откликнулась подруга. — А что?
— Уточни у них, никто не хочет размяться в нескольких заварушках?
— Переговоры с императором прошли не по плану, и ты решил осуществить смену правящей династии? — хмыкнула эрга.
— Нет, хочу получить собственного наследника на руки. А для этого нужно съездить в командировку в Японию и кое-кого по-быстрому посадить на княжение.
— Ну с княжением, допустим, идея осуществимая. Так и представляю наш дружный десант, после которого половина Японии захочет спрятаться в жерле Фудзиямы, а вторая, заикаясь, уйдёт партизанить в бамбуковые леса, — Тиль уже вовсю веселилась, в красках представляя, как эрги будут резвиться в Стране Восходящего Солнца. — Ты мне лучше вот что скажи! Тебя там головушкой не ударили при снятии узлов печати? Даже я знаю, что процесс получения наследника «на руки» матушкой-природой на девять месяцев растянут.
— Это в этом мире, а мы наведаемся в наш.
Глава 15
Дмитрий Фёдорович пыхтел как самовар, чуть ли не багровыми пятнами покрывался, но не опускался до уровня пререканий и банальных угроз в отношении людей Комарина. Ситуация была настолько неоднозначной, что в кои-то веки Медведев понимал подоплёку происходящего и лишь изображал гнев, ярость и прочие приличествующие случаю эмоции.
На самом деле он бы первым пустил под трибунал военных, впустивших на территорию секретного ведомственного объекта иностранного гражданина. Даже в сопровождении главы Службы имперской безопасности. Мало ли кто какую иллюзию нацепил. Если даже принцессу размножили… А так и конфликт ведомств был налицо, и эмоции Дмитрий Фёдорович демонстрировал соответствующие, понимая, что просто так никто время тянуть бы не стал. Наиболее вероятным вариантом были проведение переговоров на территории Земельно-Удавовых и отправка восвояси нежданных гостей.
Внезапно у Дмитрия Фёдоровича отозвался трелью мобилет. Номер, высветившийся на экране, мог как положить конец разыгрываемой комедии, так и превратить её в фарс или трагедию.
— Слушаю, Ваше Императорское Величество!
Монарх говорил не больше минуты, а Дмитрию Фёдоровичу приходилось старательно удерживать нейтральное выражение лица, хоть он и не понимал всей сути происходящего. Попрощавшись, Медведев с лёгким недоумением обратился к Кристиану Блавалену:
— Нам придётся прервать наш визит по нескольким причинам. Во-первых, мы разминулись с разыскиваемым нами специалистом. Она находится в столице и только что подала императору своё экспертное заключение. А, во-вторых, главы двух родов подали официальные претензии на имя Её Величества Мадлен Блавален по случаю неподобающего поведения на территории Российской империи её подданного, князя Рюгена.
— Вы же понимаете, что чрезмерная любвеобильность князя не может быть основанием для подобных документов? — с усмешкой прокомментировал информацию от коллеги Кристиан. — Все аристократки шли в его постель добровольно! Любая ментальная проверка это подтвердит. Ну а с горничных какой спрос? Не позорьтесь!
— Все, да не все! — хмуро отозвался Медведев, примеряя на себя ситуацию. А что бы он сделал на месте Комарина? — Предъявленные доказательства были настолько убедительны, что вам надлежит до окончания дня вернуться в столицу для получения копии всех материалов по делу. Его Императорское Величество негодует. В этот раз ваш князь позарился не на абы кого, а на незамужнюю аристократку равного достоинства. Фамилия Виноградовых вам о чём-либо говорит?
Кристиан нахмурился. Дело приобретало скверный оборот. Как более весомый представитель датской короны глава Тайной канцелярии был уполномочен принимать международные ноты протеста.
«К кому же ты влез под юбку на этот раз, если Кречет вдруг всполошился?»
Кристиан имел отличную память, в том числе и на незначительные, на первый взгляд, детали. Сейчас он старательно вспоминал последние донесения из империи русов, стремительно пролистывая в памяти страницы с сухими сводками. Виноградовы, род под протекцией императора, замороженные активы свыше ста миллионов в золоте, глава рода отсутствовал, в прошлом поставщики коллекционного вина.
Было же что-то ещё… Из последнего… То ли спасение принцессы, то ли активная скупка земли, то ли отчуждение имущества… Как бы то ни было, даже базы хватало, чтобы понять, случай с Исбьерном Кречет использует для максимальной выгоды, другой вопрос, что всегда можно надавить оглаской и маранием репутации девицы… Хотя если она не постеснялась подать прошение в императорскую канцелярию… И что за второй род? Обманутый в лучших чувствах жених? Что, если таковым был кто-то из сыновей Кречета? У него их, кажется, двое.
С другой стороны, подобные заявления могли свидетельствовать о том, что рюгенский кобель наломал дров и залёг на дно. Если бы его устранили обиженные родственники девицы или имперская безопасность, они бы не стали раздувать международный скандал. А так решили поиметь с князя хотя бы финансовую компенсацию. И уж очень интересно было Кристиану, какие доказательства приложила девица. Окровавленную простыню? Или свидетеля, державшего свечку в процессе?
— Ну что ж, если Его Императорское Величество настаивает…
— Ты совсем рехнулся? — Тильда едва дождалась, пока император покинул нашу честную компанию и ворвалась ураганом ко мне в кабинет.