Страница 196 из 217
— Вот этой руной, дети, мы записываем краткий звук «о», как в названии нашей столицы, Укайзо, или же орешков палохе. Кто из вас любит орешки палохе?
— Я, я!.. Я тоже!.. И я люблю!.. — ответила воодушевленными возгласами малышня.
— Вот, если вы изучите, кроме руны «о краткая», еще пять рун, вы сможете это слово записать, и тогда ваши мамы и папы точно не откажутся угостить вас этим лакомством, — добродушно ответила учительница. — А сейчас, скажите мне, на что похожа эта руна?
— Шлем!.. Наконечник стрелы!.. Нет, копья!.. Надрезанный пирог!.. Круг сыра!.. Апельсин без дольки!.. — наперебой начали предлагать варианты дети. Когда фонтан их красноречия все же иссяк, в полной тишине раздался басовитый голос последнего, пухлощекого карапуза:
— Лыбья голова, мама, — высказался он веско и солидно. Прочие маленькие аумауа покатились со смеху, что, похоже, доставило серьезному малышу, просиявшему улыбкой, массу удовольствия.
— Хорошо, Тама, пусть будет рыбья голова, — с улыбкой ответила женщина. — А теперь, нарисуйте эту руну на песке сами, — она подняла взгляд от своих учеников, и заметила Кьелла. Тот добродушно кивнул ей, и женщина, пробравшись мимо увлеченно возящихся в песке детей, подошла поближе.
— Тебе что-то нужно, уважаемый… — она запнулась на середине фразы, и ее лицо просияло узнаванием. — Кьелл! Это ты!
— Вот так сюрприз, — озадаченно нахмурился тот. — Откуда ты меня знаешь, добрая женщина? — ее обращение явно не было узнаванием кого-то, видевшего бледного эльфа мельком в толпе — так к нему мог обратиться разумный, знавший его лично.
— Ты, наверное, не помнишь меня, — понимающе улыбнулась аумауа. — Я — Биха. Ты помог мне, месяцы назад, в Некетаке.
— Биха, Биха, — задумчиво почесал нос тот. — А, вспомнил! Желудок, пять детей, и младшенькая по имени Ароха, — он рассмеялся. — Моя ненаглядная частенько повторяет мне имя твоей дочери, пусть и не в качестве имени.
— Ты живешь с женщиной из Хуана? — удивленно улыбнулась Биха. — Неожиданно.
— Я не мог перед ней устоять, — с веселой обреченностью развел руками эльф, — слишком уж она хороша. Как ты, Биха? Как твои мелкие? Один, вижу, обучается премудростям, — он кивнул на маленького Тама, крайне сосредоточенно вырисовывающего в песке палочкой требуемую руну. Малыш для пущей концентрации даже высунул язык.
— У нас все хорошо, Кьелл, — ответила женщина, с гордостью глядя на отпрыска. — После того, как мы расстались, нам очень помогли оставленные тобой деньги. Потом я нашла работу на одежной фабрике — моя старшая дочь, Уарики, уже могла присматривать за братьями и сестрой в мое отсутствие. После того, как королева издала указ о наставниках, я решила попробовать себя в этом — грамоте я обучилась в вечерней школе при фабрике, — гламфеллен улыбнулся этому с нескрываемым удовольствием — маленький исторический фактик, упомянутый им и скрупулезно записанный въедливым педантом Мануари, тоже не пропал даром, и обратился пользой для знакомой души.
— Я люблю заботиться о детях — мои пятеро никогда не были мне в тягость, — продолжала тем временем Биха. — С двадцатью все оказалось ненамного сложнее. Как оказалось, я могу принести племени больше всего пользы, наставляя его детей, — она улыбнулась с гордостью и смущением. — Ирамаи, тумуаки[1] нашей школы, даже потребовал моего переезда в Укайзо!
— Это замечательно, Биха, — Кьелл оглядел женщину чуть внимательнее, подмечая и округлившиеся щеки, и увлеченный блеск в глазах, и почти исчезнувшую согбенность, что делала Биху лет на пять старше. Найдя себя, эта аумауа словно заново родилась. — Я рад, что у тебя все хорошо. А Ароха как поживает? Бегает уже по дому, как ветер? — на эти слова женщина просияла довольством, и наклонилась чуть ближе.
— У Арохи обнаружился дар Заклинателя Воды, — понизив голос, сообщила она, улыбаясь до ушей. — Месяц назад, вода в ее ванне вдруг принялась течь вверх. Вся семья ждет не дождется, когда она войдет в возраст для принятия в гильдию, — гордость сквозила в каждом звуке ее речи.
— Вот так так! Поздравляю, — с веселым удивлением ответил Кьелл, и заговорщическим шепотом добавил: — Как Ароха станет постарше, обязательно предупреди ее о гильдмастере Текеху, который ну очень любвеобилен. Хоть он мне и друг, но истина дороже — он ни одной юбки не пропускает, — задумчиво нахмурившись, он добавил: — И ни одних штанов тоже? В общем, пусть она поосторожнее там, — Биха весело рассмеялась.
— О похождениях Текеху знала вся Некетака, да и в Укайзо он уже успел отметиться, — ответила она. — А как ты поживаешь, Кьелл? — она продолжила со смущением. — Я ведь даже не знаю, чем ты занимаешься. Все ли у тебя хорошо?
— Все отлично, — весело улыбнулся тот. — Недавно вернулся с войны, теперь вот ищу себя в мирной жизни. Тоже думаю в наставники податься, обучать молодежь воинским искусствам — малость поднаторел в них за время своих скитаний по миру. Ищу вот место под школу, — он взглянул на женщину с преувеличенной сердитостью, — ты, как раз, самое удачное забрала.
— Этот дом я тебе не уступлю, Кьелл, — рассмеялась та. — Даже в память о твоей доброте. Ведь я здесь живу, — она с гордостью улыбнулась.
Их задушевную беседу прервал маленький Тама, с серьезной миной потянувший Биху за подол платья.
— Мы закончили, мама, — солидно сообщил он. — Будешь пловелять?
— Ну, не буду тебя отвлекать, — дружески кивнул женщине гламфеллен. — Бывай, Биха.
— Буду рада видеть тебя в гостях, Кьелл, — улыбнулась та. — Тебя, и твою подругу. Увидимся, — помахав рукой, она поспешила к нетерпеливо переминающимся с ноги на ногу малышам.
«Не, подругу сюда приводить — не вариант: бедную Биху удар хватит,” весело думал Кьелл, продолжая свой путь по улицам Укайзо. «Но почему бы и не зайти в гости как-нибудь? Интересно, есть ли связь между задаренными мелкой реликвиями Ондры, и прорезавшимся у нее талантом Заклинателя? Может статься, не отвертится маленькая Ароха от великих дел в будущем.»
***
Кьелл опустился на привычный стул рядом с малым троном в саду на крыше, и протелепатировал с любопытством взглянувшей на него Онеказе: «Дождусь конца твоего рабочего дня, и познакомлю тебя кое с кем. Тебе понравится.» Та, подарив ему еще более заинтересованный взгляд, вернулась к выслушиванию докладчика-матару.
Проведя сегодняшний день в поисках недвижимости под будущую школу, и в бюрократических хлопотах по ее застолблению за собой, гламфеллен неожиданно вспомнил об одном своем обещании, что он уже долго откладывал на потом. Сегодняшний вечер более чем подходил для его исполнения. Дождавшись ухода последнего придворного, он повернулся к Онеказе, ожидающе глядящей на него.
— Твой знакомец здесь, или нам нужно будет придти к нему, таку ароха? — спросила она.
— Мой знакомец — у меня за плечом, — с удовольствием ответил эльф. — Его зовут Вингауро о Ватури, последний повелитель древней империи Хуана, — глаза женщины удивленно округлились.
— И как же ты собираешься познакомить нас? — Онеказа весело улыбнулась. — Будешь нашим посредником?
— Помнишь о моем прибытии в Некетаку? — ответил вопросом Кьелл. — Берат тогда устроила знатное представление, использовав меня, как… хм, неважно, — он старательно прогнал из мыслей множество нелестных для себя сравнений, но, судя по смеющемуся взгляду королевы, безуспешно. — В общем, я хочу устроить что-то подобное, — сердито глянув на нее, продолжил эльф, — но своими силами. Подожди минутку… — он старательно сконцентрировался на стоящем за его плечом древнем аумауа, щедро вливая в него эссенцию.
Конечно, по-настоящему воплотить беспокойного духа у него не вышло бы, даже будь он в полной силе — всей эссенции души Кьелла не хватило бы даже на несколько минут эрзац-существования Вингауро о Ватури в виде воплощенного призрака. То, что божества учиняли с небрежной легкостью, было не по силам ни одному из смертных мистиков. Но бледный эльф успел как следует обдумать свое обещание древнему властителю Хуана за время своих путешествий, и у него имелось множество любопытных идей на его счет. Некоторые из них, самые экономные, сейчас пошли в ход.