Один процент тебя

Я обошла открытую дверь своей машины и положила Элая в автокресло. Он издал глубокий вздох.

— Иди сюда, Люси.

Элайджа все еще стоял и смотрел на нас, когда я взяла ее за руку и повела вокруг машины.

— Не забудь о моих чипсах, — сказала она ему.

— Не забуду. — Его голос был слегка задумчивым. Пристегнув ее, я закрыла дверь и снова обошла вокруг. — Ладно, до встречи.

Он вскинул руку.

Я судорожно сжимала руки, но в конце концов подняла и помахала.

— Ладно. Пока.

— Увидимся.

Увидимся.

Ему нужно перестать так говорить.

Глава одиннадцатая

Элайджа

На ней это выглядело неестественно. Я рассеянно потер подбородок, разглядывая картину в раме, которую недавно повесил в салоне. Рисунок был без цвета, за исключением красных капель, стекающих изо рта и подбородка рогатого демона, когда он пировал обнаженной женщиной, из сосков которой сочилась жидкость. Я нарисовал его склоненным над женщиной. Больше на рисунке ничего не было, окружающий пейзаж сливался с различными оттенками серого и черного.

— Элайджа.

Она... Ребенок... Грудь. Она кормила грудью...

— Элайджа.

Не обращая внимания на Венди, я пробормотал в оцепенении.

— Ну... тело мамы отличается от тела обычной женщины.

— А? — пробормотал Лэнс.

В конце концов я отвернулся от картины, точнее, от нарисованных голых сисек, которые были слишком большими для ее тела. Я особо не задумывался, почему нарисовал их такими большими. Брови Венди почти достигли линии волос, когда она уставилась на меня.

— Что с тобой? Обычно ты такой только когда делаешь наброски или рисуешь, но ты не делаешь ни того, ни другого. Ты просто странно смотришь.

По-прежнему не обращая на нее внимания, я сказал:

— Ты знала, что сиськи кормящей женщины протекают, когда плачет ребенок?

— Элайджа. — Она потерла лоб, а затем закрыла глаза. — Не уверена, что должна это комментировать, но да, если мать кормит грудью, происходят всякие естественные вещи. — Она посмотрела на меня и усмехнулась. — Ты говоришь так, будто только сейчас понял, что женская грудь на самом деле существует по какой-то другой причине, кроме мужского извращения.

Ее слова попали в точку. Это был дерьмовый образ мыслей, но я не подозревал, что женщины все еще делают это. Имею в виду, конечно, я знал. Я просто не знал никого, кто бы это делал. Блядь. Не могу объяснить. Сиськи выделяющие молоко были для меня чем-то чуждым, причудливым и в равной степени интригующим.

— Учитывая, огромные сиськи Шерил, смею предположить, что тебе больше нравится красивая грудь, чем нам, — вставил Лэнс.

Он единственный, кто делал татуировку. Сегодня был довольно свободный день, без встреч и наплыва клиентов.

— Согласна, — поддакнула Венди с лукавой ухмылкой, затем взглянула на меня. — Это из-за той мамы? Она тебе нравится или что-то в этом роде?

Месяц назад я увидел два мокрых пятна на рубашке Хэдли и до сих пор думал о них. Всякий раз, когда я видел Хэдли и Люси, мои мысли возвращались к тому моменту.

Два раза вечером я догонял их, оправдываясь тем, что у меня были чипсы для Люси. Две недели назад я положил их на машину Хэдли, надеясь, что подростки их не украдут. Хэдли не благодарила меня напрямую. Всегда обращалась к дочери:

— Что нужно сказать, Люси?

После чего я быстро прощался.

Мое присутствие не особо радовало её. Единственное, чего хотела Хэдли, — это оказаться как можно дальше.

Черт его знает, как у меня завязывались отношения с Хэдли и Люси. Я стирал границы между нами. Почему? Понятия не имею, но не мог остановиться.

Я постоянно думал о Хэдли. Например, насколько она молода и какая у неё фамилия. Есть ли у детей отец? Если да, то где он, черт возьми?

Всем было очевидно, насколько измучена Хэдли. У нее не было времени на себя. Каждый раз, когда я видел Хэдли, ее светлые волосы были закручены на макушке. Она не пользовалась косметикой, чтобы скрыть темные круги, выделявшиеся на бледной коже. Самой поразительной ее чертой были мерцающие голубые глаза.

Усталость скрывала красоту Хэдли. Я видел это в каждом ее движении и манере говорить. В последнее время я задавался вопросом, как бы она выглядела если бы отдохнула, хорошо поела и наконец расслабилась. Почему, черт возьми, никто не помогал ей и не позволил выспаться?

Но если она мать-одиночка, у нее, вероятно, не было выбора. Моя мама работала на износ, пока в ресторан, где она работала, не пришел Хэнк и не подарил ей новую, счастливую жизнь. Мой настоящий отец — я его так никогда не называл — исчез из нашей жизни до моего рождения. Он ушел от мамы до того, как она узнала о беременности. К тому времени, как она рассказала ему, он уже успел обрюхатить другую женщину. Двух одновременно. Одну он принял, а другую отверг. Когда мне было десять лет, он появился и пытался наладить со мной отношения. В тот период я был доверчив. Я купился на его ложь о том, что вместе мы будем делать классные вещи. Каждый раз он отмазывался. В конце концов я перестал отвечать на его звонки, и он перестал приходить. Сначала его отсутствие расстраивало меня. Потом я поняла, что мало значу для него, и перестал расстраиваться. У меня был Хэнк, единственный отец, который мне был нужен.

— О, боже мой, так и есть! — Взвизгнула Венди, по-своему истолковав мое молчание.

— Я воспринимаю её, как молодую маму, — проворчал я, ссутулившись. — Мне жаль её.

— Почему? — спросил Лэнс. Я обернулся и увидел, что он нахмурился и вопросительно смотрит на меня. — У нее ведь есть дети, верно? У них, наверняка, разные отцы. У моей кузины четыре ребёнка от разных отцов. Она влюбляется каждую неделю и считает, что должна рожать от каждого нового парня. Ей не нужна ничья жалость. Уверен, она прекрасно живет на алименты.

Я выпрямился в своём кресле. Хэдли не казалась такой. Она казалась слишком невинной и занятой.

Что за хуйня, Элайджа?

Со мной явно что-то не так, особенно когда дело касалось м-а-м-ы. Я перешел от осуждения ее, как и Лэнс ранее, к желанию защищать ее. Почему? Она же не хотела, чтобы я был рядом или что-то в этом роде. Возможно, меня пленила ее наивность... доброта.

— Ничего себе, — пробормотала Венди. — Не все мамы такие, как твоя кузина. — Она покачала головой, доставая из кармана мобильный телефон. — После общения с вами, ребята, понимаю, почему я лесбиянка.

— Она работает и ходит в какую-то школу медсестер. Думаю, ей редко удаётся поспать. — Я раздраженно потер рот. — Я не знаю ее, но она точно не похожа на твою кузину. — Сказал я, хмуро глядя на Лэнса.

Он поднял руки вверх в знак капитуляции и вернулся к работе.

— Уверен, что она тебе не нравится? — спросил он.

— Она мне не нравится, — быстро ответил я.

— Тогда почему ты очарован ее сиськами? — сказал он.

— С чего ты это взял?

— Ужасно странно, что ты говоришь о грудном вскармливании после того, как в твоей жизни появилась эта мамочка, — вмешалась Венди.

Эм... ау... протекающие сиськи...

— Не говоря уже о новой картине, которую он принес? — Без необходимости вставил Лэнс.

— Сделай уже татуировку этому парню и заткнись нахрен! — рявкнул я на Лэнса, а затем зыркнул на Венди: — И ты... перестань болтать.

_______

Пятую неделю, я покупал Люси обещанные чипсы. Это последняя пачка — мои долги будут оплачены, а прощение заработано.

Что-то подсказывало, что девчонка выманивает у меня чипсы, но мне было плевать. Люси больше не казалась мне раздражающей. Черт, казалось, что каждый раз, когда она видела меня испытывала только радость. Я слышал, как она говорила что-то вроде:

— Время чипсов?

На что Хэдли, не встречаясь со мной взглядом, подталкивала дочь к машине. Она по-прежнему не смотрела на меня и делала вид, что меня не существует.

Это меня немного злило. Я пытался загладить свою вину за то, что вел себя, как кусок дерьма по отношению к Люси и Хэдли. Меня не должно волновать, что она избегает меня. Я тоже предпочитал с ними не разговаривать... ну... мне так казалось. Почему у меня постоянно возникало желание подойти к ней, когда я видел, как они усаживаются в ее машину?