Любовь - слепа

— Это спазм пищевода от стресса, тебе надо немного расслабиться. Давай помогу.

Сажусь рядом и начинаю круговыми движениями мягко поглаживать грудь мужчины. Чувствую, как сильно напряжены его мышцы, он как камень.

— Вряд-ли получится, — он тяжело вздыхает.

— Я до конца дня свободна, проведём время вместе? — всё внутри сжимается от мысли, что он отвергнет моё предложение. Мне так хочется помочь ему, отвлечь от мрачных мыслей.

— Если только ты ещё не устала от нытья старого калеки, — Матвей горько усмехается.

— Можешь ныть сколько угодно… Я люблю нытиков.

— Кажется, я сорвал джекпот! Что будем делать? — его мышцы под моей рукой становятся всё мягче.

— У меня есть одна идея, но для этой затеи нужны плавки.

— Чёрт, я думал они нам не понадобятся, — кажется лёд тронулся, он постепенно начинает расслабляться.

— Ах-ах, очень смешно…

— Что? Я может не хочу плавать. А ты о чём подумала, маленькая пошлячка?

— Давай сейчас ко мне, я возьму свои вещи и на моей машине едем к тебе за плавками.

— У меня нет выбора, я весь твой на сегодня, — он встаёт с места и складывает руки запястьями друг к другу, будто я надеваю на него наручники.

Недолго думая, хватаю его руки и окутываю ими себя, нежно целуя в губы.

— Мммм… Это лучшее успокоительное, что мне когда-либо давали, — довольно мурлычет он, как большой котяра.

— Можно принимать без ограничений… и вреда для здоровья.

— Только, кажется, есть один побочный эффект, — мужчина приподнимает бровь.

— Какой? — кокетливо интересуюсь я, хотя прекрасно знаю, что он скажет.

— Я жёстко подсел, — от этих слов внутри прокатывается волна тепла.

Его ладони находят моё лицо, а губы снова ложатся на твои, даря почти невинный поцелуй, но у меня подкашиваются ноги.

К центральному зоопарку мы подъезжаем в самый разгар дня, солнце палит нещадно и посетителей почти нет.

Открыв пассажирскую дверь, Матвей сразу подозрительно тянет носом.

— Пахнет зверями… Вернее, тем что они после себя оставляют.

— Да, да, умник. Пахнет навозом, потому что мы приехали в зоопарк.

— Надеюсь ты меня не бросишь в вольер с крокодилами… Кстати, к ним можно и без плавок…

— Ну уж нет, твою аппетитную задницу я съем сама.

— Так может сразу перейдём к этой части вечера? Без прелюдий?

— Ну хватит, негодник. Я хочу сделать тебе сюрприз. Думала, что мы попадём сюда с Макаром, но…

— Этот говнюк обойдётся. Пусть поваляется в больнице, может мозги встанут на место, — его тон резко меняется с игривого на зловещий.

Эта фраза ранит меня, ведь я знаю истинную причину беды, случившейся с Макаром. Конечно, он уклонился от деталей и не рассказал, что случилось, но скорее всего, это вопрос времени.

— Пожалуйста, будь с ним помягче завтра. Он очень сильно пострадал… Видел бы ты его…

— Хорошо, дорогая. Но только ради тебя. Прости за резкость.

По шуршащему гравию живописной тропинки мы проходим к кассам зоопарка, где я договорилась встретиться с подругой. Она работает в этом месте уже несколько лет, мы знакомы ещё со времён ветеринарной академии. Здесь она следит за здоровьем морских млекопитающих и ластоногих.

Издали замечаю её изящную фигуру, облачённую в рабочую одежду. Завидев меня, она радостно машет рукой. Поравнявшись с Машей, я нежно обнимаю её. Хрупкая, но такая умная и сильная девушка. Она объехала полмира ради опыта. Всегда немного завидовала ей, как более успешному и состоявшемуся специалисту, вот и сейчас чувствую укол зависти.

— Алиша, милая! Сколько лет, сколько зим! Дай обнять тебя! — от неё пахнет солнцем и теплом, всегда открытая и добрая, при этом сильная и смелая, настоящий доктор Айболит.

— Привет, дорогая! Тоже рада тебя видеть! Спасибо, что так быстро ответила мне, я и не ожидала.

— А что это за красивый мальчик с тобой? — улыбаясь, спрашивает она.

От неожиданного вопроса я слегка вздрогнула, выискивая подвох в выражении её лица.

— Это Матвей, мы встречаемся… Он со мной, — начинаю я, но подруга не даёт мне закончить мысль.

— Матвей, добрый день. Вы, конечно, прекрасно выглядите, но я о вашей собаке. Алина меня не правильно поняла, — Маша жмёт большую руку Матвея, а тот только посмеивается.

— Боже, похоже от жары у меня совсем крыша съехала. Это Оскар, он поводырь Матвея.

Ни один мускул не дрогнул на лице Маши, ни капли жалости или сочувствия.

— Золотистый ретривер — лучшая порода для поводыря. Такой красавец, тьфу-тьфу на тебя. А вы знали, что на роль поводырей лучше всего подходят собаки правши? — Маша всегда была кладезем информации, ходячая энциклопедия.

— Мне сейчас очень стыдно, но я не знала…

— Это можно определить по тому, какую лапу охотнее даёт собака и с какой ноги начинает идти. Собаки правши — спокойные и уравновешенные, а левши — творческие и неугомонные.

— Ничего себе! У меня уже второй год этот пёс, а я впервые слышу такое, — Матвей явно впечатлён новой информацией.

Он присаживается на корточки перед Оскаром.

— Дай лапу, малыш…

Оскар с безграничной преданностью смотрит на хозяина и протягивает ему правую лапу.

— Умница! Я знал, что ты самая умная собака в мире.

— Ещё можно определить по завиткам на шерсти. Если завитки идут по часовой стрелке — у собаки живой неугомонный нрав. Против часовой стрелки — это спокойный рассудительный пёс, — похоже Мария решила добить нас своей эрудицией окончательно.

Она наклоняется к Оскару и, не прикасаясь к нему, ищет завитки шерсти.

— Всё верно. Он правша, — выносит свой вердикт подруга.

— Ты такая умная, Маша. Мне всегда немного неловко рядом с тобой, — чувствую как краска приливает к лицу.

— Брось, ты тоже прекрасный талантливый вет-врач.

— К сожалению, или к счастью, больше нет, — наконец-то я призналась, от этих слов чувствую тяжесть в груди.

На чистое светлое лицо подруги падает лёгкая тень грусти, будто рябь от ветра проходит по зеркальной глади озера.

— Могу только догадываться, почему… Полгода назад умер морской лев Руфус, мы рыдали всем зоопарком. Я тоже думала бросить эту работу, но как… Ведь другие животные нуждаются во мне.

— У тебя редкая квалификация, а я врач домашних животных, таких пруд пруди.

— Ой, не скажи, кругом столько коновалов. Ладно, не будем о плохом, следуйте за мной, — она поджимает губы, чувствуется неловкость момента. — Только вот Оскара придётся оставить на посту охраны, там есть небольшая комната, пусть отдохнёт там. У нас карантин, сами понимаете…

— Да, конечно, он потерпит, — отвечает Матвей, но я вижу, как тяжело ему даётся решение оставить Оскара одного.

Мы проходим по территории, минуя многочисленные клетки и вольеры, животных практически не видно, все спят. Чувствую, как меня накрывает волна профессионального азарта. Хочется снова окунуться в эту стихию спасения жизни. Дельфинарий находится практически в самом центре парка, внутри нас встречает влажность и солёный запах морской воды.

— Ты серьёзно?! Мы в дельфинарии? — от удивления у Матвея округляются глаза.

— Ага, — довольно отвечаю я.

— Я, кажется, слышу их голоса… Боже, как круто! — он не может скрыть почти детского восторга.

— Вода в нашем дельфинарии специально подготовлена, она практически не отличается от настоящей морской, — объясняет Маша. — Вы можете переодеться в этих кабинках, а я пока позову тренера.

Из раздевалки мы попадаем в большой зал, в начале которого расположен большой бассейн, а от него к самому потолку бегут ряды сидений. В зале никого нет кроме вас и эхо ваших шагов разносится между пустыми рядами.

— Ого, какая акустика. Большое помещение, — присвистнул Матвей.

— Да… И мы тут совсем одни… Хотя нет, не совсем, — я замечаю быстрые тёмные тени под поверхностью воды.

— Они здесь?! Я не верю, что мы будем плавать с дельфинами! — Матвея просто распирает от восторга.

ГЛАВА 18. ПОГРУЖЕНИЕ В МЕЧТУ

Позади нас слышится весёлый женский голос.