Страница 14 из 50
— Доброе утро…
Матвей поворачивается на мой голос и протягивает руку.
— Доброе утро, малышка. Как спалось? — на нём мятая футболка с принтом и свободные шорты, такой уютный и домашний.
Подхожу к нему и он прижимает меня к себе.
— Добрейшее утречко… — лукаво приподняв бровь, произносит Макар, а одними губами шепчет, задирая свою футболку. — Покажи сиськи…
Показываю ему средний палец, гневно сдвинув брови. С улыбкой во все 32 зуба он поднимает руки, в одной из которых у него лопатка для жарки.
— Я шучу… — снова одними губами говорит он.
— Я не понял, вы только что шептались? — разводя руками в недоумении, спрашивает Матвей.
— Дааа, я просто прошу её показать сиськи. Но она не в настроении сегодня… — наглец подмигивает мне, жамкая свою плоскую грудь.
— Боже, ты такой придурок, — Матвей краснеет от стыда. — Алина, прости за это…
— Всё нормально, я понимаю, что он шутит, — мягко говорю я, проводя ладонью по его широкой спине.
— Иди ко мне… — он ловко подхватывает меня одной рукой и усаживает к себе на колени. Найдя мою щёку носом, нежно целует.
Макар суёт два пальца в рот и делает вид, что его сейчас вырвет.
— Фу бля, вы такие отвратные, — парень наигранно морщится.
— Завидуй молча… — смеётся Матвей. Как ни странно, но Макар не парирует в ответ на это, а просто переворачивает блинчик на сковороде. — Ничего не скажешь?
— Нет, бро…
— И где поток словесного поноса? Ты не приболел?
— Братан, видел бы ты, как она на тебя смотрит… Она в полной заднице…
Чувствую как руки Матвея сильнее прижимают меня к себе, и он зарывается носом в футболку на моей груди.
— Линча, тебе кофе со сливками? Сахар? — деловито спрашивает Макар.
— Линча? — не могу поверить своим ушам, так меня ещё никто не называл.
— Чё не так?! — он искренне удивлён.
— Всё нормально… Пусть будет Линча… Мне со сливками и с сахаром.
Он ставит на стол сахарницу и открытую пачку сливок.
— Я тоже пью такую сладкую бурду, — доверительно снижает голос Макар, косясь в сторону брата. — А Мот у нас изысканный пиздюк, ему надо чувствовать вкус и аромат. Гейские замашки…
— Он определённо гетеро…
— Ну тебе то виднее, ясен хрен, — подмигивает мне татуированный дьявол. — Хавайте кароч. Там некоторые пригорели, но и так сойдёт…
— Спасибо за завтрак. Очень круто, я не ожидала, — я правда удивлена такой заботой со стороны Макара.
— А ты думаешь, кто кормит этого здоровяка?
— Мммм. По вкусу, как горелая покрышка, но лучше, чем на прошлой неделе… То был просто завтрак Сатаны, — подаёт голос молчаливый с утра Матвей.
— Неблагодарная жопа… Пусть тебя твои тёлки кормят, раз так, — Макар бросает в брата кусочком блинчика.
— Тёлки? Прямо во множественном числе? — иронично переспрашивает старший брат.
— Бро, я набиваю тебе цену. Не сечёшь? Кто на тебя поведётся, знай, что тебе за год дала только та милфа с третьего этажа…
Матвей проводит ладонью по лицу и смеётся.
— Ты такой долбоёб, Мак… Она оплачивает наши квитанции за квартиру…
— Бля, тогда вообще всё хреново, получается, даже она тебе не дала, — Матвей пытается дать брату подзатыльник, но тот вовремя уворачивается и переключается на меня. — Короче ты у него первая за миллион лет, ну не считая правой руки, и резиновой вагины… и…
— Просто заткнись… Мак, хватит, — просит Матвей, который не может от смеха нормально поесть.
От смеха у меня уже болит лицо и живот, и я никак не могу дожевать свой блинчик.
— Может чёнить замутим сегодня? — предлагает Макар.
— То есть, ты будешь с нами?
— Да, отдохнём все вместе. Ты, я, псина… Ну и Оскар тоже…
— Ах ты, крыса! — бросаю в него кухонное полотенце.
— Алина, что скажешь?.. Я голосую — против, — Матвей явно не в восторге от этой идеи.
— Я голосую — за. Оскар вылизывает яйца, он воздержался, — парень вопросительно смотрит на меня. — Ну так чё, ты как?
Макар, конечно не самый приятный в общении человек, но для меня важно сблизиться с ним.
— Я не против, — пожимаю плечами.
— Есть! — Макар делает победный жест рукой. — Бро, она запала на меня, я те отвечаю, — толкает брата локтем в рёбра, тот недовольно морщится.
— Это просто жалость, Мак. Как к ребёнку с особенностями развития…
— Иди на хер. Ты просто ревнуешь. Потому что ты старый и нудный, — он треплет брата по волосам, а тот всё-таки умудряется ответить ему подзатыльником. — Поедем на озеро? — предлагает Макар, потирая ушибленное место.
— Мммда уж… Буду плескаться во всю… — Матвей обречённо вздыхает.
— Да какого хрена ты ноешь? Ты сможешь поплавать, я знаю одно тихое место, там никого не будет, — Макар вопросительно смотрит на брата, но тот молчит. — Я буду рядом, бро… Ты сто лет не плавал, — в ответ снова тишина. — Она должна увидеть, какой ты в воде…
Вижу, как отчаянно Макар храбрится, как он старается подбодрить брата. Все эти подколы и шутки, это лишь для того, чтобы Матвей не чувствовал себя неполноценным. По лицу Макара видно, что он рад провести время с братом под любым предлогом.
— Алина, если я утону, прошу тебя, забери Оскара себе. Этот гад его угробит…
— Всё будет хорошо. Мы будем рядом, — сжимаю пальцами его тёплую ладонь. Макар с благодарностью смотрит на меня и одними губами шепчет:
— Спасибо…
На "Ниве" Макара мы довольно быстро добираемся до места. Мы с Матвеем сидим на заднем сиденье, Оскар рядом с ним, высунул голову в окно. Ветер бойко раздувает его уши и брылья, пёс щурится от встречного ветра и щенячьего восторга.
— Он улыбается, — говорю я Матвею.
— Ос любит ездить в машине, но при закрытых окнах ему некомфортно.
— Да, я помню, он скулил, когда ехал в моей машине.
Лицо Матвея смягчается, когда он гладит своего пса.
— Сейчас кто-то набегается, накупается, — в ответ на ласку хозяина, Оскар пытается лизнуть его в губы.
— Нажрётся всякого дерьма, — добавляет Макар с водительского кресла.
— Тебе надо будет следить за ним…
— Что? Твоя псина, ты и следи, — это парень просто непробиваемый.
— Я присмотрю за ним, — решаю вмешаться, пока разговор не перешёл в очередную перепалку.
— Спасибо тебе… Я боюсь, чтобы ему потом не стало плохо, — Матвей с благодарностью сжимает моё колено. Беру его за руку и мягко сжимаю, в ответ.
— Всё будет хорошо…
От места, куда мы приезжаем просто захватывает дух.
— Вау… — невольно вырывается у меня восхищённый возглас.
— Расскажи мне, что ты видишь, — просит Матвей.
Сердце сжимается от боли при этой просьбе, как же мне хочется, чтобы он мог видеть эту красоту.
— Мы у большого озера, это похоже на песчаный карьер. Всюду жёлтый песок, а вода в озере чистая и прозрачная. Вокруг озера растёт лес, сосны, ели и какие-то лиственные деревья. Над нами пронзительно голубое небо, которое отражается в водной глади. Озеро выглядит, как будто с буклета турфирмы.
— Знаешь, мне с каждым днём всё тяжелее представлять картинку, — вздыхает Матвей. — Мозг утрачивает нужные связи, из-за того, что они не используются. Даже сны я теперь вижу редко. Мои сны — это обрывки разговоров. Какие-то смутные образы. Мешанина из прошлого и настоящего.
— Ты помнишь себя? Своё отражение в зеркале?
— Очень смутно. На ощупь я какое-то чудище, косматое и заросшее бородой…
Провожу рукой по его лицу, вглядываясь в его черты, в невидящие глаза.
— У тебя прекрасное мужественное лицо. Волевой подбородок, ровный нос, мягкие полные губы. Твои ямочки на щеках, я просто обожаю.
— А я, вот, забыл, что они есть, — мужчина удивлённо улыбается.
— Больше всего я люблю твои глаза, цвета тёмного виски с янтарными искорками…
— Глаза которые ничего не видят, — с болью вздыхает он.
Становлюсь на цыпочки и целую его рядом с правым глазом, он прикрывает веки. Мои губы покрывают поцелуями мягкую кожу, касаясь трепещущих пушистых ресниц, бровей, морщинок в уголках глаз. Когда я отстраняюсь, то вижу, как по его щеке стекает слезинка.