Следствие по магии

Следствие по магии

Анастасия Евдокимова

Глава 1

Что может сказать обычный Следователь МВД в конце рабочего дня? Ну ладно, пусть не совсем обычный, а следователь по особо важным, но все-таки? Например, что ещё куча бумаг не сделана. У следователя, как и у любого иного представителя серого/синего/чёрного костюма, не бывает выходных, проходных и праздников.

Устало поставила подпись и закрыла очередную папку. Как бы свалить с работы, а то уже пятница, первый день лета… хочу в душ, утоплюсь там.

— Зоечка, ты на месте?

В проеме двери показался опер, «Капитан очевидность». Все, добра не жди.

— Что надо?

Дежурная группа усвистала час назад, а у меня дверь открыта. Плакали мои выходные.

— Ну-у, Дежурка требует на вызов…

— Меня нет!

— Ну, Зайка…

Я осмотрела стол. Чистый клочок стола, не покрытый делами, был только в центре. Я не хочу, не хочу, не хочу…

— Я куплю тебе кофе…

Я поднялась, взяла китель со стула. Все равно не хочу.

— Ну пошли, Олежек.

— Ты прелесть!

Тот звук, что я издала, можно было как угодно трактовать, но только не радостью. Примиряло только одно, что мы направились к своим машинам.

— Зайка, нам на проспект Мира 92.

— Угу.

Пятница, лето… СОГ наверняка стоит в пробке и поминает кондиционер. Моя ласточка, ещё не до конца не отпыхнула, и из воздуховода нёсся горячий воздух. Летняя форма летней не является. Тёплое марево повисло над Москвой, будто осязаемым полотном, а я все думала и думала. Не хорошо это, знаю себя. Если такие философские мысли появляются у меня в голове, то все — дело пахнет керосином.

Позвольте уж тогда представиться, раз думаю и существую. Я Зоя. Я Зоя Владимировна Гаюн, майор, следователь по особо важным (теперь понятно, что на пустую кражу меня даже не дернут?), сирота. Собственно, прекрасными именем, отчеством и фамилии я обязана приюту, куда полугодовалую малышку подкинули дрожащие некто. Я не интересовалась. Зоя Ивановна поделилась именем, ее муж, потомственный казак, поделился отчеством, а вот кому сказать спасибо за фамилию я так и не узнала. Детский дом мне попался хороший. Воспитатели любили деток, жалели их и большинство выпростало самостоятельными, добрыми (как гарпии) людьми. Росла, училась… Почему такая профессия? Интуиция! Вот ей я по праву гордилась, да и муж директрисы меня выделял среди детей. Казак — два сына, но страстно мечтал о дочке. Я стала почти его дочкой, пока он часто со всеми нами возился, но со мной больше всего.

Он умер два года назад. От него мне передали сабли — сыновья его разочаровали, казачий бой выучила только я. Мне нравилось, что он со мной занимался, и не важно чем. Сирота, этим многое сказано. Я искала в нем отца, но думаю вы догадались. Владимир Васильевич нашёл у меня интуицию. Мне казалось (сейчас я в этом уверена), что я предвижу действия людей, на шаг или два. Хотя иногда кажутся в глазах людей то всполохи, то отсветы. Мистика и эзотерика. По данному факту я не распространялась, да и привыкла. А ещё голос. Учитель музыки пророчила мне эстраду. «Голос сирены», — так она говорила. Не захотела, потому, что видела, как многие мои подруги разбили себе судьбы этой эстрадой. Да, голос. Да, красивый. Но собственно зачем? А уж сколько модельных агентств обломилось о мои погоны. Помню, лет десять назад подружка из Университета затащила меня на кастинг. Длинные каштановые волосы, вьющиеся как те змеи, грудь ближе к третьему размеру и глаза как у анимешного персонажа зелено-желтого цвета. Я долго там подрабатывала, но исключительно на выставках. На фото я не получаюсь, от слова совсем. То смазано, то оскал как у тигра, то свет такой, что меня и не видно вовсе. Но не сложилось, модель — это в первую очередь фото, портфолио и иже с ним.

К чему я это вспомнила? Пробки, куча свободного времени, — мне все время кажется, что жизнь проходит «не так», и я сейчас не о выборе профессии. А просто внутренне чувство неправильности, неполноты жизни… Коллеги и друзья говорят «родишь» и все будет по-другому. Но я не уверена.

Наконец я прибыла. Увидела маленький дворик в глубине садового кольца, детские качели, много зелени и лента ограждения. Вся детская площадка была оцеплена патрульными и криминалистами, фотографирующими лавочку и мусорку. Среди всего этого хаоса около детской коляски сидела молодая женщина. Она была безучастной, и никак не реагировала на попытки бригады Скорой ее оживить. Крови нет, тела тоже нет. Это не убийство. Ко мне подскочил знакомый опер:

— Зоя, ну наконец-то. Что так долго?

— Ты издеваешься? Сегодня пятница и кольцо уже не едет. Что здесь?

— Похищение. Похитили мальчика, ему 2,5 года. Мать, Ирина Викторовна Кулдун, 35 лет, вдова, говорит, что на секунду отошла выкинуть бутылку из-под сока. Когдаобернулась, какая-то старуха уносила ребёнка через арку. Мать кинулась туда, но там уже никого не было. Предполагаю, что там могла стоять машина.

— Камеры?

— Уже получаем видео.

— С матерью можно поговорить?

— Ну врачи уже что-то вкололи. Она позвонила родственнику, скоро приедет.

— Мальчика как зовут? Взяли фото? Описание есть?

— Мальчик Кулдун Дмитрий Астович, два с половиной года. Темноволосый, был одет в джинсовые шорты, белую майку и джинсовую кепку.

— Негусто.

— А теперь новость ещё веселей: прокурор уже мешает криминалистам.

Я промолчала. Настроение и так было не айс, так ещё и начальство перед камерами светится с обещаниями разобраться максимально быстро и кого-то наказать. Вот пусть и ловят сами. Тяжко вздохнув, пошла к пострадавшей и остановилась около врачей. Взглядом спросила о состоянии. Врач ещё более тяжко и протяжно вздохнул — пожал плечами. Ясно, значит никак.

— Ирина Викторовна, вы можете говорить?

На меня были подняты совершенно равнодушные глаза.

— Меня зовут Гаюн Зоя Владимировна, я старший следователь по особо важным делам. Я прошу рассказать, что произошло, максимально подробно.

Прошло пару минут, прежде чем молодая женщина повернула голову ко мне. Когда она заговорила, ее голос, сухой и надтреснутый, едва можно было разобрать.

— Я гуляла с Димочкой. Он долго капризничал, не мог уснуть. Мы дошли до магазина, здесь за углом, возле арки. Потом вернулись во двор. На этой лавочке тенек, видите? Липа закрывает, — она даже не повернула голову в ту сторону. — Потом он допил сок. Он любит вишневый, другой просто не пьёт, понимаете. Я сделала шаг к мусорке, кинула пакетик. Я на секунду выпустила коляску из вида, всего на секунду!!!

Истерика. От женщины большего уже не получить, пусть успокоится. Врач, седой, огромный как медведь дядька, укоризненно глянул на меня. Час успокаивали и все насмарку. А я что? Я потопала к операм.

— Что скажешь?

— В магазин заходили.

— Да, около четырёх гражданка Кулдун купила два пакета сока и вышла. Камер нет.

— Магазин как раз за лавкой. Никто ничего не видел? — опер хмыкнул.

Никто и ничего. К нашей курящей компании присоединился эксперт.

— Ну что я могу сказать… Отпечатки я снял, все сфотографировал… Ничего! Точнее всякого море, нужного, эх… — Зажатой в руке сигаретой, махнул эксперт.

— Тогда ребят, поквартирник устраиваем. Докурили, вспомнили всех матерей злодеев и пошли.

Как на зло, бабушек не было. Какой-то сериал шел по телевизору. Правда сейчас они толпились за лентой, и я пошла к ним. Дело перестаёт быть томным. Бабушки знают все, но вот как выудить «нужное» из того потока сознания, что вывалится на тебя.

Я не успела до них добраться, как сквозь арку, рискуя сбить всех подряд, влетела Ауди. Визг тормозов, рев мотора и как ожидание — звук удара. Звука не последовало. Отпрыгнувшие люди с матом изображали диких обезьян, отскакивая от колёс сумасшедшего. Не долетев до ограждения, бешеное авто остановилось. Из кабины на той же скорости выпрыгнул мужчина, будучи в полтора раза больше врача, и снеся аж двоих ППСников, долетел до пострадавшей. Хаоса прибавилось. Злые менты двинулись в сторону хама. Мне осталось только вернуться к месту разборок, может хоть что-то выясню. Ан-нет, не успела. Пострадавшие от этого урагана добежали до него первыми, заломили и нацепили браслеты.