Доверься мне

Разозлюсь на нее? Я не злюсь. Я просто глазею на нее, наблюдаю за тем, как она не прекращает говорить, но при этом так невероятно выглядит. Ее внешний вид так дико противоречит острому сарказму, который уживается в ней с чрезмерной заботой о том, что подумают другие.

По-чесноку? Она мне безумно нравится.

Я беру ее за руки, и замечаю, как она перестает тараторить, и вот-вот расплачется от страха.

— Эй, коротышка. Вдох выдох. Не извиняйся, — я рукой охватываю потрескивающее пламя, море звезд на ночном небе, бесконечную череду черных сосен, что ведет к вершинам горы. Четыре года назад я купил этот участок земли именно из-за этого вида. — Я понимаю. Когда смотришь на все это, невозможно не забыться. Сразу понимаешь, насколько мы все маленькие, и как мало значим мы и все наши проблемы. Когда мне нужно подумать или нужен покой, тишина, я люблю оказываться здесь. Это идеальное место, чтобы забыть, кем мир считает Картера Беккета, и вспомнить, кто я на самом деле, или кем я хочу быть.

Когда мой взгляд спускается со звезд, он находит Оливию, внимательно наблюдающую за мной. Интересно, что она видит, когда смотрит на меня. Видит ли она что-то за образом, который я так небрежно сам для себя создал? Думаю, да. Но меньше я уверен в том, что ее решения не продиктованы этим образом.

Она молча кивает на пиво, я киваю в ответ, наблюдая, как она открывает для нас две бутылки. Она потягивает пиво, а потом спрашивает: — Почему ты пришел за мной?

— Потому что я всю ночь не мог выбросить тебя из головы. Если честно, я не переставал думать о тебе с тех пор, как ты ушла от меня, когда мы должны были пойти поужинать, тогда в баре.

Молчание.

— Знаешь, что меня в тебе пугает, Картер?

Наверное, все, но, надеюсь, что-то, что я могу исправить.

— Что?

— То, что я не знаю, искренен ли ты, или просто очень сильно стараешься залезть ко мне в штаны.

— Ты в платье, — дразню я с наглой ухмылкой, протягивая руку вперед, чтобы потянуть за волнистый подол рукава, обнимающего ее изящное запястье. Ее не впечатлённое выражение лица говорит, что сейчас лучше не шутить.

Если отвечать коротко и ясно — и то, и другое. Я искренне забочусь о ней и хочу проводить с ней время, но я также бросился бы к ее ногам, если после этого она бы позволила мне уничтожить ее тело. Потому что я бы с удовольствием это сделал.

В самом хорошем смысле, естественно.

— Ты заставляешь меня думать. — Возможно даже слишком. — У меня в голове все перемешалось.

Она закатывает глаза.

— Потому что ты не привык, что нужно добиваться?

Господи. Я, блин, понимаю, что никто не доверяет мне Оливию. Она в том числе, ведь я трахаюсь со всеми подряд слишком часто. Никто не думает, что я могу измениться, захотеть чего-то большего и относиться к девушке как джентльмен.

Я осушаю пиво, ставлю пустую бутылку на стол и тру лицо руками. Я не знаю, что делать, и это нервирует. На льду я никогда не сомневаюсь в себе. На льду я руковожу, и для того, чтобы заслужить уважение и доверие команды ко мне как к капитану, я чертовски много работал. Я делаю все возможное, чтобы их не подвести, но сейчас я будто подвожу себя. Я не знаю, каким должен быть мой следующий шаг. Как, черт возьми, сделать так, чтобы она доверяла мне? Доверяла настолько, чтобы дать мне шанс хоть на что-то?

Оливия прикасается к моему колену, чтобы привлечь мое внимание.

— Прости, Картер. Моя болтливость — мой защитный механизм.

Я киваю.

— Я заметил. И я понимаю это.

— Я действительно имела в виду то, что сказала до этого. Ты мне нравишься. Я просто…

— Не доверяешь мне, — закончил я за нее. — А с чего бы тебе? Зачем кому-то мне верить? — последнее я не планировал озвучивать .

Взгляд Оливии загорается и опускается на пол. Затем она протягивает руку, робкие пальцы обхватывают мои.

— Мне очень жаль, Картер.

Мне приятна ее искренность, но ей не за что извиняться. Виноват лишь я сам. Эммет всегда говорил мне, что мое дурачество однажды мне аукнется. Я всегда думал, что говорил о случайной беременности одной из поклонниц, хотя я и всегда очень осторожен. Противозачаточные и презерватив, или я в этом не участвую. Я и подумать не мог, что он говорил о единственной женщине, с которой я захочу большего, не согласится на отношения со мной из-за моего прошлого.

Но вот она здесь, уже призналась в своих чувствах ко мне, и единственное, что стоит на нашем пути — это не самая лучшая история моих отношений с женщинами, вернее, их отсутствие этих самых отношений.

Так что, думаю, мне нужно постараться, чтобы ее мнение изменилось. Я должен дать ей повод доверять мне, даже если это займет у меня весь чертов год. Сначала я стану ее другом, действительно хорошим.

Для нее.

Для Оливии.

ГЛАВА 13

МАТРАС ОПРЫ И НЕОЖИДАННЫЙ «УПС»

— Полагаю, это значит, что целоваться на последнем ряду в кино нельзя, да?

От ее тихого хихиканья я улыбаюсь.

— Нам совсем не обязательно туда идти.

— Что? Ничего подобного! «Холодное сердце 2»? Мы идем, — я роюсь в кармане, достаю телефон и открываю приложение кинотеатра. — Давай выберем дату прямо сейчас. Я куплю билеты.

— Но…

— Послушай, — перебиваю я её. — Олли, ты хочешь сказать, что никогда не сможешь мне доверять или все же допускаешь такую вероятность в будущем?

Она прикусывает нижнюю губу.

— Ну, ты точно проиграл три подряд…

— Я тебе поддался, — вру я, и закрываю ладонью ее рот, когда она пытается возразить мне. — Ладно, через два дня у меня выезд с командой, так что сходим, когда я вернусь.

Она оттягивает мою руку, цепляется за пальцы, когда опускает ее на колени и прижимается ближе ко мне, пытаясь заглянуть в мой телефон.

— Кому-то не терпится пойти, — бормочет она, затем тыкает на дату. — Можем в пятницу, если у вас нет игр.

— Я свободен. Это последняя неделя, когда у нас есть игры в ближайшем будущем. После нее у нас пятидневный перерыв. — Выходные будут загружены по особым причинам, которые Кара и Оливия узнают завтра.

— Но это будет вечер пятницы, так что если ты… занят, то я совершенно… — ее рот закрывается, когда я нажимаю кнопку «купить».

Улыбаясь, я касаюсь ее носа.

— Это свидание, коротышка. Теперь выпей еще пива и расскажи мне, где в Онтарио ты провела свое детство.

Оливия прижимается ко мне с тоскливым вздохом.

— Я из Мускоки.

— А, край деревушек, — я смотрю на горизонт. — Неудивительно, что ты здесь уснула.

— У нас нет гор, но это… вау, — она будто застревает где-то далеко в мечтах, с восхищением смотря на небо. — Я впервые вижу настолько много звезд, совсем как дома.

— Как ты оказалась в этих краях?

Она опускает пиво, покачивается из стороны в сторону, и ее лицо загорается, будто она готовится рассказать мне свою любимую историю.

— Итак, мой старший брат, у нас разница в четыре года, — она дотрагивается до моей руки, — приехал сюда учиться и решил, что больше никогда не вернется домой. Когда я окончила школу, я приехала сюда провести лето с ним и его девушкой — она была беременна, хотя изначально это был просто перепихон на одну ночь. Теперь они женаты, — она пожимает плечами и раскидывает руки. — Ну там, настоящая любовь, все вот эти сказки. В любом случае, не суть.

Я могу слушать ее весь день.

— Я приехала сюда, и, честно говоря, влюбилась. Абсолютно во всё. Я два месяца ходила в походы, исследовала местность, и мне не хотелось уезжать. В сентябре я уже собиралась в Торонто, но Кристин, моя невестка, она потрясающая, работала в местном университете, подергала за нужные ниточки и помогла подать документы в приемную комиссию. По счастливой случайности за день до этого кто-то забрал документы, и я поступила. На следующий день я прилетела домой, собрала вещи и через три дня приехала сюда с папой. Мое соседкой по комнате стала Кара, так все и началось. Обратной дороги не было. Она бы не позволила мне уехать.