Когда наступает рассвет

— Не могу знать, — сокрушенно ответил фельдфебель. — Давно не получал из дому писем.

— Не унывай, казак. За все отплатим сполна, — пообещал Латкин.

Он открыл серебряный портсигар, закурил английскую душистую сигарету и угостил загрустившего казака.

— Скажи, Чуркин, тяжело было брать Усть-Вымь?

— Никак нет, ваше превосходительство! Красные сдались без выстрела. Командир ихний, Прокушев, перешел на нашу сторону сразу. Коммунисты — те не сдались, сумели улизнуть.

— Жаль! Их-то и не следовало упускать! — недовольно буркнул Латкин, наблюдая, как солдаты, шагавшие с песней, подошли к штабу и по команде остановились. Тяжело брякнули приклады винтовок об утоптанный снег,

— Куда они? — показал глазами на солдат Латкин.

— В погоню за бежавшими. Будем наступать. Уже на Усть-Сысольск, ваше превосходительство!

— Правильно! — похвалил Латкин. — Да сопутствует вам успех, доблестные воины!.. Капитан в штабе?

— Так точно, в штабе! Спрашивал про вас, приказал встретить! — Чуркин пропустил Латкина вперед и вслед за ним вошел в дом.

В штабе Латкина встретил дежурный офицер. Во время его рапорта двое телефонистов, возившихся у телефонного аппарата, стояли, вытянувшись по стойке «смирно».

На столе у окна стоял станковый пулемет, дуло которого смотрело на дорогу. У пулемета бодрствовал дежурный, а под столом храпел второй номер, подложив под голову коробку с набитой патронами лентой.

В углу лежали цинковые коробки с патронами, гранаты, седла. Все это Латкин успел заметить, окидывая помещение быстрым взглядом. По всему чувствовалось, что штаб только что обосновался на новом месте, но не собирался задерживаться.

Дежурный офицер провел Латкина в соседнюю комнату, в которой капитан Орлов с узкогрудым белобрысым прапорщиком Обрезковым рассматривал повешенную на стену карту. Дежурный доложил о прибытии губернатора и отряда солдат.

— А! Степан Осипович, наконец-то пожаловали! — воскликнул Орлов. — Раздевайтесь, будьте как дома! С обозом прибыли?

— С обозом, господин капитан! — отозвался Латкин, пропуская мимо ушей намек капитана.

— Прекрасно! Как у вас, все в порядке?

— Доехали без приключений. Груз первой необходимости доставили в целости и сохранности!

— Благодарю! Саша! Налей-ка коньячку! Надо же выпить по случаю приезда губернатора, черт подери! — сказал Орлов прапорщику. В его глазах загорелись веселые искорки.

Капитан, как всегда, выглядел собранный и подтянутым. И в походе он продолжал тщательно следить за своей внешностью. Был побрит, одет по всей форме. На нем хорошо сидел новенький английский френч с золотыми погонами. На груди поскрипывала портупея.

Когда стол был накрыт, Латкин провозгласил тост:

— Я, господин капитан, хочу выпить за наши первые успехи! Вот мы и в Усть-Выми!.. Усть-Вымь была резиденцией епископов. Здесь проживал сам Стефан Пермский. Он в этих краях застал еще язычников, поклонявшихся священной березе. Она стояла вот на том месте, где сейчас стоит церковь. Святой Стефан самолично срубил ее, в споре с памой[17] о вере прошел невредимым огонь и воду. Господин капитан, не мешало бы святому Стефану отслужить благодарственный молебен. Это подняло бы дух солдат, вселило в них уверенность…

— Молебен? Молиться будем позже, когда у нас будет больше свободного времени. А теперь надо драться! — тоном, не допускающим возражения, сказал Орлов и спросил у прапорщика Обрезкова: — Разведка на Часово послана?

— Так точно, господин капитан!

— Через полчаса выслать вперед боевое охранение! За ним двинутся главные силы. В походе не курить, не разговаривать, соблюдать тишину и строжайшую дисциплину. Предупредить об этом всех. Проверьте, чтобы каждый солдат был одет по-походному. Раздать сухари, по банке мясных консервов на каждого!

Белобрысый прапорщик машинально повторил приказание капитана и, щелкнув каблуками, повернулся и вышел. Орлов и Латкин остались наедине.

— Где Прокушев, господин капитан? — спросил Латкин.

— Сейчас будете иметь удовольствие видеть его! — тяжело упираясь обеими руками о стол, ответил Орлов.

— Надеюсь, он выполнил все, как ожидали?

— Да. Не будь его, мы бы не находились теперь в Усть-Выми.

— Я знал, что он не подведет.

— Допустим. И все же я хочу посоветоваться с вами, Степан Осипович, прежде чем принимать решение. Как по-вашему, можем мы доверять ему полностью? Не предаст, как предал красных?

— Он уже доказал, господин капитан!

— И все же я спрашиваю: можно ли ему доверять? — уставившись тяжелым взглядом в Латкина, настойчиво допытывался Орлов.

— Думаю, можно. У красных он служил не по своему желанию. Нельзя забывать, господин капитан, что отец его лишился большого богатства.

— Убедительно. Мы с ним договорились встретиться. Я намерен поручить ему командовать отрядом, который будет наступать в усть-сысольском направлении. Он сейчас будет здесь. Как на это смотрит губернатор?

Латкин в недоумении уставился на Орлова. Вопрос был неожиданным.

— Разве вы не собираетесь сами возглавить эту операцию? — спросил он. — С моей точки зрения Усть-Сысольск— важный уездный центр и…

— Согласен, но не из самых важных! Я беру на себя более трудную задачу: наступать на Котлас, затем на Вятку, чтобы соединиться с передовыми силами армии Колчака!

— Понимаю!.. — неопределенно буркнул Латкин, испытывая чувство недовольства. У него мелькнула догадка: «А не свое ли имение под Сольвычегодеком спешишь увидеть, господин капитан?» Но, зная нрав Орлова, промолчал.

Орлов наполнил рюмки коньяком, сказал:

— Не вешать нос, губернатор! Уверяю, через пару дней будете в своем Усть-Сысольске. Наступление на Усть-Сысольск не отменяется. Пьем за успех!.. Мой совет: действовать там решительно! Проявите решительность и энергию! Сразу объявите мобилизацию. Вербуйте больше добровольцев… Кстати, сколько записалось?

— На Удоре с десяток человек, да по дороге примкнуло примерно столько же.

— И взвода не наберется. А в Архангельске ведь уверяли, что пойдут в отряд, с распростертыми объятиями будут нас встречать. — Орлов помолчал, а затем добавил: — «Обещайте населению хлеб, товары и все блага. Не скупитесь на обещания» — это ваши слова, господин губернатор?

Латкин проглотил грубость и, нахмурившись, наблюдал, как в синих сумерках за окном у костров грелись солдаты в ожидании очередной команды.

Глубоко засунув руки в карманы синих с красным кантом галифе, с потухшей папироской в углу рта, Орлов стремительно прошелся по комнате и, круто остановившись, звякнул шпорами.

— Если вы намерены усидеть в губернаторском кресле, — жестко сказал он Латкину, — надо действовать твердо. Большевикам никакой пощады — уничтожать, как собак! Комбедовцев, сочувствующих и прочих, которые не пожелают сотрудничать с нами, вылавливать, сажать за решетку, отправлять в Архангельск. А лучше всего — на тот свет. За Прокушевым следите в оба!

— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо кивнул Латкин.

Он еще что-то собирался сказать, но вошел дежурный офицер и доложил:

— Штабс-капитан Прокушев!

— Просите!

Поскрипывая новыми сапогами, вошел Прокушев, но задержался у входа, увидев Латкина.

— Здравия желаю!

Был он, как и Орлов, в офицерской форме английского покроя, в левой руке держал синюю папку.

Латкин, улыбаясь, протянул ему руку:

— Рад видеть вас, господин Прокушев!

Они обнялись.

— Мне сообщили, что операция захвата Усть-Выми проведена блестяще и при вашей активной помощи, — сказал Латкин.

— Я сделал все, что было в моих возможностях, — слегка поклонился Прокушев,

Капитан Орлов, явно желая произвести впечатление, медленно проговорил:

— Могу сообщить, штабс-капитан, что с господином губернатором мы договорились назначить вас командиром ударного отряда, который будет наступать на Усть-Сысольск. Как вы к этому относитесь?

17

Пама — шаман.