Испорченный союз

— Оно идеально.

— Детка, оно стоит около восьмидесяти фунтов…

— Мне все равно. Оно могло бы быть из коробки хлопьев, и мне было бы все равно.

— Черт, ты идеальна, — говорит он, гладя меня по шее и касаясь зубами моей чувствительной кожи.

Наклонив голову в сторону, я даю ему лучший доступ, и моя кожа покрывается мурашками от его одурманивающих поцелуев.

— Все это там, — говорит он, заставляя мои глаза сфокусироваться на виде города. — Это будет нашим. Ты готова к этому?

— На все. Лишь бы с тобой, — признаюсь я.

— Мне чертовски нравится, как это звучит, миссис Брианна Чирилло.

— Нико, — хнычу я. От того, как это имя слетает с его языка, по мне пробегают мурашки. Я бы солгала, если бы сказала, что на этой неделе у меня не было кризиса идентичности. Обнаружение того, что имя, под которым я всегда себя знала, оказалось фальшивым и что моя настоящая фамилия должна быть Харрис, которая принадлежит человеку, о котором я не знаю ничего, кроме ужасных вещей, — это просто пипец.

Никогда бы не подумала, что слышать, как меня называют женой, будет приятно. Но это так.

К черту мое прошлое и все это дерьмо. Пришло время подумать о будущем, и я более чем готова принять его, полностью обнять этого невероятно опасного, сломанного, сумасшедшего мужчину, стоящего за мной, и вместе разобраться в этой жизни.

— Трахни меня, пожалуйста.

— С удовольствием.

Я снова прижимаюсь к нему задницей, чувствуя, как он становится твердым.

— Вы порочны, миссис Чирилло. Черт, ты только что кончила мне на руку.

— Пожалуйста, — хнычу я, мое тело готово вот-вот сгореть от его нежных прикосновений.

Его пальцы покидают меня, чтобы взять меня за бедра, чтобы он мог расположить меня именно так, как ему хочется.

— Да, — кричу я, когда меня уже почти согнуло пополам, а он трет головкой своего члена мои соки, размазывая их от клитора до задницы.

Я отталкиваюсь от него, давая ему понять, чего я хочу.

— Блядь, детка. Ты знаешь, как сильно я хочу взять тебя здесь? — простонал он.

— Так чего же ты ждешь?

— Позже. Сначала мне нужно это.

Слава богу, что он держит меня, потому что он вонзается в меня с такой силой, что мои руки подкосились бы и я полетела к окну.

Моя киска крепко сжимает его, отчаянно пытаясь вогнать его глубже.

— У меня гребаная зависимость от твоей киски, Сирена.

— Двигайся, пожалуйста, — умоляю я, когда он просто крутит бедрами, ударяя по тем местам глубоко внутри меня. Но этого недостаточно.

Его хватка сжимается, прежде чем он вырывается.

— Готова?

— Так чертовски готова. Дай мне это. Все, что у тебя есть.

— Да, блядь, — рычит он, прежде чем снова войти в меня, сотрясая мой мир так, как может только Нико.

Задав неистовый ритм, он отпускает мое бедро, чтобы запустить пальцы в мои волосы.

Он оттаскивает меня от окна и откидывает мою голову назад, чтобы получить доступ к моим губам, которые он захватывает в грязный, всепоглощающий поцелуй.

Он мокрый, грязный, с языками и зубами. Это, блядь, все.

— Клитор, — рычит он, не разрывая поцелуя. — Сейчас же.

Следуя приказу, как грязная шлюха, в чем он меня обвиняет, моя рука скользит вниз по телу, но я не останавливаюсь, когда добираюсь до этого ноющего узелочка; вместо этого я продолжаю двигаться, обхватывая пальцами его ствол там, где он исчезает внутри моего тела.

— Черт, Сирена, — простонал он, пытаясь сдержать оргазм.

— Ты должна кончить, или я отправлюсь туда без тебя.

Его зубы впиваются в мою нижнюю губу, боль простреливает прямо между ног, заставляя меня отпустить его и сделать то, что мне велено.

— Черт, — шипит он, когда я сжимаю свой клитор, а мои мышцы сжимают его. — Нужно, чтобы ты кончила, детка. Мы сделаем это вместе.

— Всегда, — обещаю я, подталкивая себя к краю, на котором я уже находилась от одного только его члена и грязных слов.

— НИКО, — кричу я, когда первая волна моего освобождения обрушивается на меня за секунду до того, как его тело замирает позади меня, и он снова изливает свое семя внутрь меня, совершенно не заботясь о последствиях.

Он целует меня до тех пор, пока мы оба не выдохнемся, а затем выскальзывает из меня, подхватывает на руки и несет на кровать — спасибо, черт возьми, потому что я не уверена, что мои ноги донесли бы меня туда.

Он осторожно опускает меня на кровать, затем переползает на меня, его губы снова находят мои, а его руки начинают блуждать.

— Ты сильно устала? — шепчет он.

— Нет, — подтверждаю я. — Мы можем идти всю ночь.

— Возможно, мне придется принять твое предложение.

Медленно, по одному поцелую за раз, он прокладывает путь вниз по моему телу, целуя и покусывая меня, как будто мы оба еще не получили по два интенсивных оргазма.

Когда он снова оказывается между моих бедер, он не обращает внимания на то, что его сперма все еще вытекает из меня, и снова облизывает меня, наслаждаясь нашим совместным вкусом.

Это чертовски грязно, и мне это нравится.

— Что случилось, детка? Ты выглядишь ревнивой. Ты тоже хочешь попробовать?

Опустив пальцы в меня, он смазывает их, а затем предлагает мне.

Как только я могу дотянуться до них, я обвожу языком его пальцы, очищая их.

— Черт, — стонет он. — Ты снова нужна мне.

28

НИКО

Наконец я сбросил с себя одежду и перевернул ее на спину. Я притягиваю ее за задницу к себе, вжимаясь в нее.

— Пожалуйста, — хнычет она, ее отчаяние направлено прямо на мой член.

Мне чертовски нравится, когда она так себя ведет.

Потянувшись, я открываю верхний ящик прикроватной тумбочки и роюсь в нем в поисках того, что мне нужно.

— Моей грязной шлюхе нужен мой член? — спрашиваю я, едва успевая произносить слова. Я слишком сильно хочу вернуться в нее, чтобы думать о чем-то другом. Каждая унция крови в моем теле — в моем члене. Неважно, что я уже разрядился в ее рот и киску. Мне нужно больше. Мне всегда, блядь, нужно больше.

— Нико. Пожалуйста. Мне нужно… — Ее слова обрываются, когда я откидываю крышку флакона со смазкой и выливаю ее между ее ягодиц.

Она стонет, как развратная шлюха, и стон становится только громче, когда я погружаю пальцы во влагу и дразню ее сжавшуюся дырочку.

— О, черт, — громко стонет она, когда я ввожу один палец внутрь.

Я не могу не застонать в ответ. — Такая чертовски тугая.

Мой член плачет, нуждаясь в том, чтобы быть внутри нее, чувствуя, как кольцо мышц душит его, а не мой палец.

— Еще, — кричит она, прижимаясь ко мне.

— Блядь.

Я быстро делаю все, чтобы подготовить ее, пока она требует, чтобы я дал ей еще. Но как бы мне этого ни хотелось, я не буду торопиться. Я отказываюсь причинять ей боль. Может, она и хорошо скрывает это, но не может быть, чтобы ей не было больно от пережитого. Синяки, может, и исчезают, но по ее телу разбросаны новые доказательства, и я знаю, что в ближайшее время они не покинут ее голову.

Как только я убедился, что она готова, я выдавливаю еще одно щедрое количество смазки на свою ноющую длину и, наконец, выравниваю себя с ее входом.

— Да, Нико. Пожалуйста. Трахни меня прямо сейчас, черт.

Не в силах отказать ей в просьбе, я подаюсь вперед.

— Расслабься, детка. Будь хорошей девочкой и впусти меня.

И она впускает.

— Господи. Блядь. Эта задница. Блядь, — рявкаю я, когда ее жар окружает меня, а мышцы пульсируют. — Я долго не протяну.

— Нико, — хнычет она, когда я выхожу из нее и медленно вхожу обратно. — Не достаточно. Еще. Больше.

Убирая руку с ее бедра, я провожу ею по щеке ее задницы. — Грязная, грязная девчонка, — рявкаю я, насаживая ее все сильнее и быстрее.

Учитывая, что это я беспокоюсь о том, чтобы не кончить слишком быстро, Брианна выкрикивает свой следующий оргазм всего за несколько секунд.

И она сжимает меня так чертовски крепко, что у меня не остается выбора, кроме как упасть вместе с ней, выкрикивая ее имя, когда удовольствие вырывается из моего члена и разливается по всему телу.