Связанные

— Спасибо, док. Эй, ты читал, что о тебе пишут в Интернете? — Я нагло тыкаюсь носом в его шею. Он чертовски хорошо пахнет, и хотя я не пьяна до такой степени, что не знаю, что делаю, я пользуюсь своим ужасным состоянием. Кто знает, выпадет ли у меня когда-нибудь еще шанс быть с ним так близко?

— Кто-то сказал, что хочет сесть тебе на лицо, — объявляю я. Тай пинком открывает дверь в комнату и осторожно кладет меня на ковер.

— К чему ты клонишь? — он спрашивает.

Икота.

— Должно быть, весело быть тобой.

— Сейчас не очень.

Икота.

— Можешь поцеловать меня сейчас, если хочешь. — Я закрываю глаза и расслабляюсь, откидываясь назад, кладя голову на подлокотник старого дивана, стоящего перед камином. Я испускаю еще одну икоту, и на этот раз приправляю ее чиханием.

— Как бы я ни находил тебя неотразимой прямо сейчас, и поверь мне, нет ничего более сексуального, чем женщина, икающая на пути к пьяной коме, я не собираюсь этого делать.

Обиженная его неприятием, я притворяюсь, что засыпаю на полу. Уже поздно, а алкоголя в моей крови достаточно, чтобы устроить братскую вечеринку. Кроме того, все, что я скажу, будет считаться против меня. Я уже опозорилась — дважды! — тем, что просила его поцеловать меня, а меня не целовали.

Поэтому я закрываю глаза, когда он укутывает меня флисовым одеялом и снова берет на руки, словно я легкая, как перышко. Я закрываю глаза, пока он сажает меня на заднее сиденье своего «Хаммера» и отвозит обратно в мою квартиру. Я держу их закрытыми, когда он поднимает меня, открывает дверь моими ключами, швыряет меня на кровать, снимает с меня застежки и натягивает одеяло до самого подбородка.

Я открываю глаза на секунду, когда слышу, как он роется в моих ящиках в ванной, но затем снова закрываю их, когда он ставит бутылку с водой и ибупрофеном на тумбочку рядом со мной и подключает мой телефон к зарядному устройству. Я держу их закрытыми, пока он опускается на колени, кладет свои теплые полные губы на переносицу и целует ее несколько долгих секунд.

И я держу их закрытыми, даже когда слышу, как хлопает входная дверь.

Я держу глаза закрытыми, но я вовсе не слепа к магии, которой является Тай Уайлдер.

ГЛАВА 8

Я .Никогда. Не. Буду. Пить. Снова.

В голове такое ощущение, будто внутри рейв-вечеринка, ди-джей в ударе, и все на каблуках.

Я устало вытираю глаза и тянусь к бутылке с водой, делая большой глоток, прежде чем кусочки вчерашней головоломки встают на свои места. Когда они это делают, по моим венам растекается ужас, как веревки боли, сковывающие меня, чтобы посмотреть замедленный повтор крушения поезда, который был моим поведением прошлой ночью.

Он признался, что у него был секс вчетвером и участие в бесконечных связях на одну ночь.

Я бежала как маленькая идиотка, потому что он признался, что дурачился с другими женщинами, когда был одинок.

Я попросила его поцеловать меня.

Я икала, как дура.

Он отверг меня.

Я чихнула ему в лицо.

Он отвез меня домой и сбежал, спасая свою жизнь.

Я чихнула ему в лицо!

Затем я вспоминаю, как он заботился обо мне — как мило он укрыл меня, ибупрофен, поцелуй — и от этого мне становится еще хуже.

Я прячу голову под подушку и глубже зарываюсь в простыни. Если бы я только могла исчезнуть под своим одеялом и вернуться с чужой жизнью (предпочтительно с Дженной Деван Татум), все было бы хорошо. Нет смысла плакать. У меня сегодня ранний урок, и я пообещала бабушке Марти, что зайду и поздравлю ее со свадьбой. У меня нет времени на жалость к себе.

С неохотой я слезаю с кровати и сажусь, обхватив голову руками, чтобы она не разлетелась по ковру (но только потому, что это лишит Иззи шансов вернуть свой залог). Я вижу, что мой мобильник на ночном столике издает звуковой сигнал, и проверяю его.

Два пропущенных звонка от Шейна.

Один от мамы.

Одно сообщение с неизвестного номера.

Ты должна мне свидание.

Я не узнаю номер, но точно узнаю командный тон. Я хочу ударить себя по лицу за одурманивающие ощущения в животе, но ничего не могу с собой поделать. На самом деле он потратил время и усилия, чтобы взять мой номер и сохранить свой на моем телефоне под именем Тай Уайлдер. Даже после моей маленькой пьяной сцены.

Я печатаю слишком быстро и слишком жадно для своего же блага.

Ты должен мне это интервью.

Через мгновение я получаю его ответ .

Я сказал, что дам его тебе, если у нас будет свидание. Это было не свидание. Это было открытое приглашение к изнасилованию. В лучшем случае.

Игнорируя его критику, я пишу.

Мне нужно твое интервью. Помощник президента XWL уже прислал мне несколько цитат. Ты единственный человек, который у меня остался. Перестань быть девчонкой.

Что ты делаешь сегодня вечером?

Просто зависаю.

Я нажимаю «Отправить», а затем добавляю «С бабушкой ».

Звучит дико. Я заберу тебя с ее места.

Так ты можешь рассказать мне больше о своих сексуальных достижениях? Нет, спасибо.

Ты сама спрашивала. И я уже говорил тебе, ты другая. Я жду адрес бабушки.

Продолжай ждать — я печатаю и сразу стираю.

Ты можешь продолжать спрашивать меня о свиданиях. Мы никогда не будем парой. — Снова стирая и громко выдыхая воздух, я наконец пишу:

Не опаздывай.

О, Блэр, ты глупая маленькая девочка, — порицает Сердце.

Почему я иду на второе свидание с этим парнем? Его эго — последнее, что мне сейчас нужно. С другой стороны, я должна признать, что он был просто мил со мной.

Мои пальцы снова двигаются по экрану.

Эй, спасибо за то, что ты джентльмен.

Я нажимаю кнопку отправки, прежде чем передумаю,

Не привыкай к этому. В следующий раз меня не будет.

***

Мы с Шейном греемся на солнышке на нашей любимой красной скамейке, пьем кофе.

Я знаю, что выгляжу как похмельный беспорядок, потому что мои волосы взлохмачены, а глаза налиты кровью, но он не спрашивает, чем я занималась прошлой ночью, и я не поднимаю эту тему.

— Кому ты пишешь? — Я подозрительно смотрю на него, делая большой глоток из своего двойного эспесо.

— Никому.

— Привет, Бред, я Блэр. Рада встрече. — Я ухмыляюсь ему.

Он выглядит смущенным, натягивая свою толстовку на самый нос, так что я не могу видеть его лица.

— Шейн Панти-Кример Кинни! Скажи мне, кому ты пишешь прямо сейчас, черт возьми. — Моя ухмылка становится шире. Может быть, у него новое увлечение. Может быть, это серьезно. Может быть, я вышла из собачьей конуры.

Он оглядывается.

— Я никому не пишу, я собираюсь сообщить о преступлении. Кто-то проколол мне шины и взломал мой Мустанг. И они проделали чертовски хорошую работу.

— Дерьмо. — Я вскакиваю со скамейки и смотрю ему в лицо. — Ты обязательно должен написать заявление. Покажи мне, что они сделали.

— Порезали шины — серьезно заявляет он. — Пришлось ехать на автобусе. — Его голос намекает на что-то более серьезное, например, у меня рак четвертой стадии или грядет третья мировая война.

— Но ты все равно выжил, чтобы рассказать эту историю. — Я похлопываю его по руке. — Вместо того, чтобы устраивать вечеринку жалости, ты можешь просто пойти в полицию.

— Я думаю, что это парень из ММА.

— Который из?

— Уайлдер, — говорит он, рассеянно касаясь щек, как будто обдумывая это. — Кажется, я видел его Хаммер после того, как сработала сигнализация.

Мне хочется сказать, что это может быть любой Хаммер, но машина Тая довольно уникальна, с черепами, пламенем и всеми остальными зверствами.

— Зачем Тай сделал это с тобой?

Шейн качает головой.

— Понятия не имею. Я знаю, что у него были претензии к моему соседу Джошу, но это было давным-давно. Может быть, он думал, что мой Мустанг принадлежит ему.