Страница 22 из 51
— Каждый дюйм твой, моя маленькая Роза . Раздвинь губы и засоси меня в свой горячий маленький ротик.
Кровь практически бурлит в моих жилах, когда я смотрю на ее открытый рот. Когда она берет головку моего члена в свой теплый рот, и я чувствую, как ее язык касается меня, я хватаюсь за ее затылок и чуть не качаюсь на ногах от того, как это приятно.
После долгих лет дрочки, это рай.
— Вот и все, моя маленькая Роза . Теперь возьми меня так глубоко, как только сможешь, — приказываю я.
Я смотрю, как мой член всасывается в ее рот, вид Розали на коленях и ее глаз, смотрящих на меня в ожидании одобрения, более эротичен, чем все, что я видел.
Я точно не смогу долго сдерживаться. Мой голос хриплый, когда я инструктирую:
— Сделай глубокий вдох и расслабь язык.
Когда она готова, я хватаю ее за волосы и вонзаюсь так глубоко, как она мне позволяет. Головка моего члена ударяется о заднюю стенку ее горла, заставляя ее задыхаться.
Звук лишает меня всякого контроля, и я начинаю двигаться быстрее и жестче, испытывая потребность кончить ей в горло.
Ее глаза начинают блестеть, она задыхается от каждого толчка. Я провожу большим пальцем по ее губам, когда выхожу из нее, наслаждаясь тем, как они растягиваются вокруг моего широкого члена.
— Так, блять, идеально.
Розали принимает каждый толчок, пока удовольствие не пробегает по моему позвоночнику, и моя сперма не заполняет ее рот. Я тяжело дышу от интенсивного оргазма, из меня вырывается слово:
— Глотай.
Я смотрю, как она выпивает каждую каплю, прежде чем медленно выхожу. Схватив ее за плечи, я рывком поднимаю ее на ноги и прижимаюсь своим ртом к ее рту. Я пробую себя на ее языке точно так же, как она пробовала себя ранее, после того, как я съел ее киску.
Прерывая поцелуй, я смотрю в ее ошеломленные глаза.
— Хорошая девочка.
На этот раз она не откусывает мне голову, а улыбается, гордясь тем, что смогла сделать мне минет.
Христос. Это убьет меня, если я отпущу ее.
Глава 17
РОЗАЛИ
Я почти не спала последние два дня.
Сначала я была полностью поглощена Виктором. С каждым поцелуем и прикосновением я безнадежно влюблялась в него.
А еще у меня все болит от секса.
Я все еще собираю вещи, когда Виктор говорит:
— Мои люди упакуют остальное. Тебе нужно пойти со мной.
С каждой секундой отказывать ему в чем-либо становится все труднее. Я беру его за руку и иду за ним, когда он ведет меня в свой кабинет и указывает на мониторы.
На каждом экране разные квартиры. Я хмуро смотрю на Виктора.
— Что это?
— Выбирай какую хочешь, — приказывает он.
Я изумленно смотрю на него.
— Ты не купишь мне квартиру.
— Они уже принадлежат мне. Ты можешь остановиться в той, в какой захочешь.
Я качаю головой.
— Нет. Я хочу получить свое собственное жилье.
— Тогда я перепишу квартиру на твое имя. — Он наклоняет голову, его глаза прищуриваются, глядя на меня. — Мне нужно знать, что ты живешь не на свалке.
— Виктор. — Придвигаясь ближе, я поднимаю руку и кладу ладонь ему на подбородок. Он поворачивает голову и запечатлевает поцелуй на моей коже.
Боже, он так усложняет мне задачу.
Я бросаю на него умоляющий взгляд.
— Мне нужно сделать это самой. Как только я покину этот дом, у тебя не будет права голоса в моей жизни.
Боль искажает черты его лица.
— Я не позволю тебе уйти отсюда с пустыми руками. — Он идет к своему столу, и я смотрю, как он печатает на своем ноутбуке. На мониторах появляются новые экраны, затем он указывает на средний. — Это твой банковский счет. Я уже перевел средства для тебя.
Когда я начинаю качать головой, он огрызается:
— Это не обсуждается.
В шоке я смотрю на большую сумму.
Пятьдесят миллионов. Виктор сошел с ума!
Зная, что он будет со мной спорить, я беру себя в руки.
— Я заключу с тобой сделку. Я возьму столько, чтобы мне хватило на полгода. Это даст мне время найти работу, и я смогу поступить в колледж.
Черты его лица напрягаются, пока не становится похоже, что его вот-вот стошнит.
— Позволь мне позаботиться обо всем. Зачем тебе учиться в колледже, если я могу заплатить за элитный университет?
Странное ощущение – быть сильной. Я никогда не видела Виктора таким, и это разрывает мне сердце.
— Пожалуйста, остановись, — умоляю я. — У тебя было три года, чтобы заботиться обо мне. Против моей воли. Я хочу испытать жизнь самостоятельно. Мне это нужно, Виктор.
Я должна выяснить, кто я без Виктора. Без моей семьи. Мне нужно разобраться в своих эмоциях и убедиться, что то, что я чувствую к Виктору, не является стокгольмским синдромом. Я должна справиться с горем и виной.
Мне нужно сделать это для себя.
Я указываю на монитор.
— Оставь на счете только тридцать тысяч долларов. По десять тысяч за каждый год, который я провела здесь.
— Нет, блять, — огрызается он. — Это совсем ничего! Возьми хотя бы двадцать пять миллионов. Ровно половину.
— Нет. Тридцати тысяч достаточно, — возражаю я, стоя на своем. Когда он открывает рот, я бросаюсь вперед и прижимаю пальцы к его губам. — Остановись, Виктор. Умоляю тебя. Позволь мне уйти на моих собственных условиях, и я обещаю, если что-то не сработает и ты мне понадобишься, я позвоню.
Он долго смотрит на меня, прежде чем кивнуть.
— Но ты возьмешь телефон, который я тебе купил. Это не подлежит обсуждению. В нем есть мой номер.
Я одариваю его дрожащей улыбкой.
— Хорошо.
Он бросает на меня умоляющий взгляд.
— Пожалуйста, просто возьми Джозефа, чтобы он охранял тебя.
— Мы обговаривали это вчера. Я не возьму охрану. Мне будет казаться, что я все еще в плену.
— Блять , — ругается Виктор. — Я уже жалею о своем обещании отпустить тебя.
— Я сдержала свое, — напоминаю я ему. — Я дала тебе два дня. Дай мне свободу.
Он качает головой, вынимая телефон и зарядное устройство из ящика стола и протягивая их мне.
— У меня есть еще кое-что.
Я смотрю, как он достает из ящика тонкий черный футляр. Когда я открываю его дрожащими пальцами, то вижу ожерелье и подвеску в виде розы.
Мое горло сжимается, когда я говорю:
— Оно прекрасно.
— Я сделал это для тебя. — Виктор вытаскивает цепочку из футляра и заходит мне за спину.
Я собираю свои волосы, и когда он надевает платиновое ожерелье мне на шею, глаза начинают сильно слезиться.
Почему мне не хочется уходить от него?
Боже, я так запуталась.
Виктор обнимает меня и целует в макушку.
— С днем рождения, моя маленькая Роза .
Я сжимаю его предплечья, и мои плечи вздрагивают под тяжестью душевной боли.
— Босс, все готово, — слышу я голос Джозефа.
Я чувствую, как Виктор кивает, но не отпускает меня. Вместо этого его хватка на мне усиливается, и он осыпает поцелуями мою шею и лицо.
— Ты не против позаботиться о Луне, пока я не пришлю за ней? — Спрашиваю я дрожащим голосом. Мне нужно остепениться, прежде чем я смогу перевезти ее в Нью-Йорк.
— По крайней мере, у меня будет одна из вас еще некоторое время.
Боже. Мое сердце.
— Я должна идти, — умоляю я.
Или я вообще не уйду.
Я чувствую дрожь, пробегающую по его телу, прежде чем он опускает руки. Я разворачиваюсь и бросаюсь к двери, но хриплый голос Виктора останавливает меня.
— Розали.
Я не поворачиваюсь к нему лицом.
— Да.
— Скажи мне последнюю ложь.
Мое тело начинает содрогаться, когда слезы текут по моим щекам.
— Я ненавижу тебя, Виктор. — Рыдание вырывается из меня, и остальные мои слова выходят натянутыми. — Я вовсе не буду скучать по тебе.
Я выбегаю из комнаты и бегу из дома, который был моей тюрьмой в течение трех лет.