Страница 71 из 82
Вскоре вокруг нас обнаружилась необозримая пустыня ярко-желтого песка, из которого выказывался каменный плитник; кой-где белелись кости животных, растерзанных гиенами или львами; солнце жгло нас отвесными лучами. Шум порогов становился уже слышен. Поднявшись на первые хребты гор, я увидел вдали черные груды камней, из-за которых сверкал Нил; чем далее мы подвигались, тем мрачнее становилась картина. Не доезжая порогов, видны три острова. Первый, ближайший к Уади-Гальфа, называется Сиварти; он закрывает от путешественника своими пальмами места ужаса. За ним следует, уже окруженный скалами, остров Меинарти, где видны развалины какого-то древнего здания, окруженного бледными и тощими спадами; на этом острове живет издавна одно нубийское семейство, которое, довольствуясь обрабатыванием уголка наносной земли, совершенно отчуждено от мира; доступ туда возможен только в продолжение нескольких дней года, при мелководии, и то с большою опасностью. Говорят, что эти бедные люди принимают с восторгом и с трогательным гостеприимством тех, которые решаются при возможности посетить их. Это доказывает, что отчуждение от мира развивает в самом грубом человеке высокие чувства, врожденные в существах бессмертных, когда они удалены от испорченных пороками людей. Эта забытая людьми колония напомнила мне стихи Илиады:
Зевс громовержец вчера к отдаленным водам океана,
С сонмом бессмертных, на пир к эфиопам
отшел непорочным.
На одной ближайшей от этого острова скале сохранились развалины христианской церкви; можно полагать, что эта благословенная семья принадлежала некогда христовой пастве; любопытно было бы узнать, не остались ли в них искры погасшего света. Последний остров, Генизаб, уже походит на подводный камень, и за ним открываются миллионы черных безобразных камней, по которым скачут с шумом дробящиеся волны Нила. Но чтобы вполне видеть это грозное место, надобно взойти на самую вершину огромной скалы Эбшир, которая сходит отвесно в Нил; черные камни и пенящиеся волны в страшном смещении, кажется, кипят вместе, а вокруг вас такое запустение, которое пугает; прибавьте к этому зверский вид наших провожатых, и вы вспомните о свирепых катадунах, обитавших здесь, по мнению древних писателей. Цицерон говорит, что катадуны лишены слуха от ужасного шума, производимого Нилом через его падение с высоких гор. В прошедшем столетии французский путешественник Павел Люка представил не менее баснословный рассказ о порогах Нила у Ассуана. Древние говорили об этом таинственном крае по одним преданиям. И теперь арабы рассказывают чудеса о порогах Нила. Вожатый Бурхарта сказал ему, что тут воды Нила падают как бы с неба!..
Арабы называют эти большие пороги Дженадель. Местах в трех или четырех быстрота Нила ужасна, и от сопротивления камней поднимается водяная пыль. Течение Нила с юга заслонено отчасти шпицами уродливых скал; промежду их видно принадлежащее уже Донголе какое-то строение, которое называется Гамке, и еще другие развалины, где был некогда греческий монастырь. Бурхарт видел там остатки церкви.
Это место производит глубокое впечатление на зрителя. Таинственность Нила и его торжество над мощными преградами природы воспламеняют воображение…
Нынешние нубийцы, составленные из двух колен бедуинов Джовабере и эль-Гарбие, происходят от бедуинов арабских, которые проникли сюда за полчищами Магомета. Потомки прежних коренных нубийцев, которые, как мы сказали, были обращены в христианство, видны еще около Серры и Тафе, на север от Уади-Гальфа. Колено эль-Гарбие, будучи теснимо коленом джоваберов, отправило депутатов в Константинополь к султану Селиму; он прислал на помощь к ним значительный отряд босняков, которые, соединясь с бедуинами эль-Гарбие, восторжествовали над их соперниками. С той поры босияки остались в Нубии; они возобновили укрепления в Ассуане, в Ибриме и в Саие. Потомки этих босняков, забывши уже язык и обычаи своих предков, доселе встречаются в этих местах и в Дере; они отличаются от нубийцев смугловатостью своей кожи, меж тем как цвет кожи нубийцев совершенно черный.
Туземцы разделяют Нубию — в общем смысле — на две части: первую, которая простирается от острова Филе до Уади-Себуа, называют они Уади-Кенус; а вторую, которая занимает все пространство, заключенное между Уади-Себуа и северною границею Донголы, называют Уади-Нуба. Ныне Нубия разделена на четыре округа: Келабше, Дер, Ибрим и Уади-Гальфа. Каждый из этих округов подчинен каймакану; но все они находятся в зависимости от каймакана Дера. Округ Келабше простирается от острова Филе до Гарб-Мерое. Гранитные, базальтовые и аспидные горы, стесняющие Нил, оставляют, как мы видели, самую узкую полосу земли для обрабатывания. Округ Ибрима оканчивается знаменитым храмом Ипсамбула. Гора Ипсамбула и большие пороги составляют границы округа Уади-Гальфа. Мег-мет-Али собирает с Нубии от 250 до 300 тысяч рублей дохода и, сверх того, с каждого каймакана или кашефа по 3 1/2 тысячи рублей. Каймаканы с своей стороны имеют довольно значительный доход. Преступления входят также в отрасль нх доходов; таким образом, убийца, чтобы откупиться, должен поставить 6 верблюдов и 7 баранов. Кражи также обложены штрафами по мере своей значительности.
Возвратясь в Уади-Тальфа, к моей дагабии, я нашел ее уже совершенно готовою для возвратного плавания, то есть без мачт и без парусов, но с прилаженными веслами. При обратном плавании по Нилу барка пускается по течению реки, вспомоществуемая, смотря по надобности, веслами; когда же мало гребцов, то барка плывет просто по течению реки, вертясь вперед то кормой, то носом, то боком, так что путешественник, видя солнце попеременно с разных сторон, с трудом может сообразить место, на котором он находится. Однако мои арабы гребли довольно прилежно и даже с громкими песнями, примешивая в них похвалы собственно мне, например, по смешному переводу моего драгомана: «Да сопутствует тебе пророк и его двоюродный брат (Али)! Куда ты нас завез? В Уади-Гальфу, где мы никогда не думали быть!», припевая беспрестанно «рауах-ямелих! рауах-джпнинар (т. е. генерал) рауах! — бис-саламе!» и пр.
Простояв ночью только два часа, к восхождению солнца мы были уже перед живописными скалами Аба-гуды. Пройдя скалы, увенчанные разрушенным городом, мы пристали к той, которая почти отвесно сходит в Нил и в которой чернеет гробовая пещера; это спэос времен фараонов. По как я был поражен при первом вступлении туда, увидев перед собою храм Христа спасителя! Не могу выразить моего восторженного ощущения, когда мой первый взгляд остановился на изображении благословляющего Искупителя. Это изображение находится на потолке. Христос представлен стоящим, в ризе червленой. Лицо написано по облику нерукотворного образа; тройное сияние главы разделено на семь лучей; десница благословляет; шуйца, приложенная к груди, держит Евангелие. Обратясь к входу, вы видите на том же потолке изображение одного святого угодника, также во весь рост, но весьма поврежденное в лице и в стопах. Глава украшена тройным сиянием; висон белый, а риза червленая; в правой руке венец, а в левой крестный посох; правая нога наступает на пламень. Я полагаю, что это Иоанн Креститель. На потолке, который над дверью, находится в кругу поясный образ Спасителя. По обеим сторонам двери стоят, уже почти изглаженные, облики ангелов, в белых ризах, с крыльями; они держат в правой руке вместе с сосудом крестный посох, а в левой — венок или шар, но трудно уже распознать.
Недалеко от Ибрима мы останавливались в селении Аниба, по причине сильного противного ветра; я вышел к хижинам нубийцев; у порога сидели женщины; их черные волосы были тщательно заплетены, перебраны с железными кольцами и смазаны густым маслом, походящим на деготь; солнце топило этот состав; я не мог постигнуть, как они могут это выносить; но после узнал, что это масло есть предохранительное средство от жара. Увидев, что я замечаю их прическу, некоторые закрылись покрывалами, а другие убежали. Хижины нубийцев обыкновенно состоят из двух комнат: одна для мужа, другая для жены- К вечеру я прибыл в Дерр.