Отчаянно ищу Сюзанну

“Она была больна”.

“Но ты ни в чем не виноват”.

Она не была уверена, в какой момент его рассказа ее рука скользнула вниз по его руке, чтобы обхватить его, но она посмотрела вниз и обнаружила, что их пальцы переплелись. Она должна двигаться. Она должна убрать свою руку из его хватки. Вместо этого она сжала его руку и положила другую руку на его предплечье, пытаясь снять напряжение.

С его историей пришло понимание. Несколько недостающих фрагментов, которые составляли его целое, сложились в ее сознании. Не все, но пока достаточно. “Твой отец не может искренне считать тебя ответственным за такое”.

“Не могу поверить, что рассказал тебе все это. Что в тебе такого?” Он взглянул на их соединенные руки и отстранился, словно обжегшись. На мгновение согнув пальцы, он снова посмотрел ей в лицо с такой интенсивностью, какой она не видела с тех пор, как они встретились на лестнице той ночью.

“Холден”. У нее пересохло во рту, и она облизнула губы. “Вот почему ты пытаешься изображать из себя закоренелого повесу”.

“Можем ли мы вернуться к теме шевеления пальцами ног?” Его дыхание казалось прерывистым, когда он посмотрел на нее.

“Ты хочешь подтвердить предположения твоего отца о тебе. Ты пытаешься оправдать его ожидания. Не могу сказать, что виню тебя. Я полагаю ...”

Неожиданное тепло затопило ее чувства, когда он протянул руку и обхватил ее лицо руками, притягивая ближе. Его поцелуй был грубым, наказывающим, но с отчаянием, которому она соответствовала. Она услышала испуганный всхлип, вырвавшийся из ее горла, когда его губы коснулись ее губ. Ее руки на мгновение взметнулись в воздух, прежде чем опуститься ему на грудь. Он отстранился, наблюдая за ней. В его глазах было понимание, которому она не совсем доверяла, как будто он вспомнил что-то, что давным-давно забыл.

Ее губы приоткрылись в вопросе, но у нее было слишком много мыслей, чтобы задать их. Он отпустил ее губы, но его руки все еще удерживали ее голову. Его большие пальцы коснулись прядей упавших волос у нее на висках.

Моргая, глядя в темно-зеленые глаза и на губы, которые хотела вернуть к своим, она потянула его за лацканы сюртука, пока его рот снова не встретился с ее. Он усмехнулся, грубый звук завибрировал в ней, но был успокоен мягкостью его рта. Его язык прослеживал линии ее губ, пока она не открылась ему, впуская его внутрь. Должно быть, прошло время, но она не осознавала ничего, кроме его губ на своих.

Его руки скользнули к ее затылку, когда он пробовал ее на вкус, его теплая кожа согревала ее сильнее, чем тысяча солнц. Его губы скользнули по ее губам, вытягивая из нее самые сокровенные желания, затем стремясь к большему. Обнаженная, нуждающаяся, она прикусила его нижнюю губу, увлекая его за собой в спираль страстного желания. Словно в битве, где ни одна из сторон не собиралась сдаваться, она повторяла каждое его движение. Она научилась. Знал он это или нет, но он был ее учителем. Теперь ее руки были у него под пальто, распластанные на груди и с каждой секундой все больше обнимающие его.

Близость. Это то, в чем она нуждалась.

Его тело прижалось к ней. Его рука скользнула по ее шее, по спине и остановилась на бедре. Он отстранился с ленивой улыбкой, его взгляд метнулся через сад. “Где спальня, когда она так нужна?”

“Холден, мы не должны”.

“Да, на самом деле я считаю, что мы должны”. Он притянул ее для еще одного поцелуя, оставив взволнованной, смущенной и легкомысленной.

Она прикоснулась пальцами к губам, когда он отстранился. Он поцеловал ее. Не Сюзанну, ее! Сью Грин!

“Для человека, который никогда раньше не танцевал кадриль, ты определенно опытна”, - размышлял он.

“Ты. Только ты”, - прошептала она. Говорила ли она вслух или только мысленно?

“У тебя самый интригующий рот. У меня такое чувство, будто мы целовались много раз, и все же я знаю, что это не так”. Улыбка тронула уголки его рта, когда он заговорил, заставляя ее захотеть поцеловать его снова. “Все в тебе кажется таким знакомым. Хотел бы я знать, что это такое. Как воспоминание о сне, которое исчезает прежде, чем ты успеваешь по-настоящему насладиться им.”

Он помнил ее? Она должна была сказать ему. Хватит секретности и лжи. Ей нужно было сказать ему, что она Сюзанна. “Холден, есть кое-что, что ты должен знать”.

“Я всего лишь пытался заставить тебя замолчать, но я рад, что сделал это. Это было довольно неожиданно, хотя я должен был догадаться. Ты страстный художник, поэтому само собой разумеется, что ты была бы страстной и в других областях ”. Он широко улыбнулся, от чего его глаза осветились и в уголках появились морщинки.

Она толкнула его в плечо и встала, чтобы уйти. “Просто пытался заставить меня замолчать?” Он поделился интимными подробностями своего детства. У них был нежный момент! И он был в настроении сейчас смеяться над ней? Проклятый человек!

“Подожди. Сью, не уходи. Я не имел в виду то, как это прозвучало”.

“Увидимся на вечеринке в саду у Хабернов, где, как ты с облегчением узнаешь, танцев не будет. Я полагаю, тебе придется подождать другого мероприятия, чтобы я отказала тебе еще в одном танце.”

Ее щеки раскраснелись, и казалось, что на них были написаны ее самые темные секреты. Отряхнув юбки, она сделала глубокий вдох. Ему было наплевать на нее. Он показал ей лишь небольшую трещину в своей броне — скорее всего, он даже этого не хотел. Он хотел отвлечься в саду, чтобы улучшить свое настроение, и она была удобна. Она отступила от него на шаг, осмелившись оглянуться лишь для одного быстрого взгляда.

К сожалению, быстрый взгляд превратился в долгий.

Что-то было в его глазах, какие-то эмоции, которые она не могла прочесть. Все, что она знала, это то, что между ними двумя была какая-то связь, думал ли он, что это просто увлечение в саду или нет. “Все равно увидимся на мероприятии у Хабернов”. Она оторвала от него взгляд и выбежала из сада так быстро, как только позволяли ноги.

***

Его утренняя прогулка верхом пока что никак не помогла ему прояснить разум. Возможно, какой-то смысл в конце концов поселится в его голове, но сегодня это явно не произойдет. На данный момент у него было над чем подумать.

Он покачал головой и увеличил скорость, покидая парк. Присутствие его матери угрожало всему, что он построил в Лондоне. Возвращение отца к его жизни натянуло ему нервы. А потом появилась Сью, целующая его так, словно ее обучал весь полусвет, и при этом провозглашающая правду, о которой он подозревал. Последняя фраза произвела на него самое сильное впечатление в данный момент.

Сюзанна была Сью. Сью была Сюзанной. Или Сюзанны никогда не было, а Сью всегда была Сью. Как бы он ни переворачивал информацию, она все равно возвращала его к той же мысли: что ему теперь делать?

Он крепче сжал поводья Мьюли, выезжая из Гайд-парка и направляясь по улице прочь от своего дома. Сью не открыла ему свою тайну, поэтому он пока не мог откровенно поговорить с ней. Поэтому все его вопросы кипели в голове, как плохо сваренный суп.

Она была там. Она была там все это время.

Неудивительно, что Сью так долго злилась на него. Он тоже видел ее той ночью. Он попросил ее найти ... ее. Он прошел мимо нее, чтобы найти ... ее. Затем он отправился к ее кузинам, чтобы найти ... ее. И все это время это была она. Всегда она.

Он погнал Мьюли вниз по улице со скоростью своих мчащихся мыслей. Как он мог когда-нибудь загладить свою оплошность? Мог ли он вообще это сделать? Вот почему она отвергла все его обаяние. И он пошел и повсюду следовал за ней, приглашая на танцы, когда она, должно быть, больше всего на свете хотела, чтобы он ушел. Той ночью он оттолкнул ее с дороги в поисках фантазии. Сюзанна не была реальной. Она никогда ею не была. Сью, с другой стороны…

Он покачал головой. Он снова задумался— что же теперь делать. Возможно, если бы ему удалось вытянуть из нее признание, они могли бы все обсудить. Одну вещь он знал наверняка, так это то, что секреты должны быть раскрыты виновной стороной вовремя. Если секрет будет раскрыт слишком рано, “все рухнет”, - пробормотал он себе под нос.