Уничтоженный Кремль

Чудов монастырь. Почтовая открытка начала XX века.

С Чудовым монастырем связан любопытный эпизод полемики между организациями, которые в дореволюционной России занимались охраной памятников старины. В 1911 году Императорская Археологическая Комиссия (ИАК) разрешила устроить в подклете монастырского собора отапливаемую церковь. Год спустя Московское Архитектурное Общество указало на опасность совмещения в старинном храме отапливаемых и неотапливаемых частей и выразило надежду, что ИАК не допустит угрозы порчи собора. Устройство отопления в результате было запрещено. Могли ли ученые мужи представить себе, что не пройдет и двух десятков лет, как полемику о чудовском соборе придется вести на тему «Взрывать — не взрывать», и в результате от него не останется и камня на камне…

Обитель ученых и мудрецов

Чудов монастырь с самого начала своей истории был «учительным»; историки считают его «рассадником византийской образованности». Здесь воспитывался в юности Дмитрий Донской, сюда приезжали из Греции и славянских земель ученые монахи и епископы. Слава об учености и мудрости обитателей кремлевской обители расходилась и по всей стране, и за ее пределы. Уже в XIV веке в монастыре появилась собственная школа книжных писцов, от которой до наших времен дошли две рукописи — «Книга о постничестве», созданная в 1388 году «замышленьем архимандрита Якима, а писанием черньца Антония», и «Книга Иова» 1394 года. Известный историк М. Н. Тихомиров считал, что эти рукописи своим тщательным исполнением резко отличаются от памятников середины XIV столетия и свидетельствуют о наличии в Чудове монастыре собственного стиля книжного письма. К памятникам этого же стиля относилась и хранившаяся в монастыре рукопись, приписываемая самому митрополиту Алексию.

Пристанище гуманистов

В 1390–1392 годах здесь жил Матфей Гречин, митрополит Адрианопольский, тут и похороненный. О чудовском архимандрите Питириме (1440-е годы) старинные источники говорят: «Известный сколько по благочестию своему и иноческим подвигам, столько же и по образованности и просвещению, в чем не было тогда в Москве ему равных».

Здесь постригался в монахи Юрий Траханиот, ближайший советник великого князя Василия III. В 1518 году в Чудовом монастыре поселились прибывшие в Москву ученые старцы из афонских монастырей. В 1516–1525 годах здесь жил известный средневековый гуманист, богослов и писатель Максим Грек, вокруг которого образовался кружок образованных москвичей. Чудовский архимандрит того времени Иона писал великому князю доносы на Максима Грека и его собеседников: «и толкуют книги, и низводят словеса по своему изволению, без согласия и без веления твоего». По отзывам историков, чудовская келья Максима Грека «превратилась в своего рода политический клуб. В нем собирались самые образованные люди. Они обсуждали не только богословские темы… эти люди вели весьма вольные речи. Они бранили не только митрополита, но и самого государя» (Р. Г. Скрынников). Ближайшими советниками Максима Грека были Вассиан Патрикеев и Исаак Собака, отлученный от церкви на соборе 1549 года по настоянию митрополита Макария, когда он был уже чудовским архимандритом.

В Чудовом монастыре была и собственная школа иконописцев. Приходно-расходная книга монастыря 1586 года называет их имена: старец Александр, старец Симеон, Дмитрий Барышников, Ждан Никитин, Лукьян Максимов. В той же книге есть имена чудовских мастеров-серебреников: Третьяк Филин, Григорий Перевертка, Поспелка Лукьянов, Давыд Иванов и Парфений, «во иноцех» Павел. Монахи Чудова монастыря были среди золотых и серебряных дел мастеров и алмазников, работавших позднее в Золотой палате патриарха Никона. Шедевром русского эмальерного искусства считается потир 1664 года из Чудова монастыря (хранится в Оружейной палате).

Предтеча университета

В 1649–1670-х годах в монастыре действовала Греко-Латинская школа, учрежденная патриархом Филаретом на средства патриаршего дома. Из этой школы, в которой преподавали известные ученые тех времен Арсений Грек, Арсений Сатановский, Епифаний Славинецкий и многие другие, выросла позднее Славяно-Греко-Латинская академия. В списках первых учеников академии значится чудовский монах Иев. Чудовская школа была центром так называемых «мудроборцев», книжников «грекофильского» направления. Главой «мудроборцев» был келарь кремлевской обители Евфимий Чудовский, выходец из простых монахов — знаменитый духовный деятель, переводчик сочинений Дионисия Ареопагита и многих иных, поэт, философ, библиограф, «справщик» (редактор) московского Печатного двора, ревнитель православия XVII столетия, ратовавший за развитие духовного образования. Несмотря на то, что Евфимий Чудовский сам переводил книги с латыни и составил русско-латинский словарь, он писал: «От учения латинского, ничтоже еще видя, начинаются быти странныя подверги и чуждыя восточныя святыя Церкве». Он призывал светские и духовные власти сделать все, «да не пламень западного зломысленного мудрования растекся попалит и в ничто же обратит православия восточного истину». «Мудроборцы» боролись против «блуды латинския», против «латиномудрствующих» сторонников другого знаменитого культурного деятеля XVII столетия поэта Симеона Полоцкого, чьей цитаделью был Заиконоспасский монастырь в Китай-городе, требовавших и развития светского образования по образцу европейского.

В Чудовом монастыре составлялись и переводились богословские, исторические, философские сочинения. Чудовские монахи специально заказывали переводы: например, сохранился перевод греческих толкований литургии с пометкой инока Евфимия: «За преведения мзду даях аз от себе». Епифаний Славинецкий, получив от царя заказ на перевод Библии с греческого языка на славянский, выбрал в числе других помощников чудовских монахов Евфимия и Моисея.

В XVII веке в монастыре жили и ученые греки братья Софроний и Иоанникий Лихуды. Инок Исидор работал здесь над Патриаршим летописцем, монах Боголеп Адамов — над популярным в свое время «Хронографцем». Монахом обители был русский просветитель Карион Истомин, составитель букварей и учебных книг для юных Петра I и царевича Алексея, в 1682 году подавший царевне Софье стихотворную челобитную о «водворении» наук в России. Истомин исполнял обязанности личного секретаря патриарха Адриана и заведовал московским Печатным двором. Весной 1701 года в заточении в Чудовом монастыре находился — и в нем же умер — попавший в опалу Игнатий Римский-Корсаков, «первый русский историк», видный ученый и духовный деятель своего времени. Славяно-Греко-Латинской академией в начале XVIII века руководил чудовский монах Иов, составивший «Букварь, рекше Сократ учения христианского».

В монастырской библиотеке хранилось множество редчайших рукописных (в 1650-х годах их было описано здесь 242) и старопечатных книг: древние летописи, рукописи из константинопольских монастырей (XIII–XV вв.), «Слово об Антихристе св. Ипполита, Папы Римского» (XII в.), Книга Ефрема Сирина (XV в.), «Апостол» (начало XVI в.), «Слово» Григория Богослова об идолах (XVI в.), Четья-Минея 1600 года, «Арифмология» Николая Спафария, многочисленные публицистические сочинения последней трети XVII века и др. В 1570 году церковный служка Семен Савельев пожертвовал в Чудов монастырь экземпляр первой русской датированной печатной книги — «Апостола» Ивана Федорова. У гроба преподобного Алексия хранился принадлежавший ему Новый Завет — рукопись XIV века, в драгоценном переплете с изумрудами, рубинами и бриллиантами. После 1917 года эта рукопись бесследно исчезла.

Чудовский хор

В XIX — начале XX века на всю Россию был знаменит хор Чудова монастыря, участвовавший в самых торжественных церемониях, он пел при освящении храма Христа Спасителя и многих московских церквей. «Много на своем веку слыхал я певческих хоров, — вспоминал князь Владимир Голицын московскую жизнь 1850–1860-х годов, — придворный, лаврский, синодальный — но подобного чудовскому… я никогда не слыхал. Он довел исполнение церковных песнопений… до такого совершенства, что вы не слышали отдельных голосов или регистров, а 80-голосная масса сливалась в одну звуковую волну, подобную звуку большого органа в католических соборах. Было много любителей — поклонников этого хора, которые следовали за ним по церквам, где он выступал в полном своем составе». «До чего дивно поют стихиры, — говорит героиня бунинского „Чистого понедельника“. — А в Чудовом еще лучше».