Знак Звезд

Холден вздохнул, потирая затылок. Он все чаще уединялся на встречах с отцом и, очевидно, хранил секреты от нас.

- Грегор налагает на нас санкции. Он считает, что Роуэн представляет опасность, и мы несем ответственность за то, что не обучили ее должным образом. Он больше не допускает ни одного из своих волков на нашу территорию.

Кин тихо присвистнул.

- Разве что-то подобное обычно не приберегается на случай неспровоцированного нападения волка из стаи?

- Так и есть, - сказал Лукас. Его взгляд стал расфокусированным, когда он уставился в пространство. - Он пытается заставить нас действовать силой. Чтобы заставить нас согласиться, чтобы он тренировал Роуэна, чтобы он отступил.

- Скажи мне, что этого не будет, - процедил Энсон сквозь зубы.

Холден отмахнулся от него.

- Этого не будет. Нам просто нужно придумать, как заставить остальную часть сообщества осознать, каким придурком он себя показывает. Они не были на тестировании, поэтому не знают, что ты не склонна к насилию и не представляешь опасности.

- А как насчет Ивана или Калеба? Неужели они не могли что-нибудь сказать?

Холден откинулся на спинку стула.

- Они могли, но это было бы рискованно для любого из них. У Четверки нет привычки выступать друг против друга. Это инстинкт самосохранения.

- Больше похоже на трусость, - пробормотал Кин.

- Он прав, - согласился Энсон. - Они знают правду. Это скажет об их характере, если они не вступятся за Ро.

Но было ли это правдой? Я посмотрела вниз на руки, представляя шок от боли на лице Криса, когда я оттолкнула его.

- Я могу причинить кому-нибудь боль.

Люк провел рукой по моим волосам, его пальцы успокаивающе скользили по прядям.

- Ты причинишь боль только тому, кто этого заслуживает. - Он наклонил голову так, чтобы наши глаза были на одном уровне. - Я чувствую это в тебе. Я бы сказал тебе, если бы тебе нужно было остерегаться проявления этого дара.

- Сейчас это не кажется таким уж большим подарком.

- Но это не так, - сказал Кин. - Возможность защитить себя и людей, которые тебе небезразличны. Это всегда будет подарком.

Энсон провел пальцами по тому месту на моей шее, которое, казалось, так сильно любил.

- Думаю, тебе нужно научиться контролировать это. Мой дар силы сначала пугал меня, но теперь, когда я знаю, как он работает, и доверяю себе, что смогу безопасно им пользоваться, мне нравится, что он у меня есть.

Я улыбнулась.

- Тебе нравится, что ты можешь разбрасывать целые деревья по пляжу.

Он послал мне дерзкую ухмылку.

- Это круто.

Холден отставил содовую.

- Энсон прав. Если ты немного лучше овладеешь своими способностями, думаю, в целом ты будешь чувствовать себя более уверенно.

Я бы убила за небольшую толику контроля прямо сейчас. У меня было такое чувство, будто я неделями находилась в торнадо, кружась по кругу, не отличая верха от низа. Я была готова какое-то время твердо стоять на земле.

- Давайте начнем сегодня днем.

Кин изучал меня.

- Ты уверена, что готова к этому?

Я скорчила гримасу.

- Вы заставляете меня вздремнуть каждый день после школы и ложиться спать до десяти. Мне запретили пользоваться своим даром с тех пор, как я была истощена. Я бы сказала, что отдохнула.

Он поднял обе руки в знак капитуляции.

- Просто проверяю.

Позади меня кто-то прочистил горло, и я подняла глаза, чтобы увидеть Мейсона. Он неуверенно улыбнулся мне.

- Звонили из нашего лечебного учреждения. Они думают, что Эбби достаточно здорова, чтобы встретиться с тобой.

-31-

Кин барабанил пальцами по рулю, время от времени поглядывая на меня.

- Я в порядке, - сказала я ему, глядя в окно на извилистую двухполосную дорогу.

- Абсолютно нормально, если это не так.

Я скинула туфли, подтянув колени к груди.

- Я устала быть в беспорядке.

- Ро, за последние пару месяцев ты пережила больше потрясений, чем большинство людей переживет за всю свою жизнь. Страх, замешательство, подавленность - любые эмоции под солнцем не делают тебя слабой. Это делает тебя сильной, потому что ты продолжаешь двигаться вперед.

Я повернулась на сиденье, запустила руку в волосы Кина и провела пальцами вниз по его шее.

- Спасибо. Мне нужно было это услышать.

Он послал мне улыбку, от которой у меня внутри все перевернулось.

- Я буду здесь, чтобы убедиться, что ты узнаешь правду, когда тебе это понадобится.

Я позволила пальцам запутаться в волосах у основания его шеи. Кин лучше, чем кто-либо другой, знал, каково это, когда твоя жизнь переворачивается с ног на голову. Он потерял родителей и брата, каким знал его, в один день.

- Как ты прошел через это?

Он не смотрел в мою сторону, вместо этого сосредоточил взгляд на дороге.

- Я шел шаг за шагом, как только мог. Вон был так сломлен в тот год после нападения. Он едва мог функционировать. Я чувствовал, что мне нужно быть сильным ради него, а не ломаться.

Кин с трудом сглотнул.

- Именно Холден отвел меня в сторону и сказал, что я должен выплеснуть это наружу. Даже такими юными, какими мы были, он мог видеть, что сдерживание всего горя и гнева только причиняло мне боль. Я думал, что если покажу это, то стану слабым. Правда была в том, что когда я выплеснул это наружу, то смог справиться с этим. Я смог быть более внимательным к Вону, и у меня не было повода для паники.

- А теперь?

- Это всегда будет больно. Родителей у меня украли. У Вона отняли детство. Нашу невинность во многих отношениях. Горе накатывает в неожиданные моменты, но оно не выводит меня из себя, как раньше. Я нашел свою новую норму. Создал семью по своему выбору.

- Мне нравится идея избранной семьи, - сказала я.

- В некотором смысле, это намного сильнее.

Это имело смысл. Ты решаешь посвятить себя людям в своей жизни. Быть рядом с ними, что бы ни случилось. Меня кольнуло чувство вины. Я не сдержала этого обязательства перед своими приемными родителями.

Я пролистала свои сообщения. От отца по-прежнему ничего не было. Протянуть руку было все равно что обнажить рану для повторного нанесения вреда. Но я все равно скучала по нему, по тому мужчине, которым он был раньше. Мои пальцы зависли над клавиатурой.

Я: Надеюсь, у вас с мамой все хорошо.

Я не могла заставить себя написать: «Я люблю тебя». В этом было слишком много боли. Все, что я могла дать, - одну оливковую ветвь.

Я уставилась на телефон, но ответа не последовало.

Кин включил поворотник, съезжая с двухполосной дороги на частную подъездную дорожку.

Я оглядела местность вокруг нас. Вдалеке виднелись зеленые холмы и лес.

- Тут прекрасно.

Кин кивнул.

- Мило и тихо.

- Это, должно быть, успокаивает, верно?

Кин заехал на маленькую, наполовину заполненную стоянку. Он вырулил на свободное место и заглушил двигатель. Повернувшись на сиденье, он взял меня за руку.

- Мы с тобой. На каждом шагу этого пути.

Я переплела свои пальцы с его, когда большой палец Кина прошелся вперед-назад по тыльной стороне моей ладони.

- А я с тобой. Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить...

- Знаю.

Ни один из нас не сделал ни малейшего движения, чтобы сдвинуться с этого места.

- Мне страшно. - Я произнесла эти слова так тихо, что они были едва слышны.

- Мне бы тоже было.

Было что-то такое в том, что Кин не отмахивался от моего страха простыми заверениями, и это помогло. Это было так, как если бы мы смотрели ситуации прямо в глаза, а не притворялись, что это было чертовски легко.

- Я боюсь, что она будет не в своем уме, и боюсь, что так и будет. - Если у нее были все ее способности, что она могла раскрыть?

- Мы не узнаем, пока не войдем туда.

Я уставилась на каменное здание. На вид в нем было по меньшей мере три этажа, и оно напоминало старинную усадьбу - роскошную, но в то же время немного жутковатую.