Прости

«Слепец! Боже, какой я слепец!»

Неожиданно девочка завозилась и села на кровати, сонно хлопая глазами антрацитового цвета в окаймлении густых чёрных ресниц. Увидев Кирилла, улыбнулась. Кир, указав на Леру, приложил палец к губам, прося дочь не шуметь. Малышка, взглянув на мать, кивнула. Сползла с кровати и подойдя к нему, смело взяв за руку повела за собой. Мужчина подчинился. Как бы то ни было, он в гостях. И сейчас, пока Валерия отдыхает, обязан слушаться маленькую хозяйку.

— Садись, — проговорила Ульяна, едва очутившись на кухне. — Кушать будешь? У нас с мамой котлеты есть и пюре…

— Буду, — опешил он от домовитости дочери.

— Правильно. Ты с дороги.

Мужчина кивнул.

— Дядя Кирилл, а я могу называть тебя «папой»? — неожиданно поинтересовалась девочка. Навалив в тарелку пюре и котлет, она ловко поставила её в микроволновую печь и захлопнув дверцу, нажала кнопку «пуск».

— Конечно.

Сказать, что он был в шоке — ничего не сказать, но малышка приоткрыла завесу непонимания.

— Я с папой разговаривала. Он сообщил, что у меня теперь два: ты — здесь, а он — там.

«Хочешь быть красивеньким, Арфаев, — вспыхнул Кир. — Везде подсуетился, сообщил».

— Конечно, можно. Так вы знали, что я приеду? — поинтересовался он.

— Не-а. Только я. Мама не просыпалась ещё. У неё заказ важный и она ночь работала.

— Понятно, — Кирилл ошарашенно моргнул.

Микроволновка пискнула. Девочка направилась было к ней, но мужчина остановил.

— Давай я, горячо ведь.

Разложив котлеты и картофель по тарелкам, поставил одну перед малышкой, а вторую — себе.

— Па,… а мы пойдём в кафе мороженое есть? — задала она вопрос.

Кирилл усмехнулся. Сколько раз он встречался с дочерью, ту волновал один и тот же вопрос.

— Любишь вишнёвое?

— Ага!

Это лакомство обожала и Валерия. В своё время душу могла продать за порцию ананасового.

— А мама ест мороженое? — уточнил он, раздумывая, как лучше поступить: дождаться, когда Лера проснётся и тогда сходить за мороженым, заказать в кафе с доставкой на дом или сгонять сейчас самому.

— Не-а. Мама разлюбила, когда Кирюшки не стало.

Кирилл сглотнул. Сложно принять неожиданное появление в жизни детей, но ещё тяжелее осознать, что одного из них никогда не сможешь обнять.

Тем не менее ужин прошёл бодро. Девочка, весело болтая, вываливала на Кирилла новости: о школе, о подругах, о Лере и её работе, о соседском псе Хныче, дворовом коте Суслике. К концу трапезы, голова Кирилла попросту не вмещала сыплющийся, словно водопад, поток информации.

— Так. А маму мы чем будем кормить? — Кир нагло влез в холодильник. Бегло осмотрев содержимое, вздохнул.

— Вы на диете, что ли? Ладно. Сейчас заказ продуктов сделаю в магазине и ужин для мамочки приготовим. Поможешь?

***

— Любимая… Любимая, просыпайся!

Лера сладко причмокнула губами.

«Боже, какой сон: Кирюшка,… мой родной…»

Влажное тепло невесомо коснулось щеки, обдав до боли знакомым запахом парфюма. Ноздри женщины непроизвольно втянули его несколько раз, стараясь сполна насладиться сновидением: оно такое реальное.

— Ма,… вставай, мы с папой тебе кушать приготовили.

Лера потянулась и распахнула глаза. Прямо перед кроватью на полу сидел улыбающийся Кирилл, а у него на коленях довольная Ульяна. Лера зажмурилась.

«Сон… Сон или нет?»

— Мам, вставай! Мы с папой пиццу сделали…

«С папой… пиццу… Я что умерла и оказалась в раю или всё, что вижу, происходит в параллельной реальности?»

— Лер, ну ладно тебе. Вставай!

Сильные руки сгребли в охапку, прижав к мощному телу. Мягкие губы коснулись виска, закрытых глаз, плавно перешли на переносицу.

— Это не сон, — раздалось прямо в ухе. Горячее дыхание опалило щеку. — Я приехал, и, если не выгонишь, останусь с тобой и дочерью навсегда… Ну а нет, все равно не уйду. Буду жить в подъезде на коврике, как бродяга. Стану грязным, заросшим и в конце концов тебе станет стыдно, и ты простишь.

— Мам, — присоединился тоненький голосок. — Я не хочу, чтобы папа жил в подъезде. На коврике спит Суслик… Если папа займёт его, то у котика не будет тёплой подстилки, — на полном серьёзе изрекла дочь.

Лера и Кирилл, не выдержав, расхохотались.

— Веский аргумент, — вздохнул Кир. — Пожалей, мама, котика.

— Кирюш,… — её руки обвили шею любимого. — Это сон?

— Сон, — подтвердил мужчина, — длиною в оставшуюся жизнь. Люблю тебя и прости меня, пожалуйста. Мне кажется, без тебя я и не жил.

— Прости меня… за слова, за предательство, — вторила ему Валерия.

— Тихо-тихо-тихо. Не надо громких слов. Я знаю правду — Олег постарался. Что сделано, то сделано. Не хочу осуждать, вспоминать, начнём всё с самого начала, с чистого листа. Нет смысла переживать о том, что сделали не так. Жизнь коротка, одна, не успеем оглянуться, как Ульяна нас в ранге повысит до дедушки и бабушки. Ты в курсе, что у нашей девочки появился поклонник?

— В смысле? — глаза женщины округлились от удивления.

— Ма,… я тебе говорила, — надулась девочка. — Меня Макар на день рождения пригласил. Я — главный гость.

Кирилл многозначительно посмотрел на Валерию: — «Во как!», — читалось во взгляде.

— Ах да… Нам нужно подарок купить мальчику.

Кирилл и Лера сами не понимали, что с ними происходит. Казалось, что как сейчас, было всегда. Просто вчера — двадцать лет, а сегодня, проснувшись, внезапно осознали, что обоим под тридцать. Куда исчезли годы, не интересовало. Главное — жить, наслаждаться теперь каждой минутой общения.

И совместное утро нового дня доказало, что ничего не забыто. Лера, очумевшая и смущённая от неистовых ласк Кирилла, боялась поднять на него глаза. Кир, наоборот, практически не сводил с любимой горящего взгляда.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он за завтраком.

Ульяна, перестав жевать уставилась на мать. Лера, проведя пальчиком по ободку чашки с кофе, кивнула. Малышка недовольно фыркнула:

— Пап! Да что её спрашивать? Не хочет, давай я за тебя выйду.

— Хочу, — опомнилась Валерия. — Я кивнула.

— А язык у тебя для чего? — назидательно произнесла девочка, явно копируя чей-то тон. — Будешь кивать, когда-нибудь голова отвалится.

— Доченьки не выходят замуж за пап, — пояснил Кирилл, пряча за глотком кофе улыбку. — Они должны выбирать себе мальчиков.

— Вот ещё… — недовольно скривилась малышка. — Кто их на работу-то возьмёт, детей.

— Детей не возьмут. Пока ты будешь расти, присмотришься, сделаешь выбор. А потом, лет в двадцать, поженитесь.

Ульяна задумалась.

— Ну ладно… Уговорил.

— Сейчас, — произнёс Кирилл, с нежностью взглянув на Валерию. — Не хочу откладывать роспись в долгий ящик. Попробую решить этот вопрос, как можно быстрее.

Едва в коммуникаторе послышалось бархатистое «алло», поздоровался:

— Привет. Сможешь договориться, чтобы нас максимально быстро расписали?

На том конце раздался смех, а потом что-то ответили.

Лера вопрошающе взглянула на Кирилла.

— Хорошо. Жду. — Он ободряюще улыбнулся любимой женщине. — Сейчас. Один друг обещал помочь.

— Думаешь сможет?

— Он — обязательно, — уверенно кивнул молодой человек.

Не успели они допить кофе, как сотовый Кирилла ожил. На экране высветилось «Богдан».

— Да, — схватил Кир телефон. — Куда? — он посмотрел на Леру, а потом на часы. — Успеем, — уверенно выдохнул. Плечи облегчённо опустились. — У нас есть целых шесть часов. Мы всё успеем, — он снова посмотрел на замершую Леру со счастливой дурашливой улыбкой на лице. — Спасибо, брат!

***

Через семь часов Арфаева Валерия Давыдовна сменила фамилию на «Елисеева». Спустя неделю, благодаря помощи Махрова, в свидетельстве о рождении Ульяны появились фамилия и отчество настоящего отца.

***

Через полтора года у четы Елисеевых родился мальчик, которого нарекли Александром.

Про дальнейшую жизнь Кирилла и Валерии, можно сказать, так: