Прости

Спустя год работы с этой парой, отношения и прежний образ жизни практически восстановились.

Рада ли она? Как профессионал — да, как женщина — нет. Причина: она влюбилась в пациента — глупо, наивно, как девчонка. Луиза видела, этот брак исчерпал себя, выгорел. Прежнего доверия между супругами не восстановить. Более того, страдания мужчины из-за смерти ребёнка трансформировались в нескончаемую вину за случившееся. Как Луиза и предполагала изначально, он принял всю ответственность на себя, давая жене возможность облегчить душевные муки.

Что касается женщины, то Луиза поняла одно — основное чувство к мужу — раздражение. Чтобы не делал супруг, тёплого, ласкового обращения попросту не заслужил. А порой неприязнь становилась такой сильной, что походила на методичное гнобление. Получается, что женившись на ней, Арфаев получил рядом с собой скрытого врага.

— Алекс, — Луиза решилась на провокацию, — понимаете, для супруги за все годы вы так и не стали близким человеком. Может, стоит её отпустить?

Мужчина исподлобья взглянул на говорившую, облизал губы и уставился в потолок. Было видно, что он напряжённо думает об услышанном: выпирающий кадык непрестанно дёргался, пальцы мёртвой хваткой вцепились в подлокотники кресла. А когда Арфаев, наконец, снова посмотрел на неё в глазах стояли слёзы, а на щеках блестели влажные дорожки.

— Я не могу, — признался он. — И дело не в том, что я люблю Валерию. Вернее, не только в этом. Люблю очень. Но когда-то я сломал ей жизнь, теперь — в ответе за неё и детей… — замялся… — Улю. Я тогда совсем не думал, что мой поступок можно расценить как подлость. Но по факту прожитых лет, понял, это она и есть. Отпустить «в никуда» не могу. Там, откуда я забрал Вэлери, ее уже не ждут. У тех людей из прошлого новая жизнь. И потом, отпустить — лишиться единственной дочери, а я не смогу без малышки. Она мой воздух.

— Алекс… Но то, что между вами сейчас происходит нельзя назвать счастливой жизнью. Вы оба тяготитесь друг другом. Предоставьте Вэлери право сделать выбор самостоятельно. Пусть попытается. Лучше попробовать и пожалеть, чем мучиться от несделанного. Поймите, если её не примут там, рано или поздно она вернётся сюда, где любят и ждут.

— Не могу…

Он застонал и взлохматил волосы пятернёй.

— А вдруг у неё всё получится, да-да, — уловив сомнение в глазах, произнесла Луиза. — Может случиться и такое… Вы не знаете, какие чувства живут в сердце тех, кто так или иначе завязан в этой цепочке. Возможно, им стоит поговорить…

Арфаев отрицательно покачал головой.

— Прошло столько времени.

— И что? Какие бы обиды ни были, они остались в прошлом. Сейчас самое время расстаться на позитиве. А дочь… Думаю, Вэлери — мудрая женщина, чтобы не лишать малышку общения с отцом. Я вижу, как девочка к вам привязана. Она — папина дочка. Наверное, неправильно так говорить, но видимо ваша жена была душевно близка именно с сыном.

Мужчина нервно пожал плечами: он не отрицал и не подтверждал этого факта.

— Нет-нет, — зачастила Луиза, — не подумайте плохо. Я не говорю, что Вэлери скверная мать: знаю, любит дочь, только в сыне она видела кого-то ещё.

Арфаев вздрогнул.

«Попала! — сделала вывод она. — Всё же эти двое так и не открыли мне свои тайны до конца. Чёрт, теперь понятно, почему мы столько возились, восстанавливая понимание».

— Хотите, я поговорю с Вэлери?

— Нет.

— Алекс! Поверьте, вы ещё сможете построить новые отношения, создать семью и у вас обязательно появятся другие дети. Отпустите её и сразу станет легче. Пообещайте, что подумаете над моими словами.

Арфаев, чуть поколебавшись, произнёс:

— Хорошо. Обещаю.

Но за него всё решила Валерия.

В один из дней, после очередного разговора с дядей, она поставила в известность мужа о своём отъезде и желании завершить их отношения — развестись.

— Поезжай, — согласился он, вспомнив разговор с Луизой. — Но стоит ли обрубать все концы сразу? Может, повременим с разводом?

— Олег, поверь, так будет лучше. Я хочу вернуть его, — впервые за совместно прожитые годы она говорила о том, что жило в сердце. — У меня ещё есть шанс стать счастливой, так же, как и у тебя — создать новую семью.

— Валерия… Когда прошу повременить, я меньше всего забочусь о себе. Прошло столько лет и восстановить прежние отношения практически невозможно. Я не знаю, что тебе сказал Леонид Маркович, но нельзя посягать на чужое. Это гнусно.

— Кто бы говорил, — голос Леры стал холодным и отстранённым, — но не ты. Когда-то тебя чужое счастье не остановило — развалил нашу с Кириллом семью, не пожалел меня тогда, зато сейчас печёшься о благополучии незнакомого человека. Как благородно, — в голосе сквозил ядовитый сарказм и явное раздражение. — Лучше бы занялся собой. Наша докторша слюной исходит, глядя на тебя.

— Кто? Ну что ты выдумываешь.

Валерия звонко рассмеялась.

— Вот те раз, Арфаев. Стареешь, дорогой — Луиза, кто ещё. Да она спит и видит, как прибрать тебя к рукам. Давай дерзай! Я не против, если у тебя, наконец, появится достойная женщина. Мне не страшно будет за тебя, если вы будете вместе.

Мужчина пристально посмотрел на Валерию, проверяя серьёзность слов. Лицо женщины спокойно, значит, говорит без издёвки.

— Ты переживаешь за меня?

— Конечно. Я презираю тебя за тот поступок, но в остальном ты действительно достойный мужчина. Хотя не мой человек, я так и не смогла полюбить тебя, прости. Думаю, лучшей кандидатуры, чем эта женщина не найти: родит детей… Твоих детей, Олег, собственных.

— Не говори ерунды! — он на минуту заколебался. — У меня уже есть семья и дети… дочь.

— Как хочешь, — Валерия надулась и подойдя к зеркалу, принялась поправлять причёску. — Хочется тебе этого или нет, но мы с Улей уезжаем. Пришло время объясниться с Кириллом и… познакомить его с дочерью. Он должен знать, что у него на этой земле есть родная кровь.

— А что ты скажешь о сыне?

Она задохнулась и закашлявшись зло глянула на мужчину.

— Скажу, что ты убил его…

— Валерия… — Глаза Олега потемнели. — Что ты несёшь?

— Не нравится слышать о себе такое?

Он вздохнул и отвернулся.

— Если тебе легче жить, думая обо мне таким образом, то пусть так и будет.

Голос вялый и безжизненный.

— Прости, — подойдя к Арфаеву, она легко коснулась руки мужчины. — Не надо винить себя. Я сказала сгоряча. — Слёзы потекли по щекам Леры. — Видимо, такая судьба у Елисеевых: одному из двойни суждено уйти молодым. В этот раз причиной оказалась не болезнь, а несчастный случай. Надеюсь, что проклятие рода прервалось — сыночек остановил его своим уходом.

Повернувшись к жене, Олег обнял её.

— Прости меня. Я виноват перед тобой, если бы знал к чему всё приведёт, никогда не повторил тот путь.

— Олег… — она шмыгнула носом. — Хочу, чтобы ты знал — я сюда уже не вернусь.

Арфаев замер. Сердце дёрнулось, отдаваясь болезненным спазмом.

— А как же бизнес?

— Буду создавать его с нуля там. Я хороший специалист и у меня всё получится.

— А как же Мартин? Он поверил в тебя, сделав партнёром.

— Он романтик, поймёт мой отъезд.

— А я, Валерия? Как я буду без дочери?

— Я не отнимаю у тебя ребёнка. Ульяна привязана к тебе и лишать дочь такого отца кощунственно, но я приняла решение. Прости, и менять его не собираюсь.

— А если у тебя там ничего не выйдет?

— Что ж, — она замешкалась с ответом, — может, и так. Мы с Улей выживем, а ты будешь приезжать к нам в гости.

Арфаев ещё сильнее прижал к себе жену. Понимал, что в последний раз.

— Когда едите?

— Завтра.

— Где остановитесь?

— Пока у мамы, а дальше будет видно. И… я пришлю документы на развод через своего адвоката.

— Не торопись, — попросил он ещё раз, — пожалуйста.

— Прости, — Лера отстранилась. — Так будет лучше, для нас обоих. Ты сможешь начать всё с самого начала.

Она погладила его по волосам: мужчина прикрыл глаза, стараясь запомнить прощальную ласку. Такого Валерия себе не позволяла за все годы брака.