Прости

— Ладушка. Мне не нужны другие! Ты сама всё прекрасно понимаешь. Скажи, — короткое молчание, — чем он лучше меня?

В голосе Кирилла столько горечи и отчаяния, что сердце сестры растревожилось не на шутку.

— Ты идеальный молодой человек, — с горячностью произнесла она, — красивый, умный и надёжный. — Она вновь прильнула к брату, чмокнула подбородок и повозившись затихла. — Надо быть идиоткой, чтобы отказаться от тебя. Ты станешь прекрасным мужем и отцом.

Едва проговорила последнее слова, с силой сжала губы.

«Ни дать ни взять — полоумная! Что я несу? Зачем травлю душу? По себе знаю, что такое однолюбы».

— Я не понимаю, почему она осталась с ним, — продолжила «сдавать» Леру. — Ты когда ушёл, я пробовала поговорить… Да толку — ноль, ревела и как заведённая пластинка талдычила одно и то же. Я так ничего не поняла.

— Что мне делать?

Как ни старался Кирилл сохранять спокойствие, голос дрогнул, выдавая истинные чувства.

Девушка тяжело вздохнула.

— Кирюш, братик любимый. Насильно мил не будешь. — Его переживания понимала, но поинтересовалась. — Ты уверен, что Лера «та самая» девушка?

— Так же, как и ты уверена, что Артём «тот самый» молодой человек.

Лада грустно хмыкнула.

— Господи! Что за род у нас такой — однолюбы? За что подобное наказание?

— Это не наказание, Ладушка. Любовь настоящая — это награда! Благословение сверху.

— Благословение без взаимности? Разве так бывает?

— Но мы-то любим, — прошептал он. — Ты продолжаешь любить, не претендуя ни на что. Получается и мой удел такой, но я так не хочу. Понимаешь? Если бы рядом с Лерой оказался достойный человек — смирился, принял. Но не Корсаков, он не сделает её счастливой. Если любишь — не будешь размениваться на других, а он… — Кирилл презрительно скривился, — кобель.

Эллада ухмыльнулась.

— Кобель… Обычно таким эпитетом мужчин награждаем мы, женщины. А ты…

— А я сказал как есть! — твёрдо произнёс он, перебивая сестру. — Нет смысла подбирать выражения, а крепкое словцо не для твоих ушей, сестрёнка.

— Если её Гриша устраивает, значит, любит и с этим ничего не поделать.

— Она любит меня, — всё так же жёстко произнёс он. — А с ним она связана словом. Но так нельзя! — Выпутавшись из объятий сестры, сел на кровати, обхватив колени. — Это глупо! Зачем держаться за дурацкие обещания?

Лада, устроившись рядом с братом, положила голову ему на плечо. Она негодовала. Вздорная девчонка, растревожившая душу её единственному близкому человеку, стала ненавистна. Лера поиграла чувствами и бросила ради более обеспеченного, перспективного парня. Конечно, на что мог рассчитывать Кирилл — круглый сирота, да ещё и с прицепом — сестрой-двойняшкой? Они не бедны, но разве можно сравнить с достатком, царившем в семье Корсаковых? Всё, что Кир будет иметь в жизни, должен заработать сам.

«Дрянь! Мелкая, подлая! Кирюшку нужно спасать. Я знаю, что такое безответная любовь: она опустошает, разрушает изнутри».

— Ты не должна думать о ней плохо, — откликнулся Кирилл в защиту возлюбленной, словно прочитав злые мысли сестры. — Мы встретились после её согласия, данного Гришке.

«В конце концов, любой человек может ошибиться, — размышлял он. — Главное — исправить, пока не стало поздно. Жаль, вот только Лера исправлять отказалась. Так может для неё это и не ошибка вовсе?»

— Уезжай, — внезапно произнесла Эллада, — к бабушке.

— Предлагаешь бежать? Разве это поможет?

— Почему бежать? — удивление Лады искреннее. — Всё идёт к тому, что кому-то из нас придётся переехать в Питер: она болеет, да и возраст — нужен постоянный присмотр. А тебе — смена обстановки, новая жизнь пойдут на пользу.

— А учёба?

— Попросим твоего куратора посодействовать. Думаю, он не откажет, особенно в сложившейся ситуации. Учебный год только начался и перевестись по семейным обстоятельствам проблем не будет.

— Я не смогу без неё, — прошептал Кирилл.

— Ты не сможешь с ней! — твёрдо парировала Лада. — Испортишь жизнь и ей, и себе.

— Ты же не испортила?! — настаивал парень.

— Это другое. Я смирилась с ситуацией, а ты не сможешь этого сделать: прибьёшь Корсакова из-за отношения к ней. Уезжай, братик. Пожалуйста.

— Я подумаю, — Кирилл легонько толкнул сестру на кровать и жалобно попросил: — Ложись сегодня со мной, как когда-то в детстве.

— Конечно. Мне так не хватает тех наших разговоров! Помнишь, как мы втайне от родителей по ночам обсуждали «секретики»? — прошептала Эллада, улыбнувшись.

— Помню. Всё закончилось, когда их не стало, — грустно произнёс парень, а потом внезапно опомнился. — А как ты будешь здесь одна, без меня?

— Устрою из квартиры публичный дом. Буду пачками таскать мужиков и устраивать оргии.

— Ну-ну, — усмехнулся Кирилл. — Буду только рад, если выбросишь из головы «женатика».

Они снова замолчали, а потом Лада тихонько произнесла:

— Как знать! Может, нам удастся это сделать обоим?

Часть 2. Простить нельзя, винить. Глава 1

Яркие всполохи разноцветных искр от света фонарей слепили. Кирилл зажмурился, давая минутное облегчение глазам.

Лёгкий скрип снега под ногами указывал на крепнущий к ночи мороз. Парень зябко повёл плечами. Стыло как физически, так и душевно. На носу сессия, а ещё ненавистный Новый год. Он перестал любить этот праздник с тех пор, как закончилась сказка — после трагедии, случившейся в их семье.

Спешить некуда — бабушка на ночном дежурстве, вот он и позволил себе засидеться в библиотеке. Эллада на праздники не приедет, у неё встреча с друзьями. Пусть веселится! В конце концов, молодая девчонка, может встретит кого-нибудь, да забудет «женатика». Сестра и его звала в компанию, но Кирилл отказался. Возвращаться в город, где жила «она», не хотелось: буквально несколько дней и Валерия станет окончательно чужой — выйдет замуж за Корсакова.

Прошло два месяца, как уехал, и девушка для него перестала существовать. Хотя нет! Он врал себе в этом. Конечно, Лера по-прежнему притягательна и желанна, но Кирилл запретил думать о ней. Всё закончилось, толком не успев начаться. Лишь одна ночь, но какая!

В паху вновь потянуло и отдалось острой болью внизу живота. Как будущий врач Кирилл знал: эти симптомы могут указывать на любой диагноз, даже самый страшный. Только сейчас ему всё равно, что это — плыл по течению, до сих пор не отойдя от тех событий.

Он остановился и поднял лицо к черноте звёздного неба. Воздух казался настолько морозно-прозрачным, что вибрировал на уровне взаимообмена энергией человека и Вселенной. Неожиданно, будто ниоткуда, закружились крупные снежинки. Кирилл глубоко вздохнул и прикрыл глаза, стараясь выровнять дыхание. Неприятные ощущения понемногу отступали, а в душе разлилась непонятная благодать.

— Домой! — приказал себе, натягивая вязаную шапку низко, почти на глаза. — Ты Кирюх, мужик, а настоящие мужики не сдаются…

Внезапно сорвавшийся с ветки снег рухнул за шиворот. Кирилл, охнув, дёрнулся. Заледенелый ком тая, скатывался по спине, увлажняя рубашку.

И снова укол мимолётной боли — словно лёгкий мышечный спазм.

— Вот, чёрт! И всё же со мной что-то не то. Придётся сходить к врачу. Сдам сессию — проверюсь, — пообещал сам себе.

Натянув на голову ещё и капюшон, направился в сторону ближайших высоток. Войдя во двор, задохнулся — ветер здесь гулял вовсю, швыряя снег пригоршнями в лицо. Он дул с такой силой, что даже пуховик не спасал от пронизывающих порывов. Тело мгновенно застыло и покрылось мурашками.

— Ещё чуть-чуть и я превращусь в сосульку, — констатировал Кирилл, ускоряя шаг, а вскоре, спасаясь от его необузданности, и вовсе перешёл на бег.

Двадцать метров… десять… пять… Делая последний рывок повернул к подъезду и притормозил. На скамейке, на самом ветродуе виднелась сгорбленная чуть ли не в три погибели фигурка в меховой шубке. У её ног стояла большая дорожная сумка.

«Девушка?! — удивлённо мелькнула мысль. — Похоже, давно сидит. Совсем продрогла…»