Прости

И понеслось.

Женщины спелись, найдя между собой много общего. Торжество решили отложить на приличный срок. Почему? Всё просто: ни одна, ни другая сторона не могли допустить, чтобы их единственные чадушки сходили в загс после подачи заявления «по-быстрому», как все.

«Это по-плебейски, а нужно по высшему разряду: сначала репетиция торжества — помолвка, и только потом — свадьба», — решили мамочки.

Через два месяца состоялось первое грандиозное шоу, на которое было приглашено не менее двух сотен гостей. У других свадьбы празднуют с меньшим размахом, а о помолвке и вообще не заикаются… Но здесь всё не просто так.

Лера вздохнула. Пока ехала от Кирилла, рассуждала, перебирая в голове события минувших дней.

«Может, мы перегорели? Или нет… Возможно, давно следовало согласиться на совместное проживание и на уговоры Гриши на близость? Вот и не было бы ни его срыва, ни моего унижения».

Но тут же одёрнула себя:

«Нет! Для него загулы — норма. Гриша такой и есть. Не зря всё это время он держал меня подальше от друзей. Так не правильно: встречаться и не знать круг знакомых друг друга. Давно следовало задуматься о несоответствии. Теперь-то понимаю, что это первый признак страха разоблачения. Где мои мозги? А глаза? Впервые его друзей увидела только после официальной помолвки. И то, скольких из них я знаю: Антона, Владика, Женьку?!.. А девушки?.. Теперь понятно, почему они так на меня смотрели! Всё знали…»

— О чём задумалась? — поинтересовался Кирилл у сидящей рядом с ним девушки. — Ты застыла… Словно изваяние… — невпопад пошутил он.

Лера моргнула несколько раз, но отвечать не стала. Понимала, что Кирилл тоже волнуется. Ей предстоял сложный разговор с Григорием. Он не сдастся. И хорошо, если всё закончится лишь грандиозным скандалом. Уж третирование мамой и членами семьи Корсаковых она переживёт, а если её не поймут папа и дядя, то останется одна. Следовало хорошенько продумать, чем объяснить отказ от столь выгодной партии. Банальное «не люблю» — не основание: огромное количество людей живут в договорных браках и счастливы. Так было бы и у них,.. если бы не он, сидящий рядом молодой человек. Лера совсем не знала его, но зато прекрасно чувствовала эмоции. Они настоящие, чистые, без фальши и лжи. Во всех поступках — искренний, нежный, надёжный.

— Я… Я думаю.

— Волнуешься о предстоящем разговоре?

— Да.

Она опустила глаза. Не хотелось выглядеть трусливой и жалкой.

Так повелось, что ей, девочке из обеспеченной семьи, постоянно приходилось отстаивать право на что-то: какой должен быть портфель, в какой школе учиться и с кем дружить, куда поступать. Настало время, снова проявить характер. Надо перешагнуть через всех, чтобы доказать, что она имеет право любить того, кого хочет.

«Эх, если бы Кирилл мне встретился раньше, до Гриши,.. когда маме пришла в голову во что бы то ни стало заполучить зятя. Всё было бы по-другому!»

Но нет смысла жалеть о том, что не случилось.

— Хочешь, я поговорю с ним сам?

— А? Что? — растерялась Валерия. — Нет… Не надо. Я всё решу сама.

Она грустно мотнула головой.

Кирилл, отвлекая девушку от невесёлых мыслей, принялся шутить и балагурить. Она то улыбалась, то хмурилась, то кивала или отвечала, но всё невпопад. Переживала.

— Ты жалеешь о случившемся между нами? — решился, наконец, парень на мучающий вопрос.

Он аккуратно приподнял за подбородок, повернул лицо к себе, чтобы посмотреть в глаза любимой. Они ведь не умеют врать.

Валерия не сопротивлялась.

— Нет, — ответила беззвучно, одними губами. — Ты знаешь это.

— Знаю, — кивнул Кирилл. — Хотел ещё раз убедиться, что всё так. Я люблю тебя!

— И я.

Он потянулся к ней с поцелуем. И не просто целовал: ласкал, нежил, отдавал всего себя навсегда. Она не сопротивлялась, отвечала чувственно и страстно. В какой-то момент Кир поймал себя на мысли: он понял, что его беспокоило всё это время. Это не может быть реальностью, похоже на чудесный сон. Боялся проснуться: откроет глаза и вернётся в реальность, уже без неё.

— Пока, — прошептала девушка, с трудом находя в себе силы оторваться от него. — Я буду держать тебя в курсе происходящего.

— Я люблю тебя… Пока, — Кирилл поцеловал ладошку и ещё какое-то время держал её в руках, не решаясь отпускать. Наконец, вздохнув, расслабил пальцы. — Люблю…

***

— Привет, гулёна! — дядя встретил Леру на пороге. — Мать приехала, — прошептал, косясь на гостевую ванную. — Злая аки мегера. Вы что, с Гришей повздорили?

Лера не ответила, а, прильнув к груди мужчины, обняла крепко, как только могла.

— О, Боже! Кирилл…

Каким-то образом дядя всё понял.

— Вы переспали. Я просил этого упёртого мальчишку не вмешиваться в вашу с Гришей пару.

— Это я… Я сама так решила, — заступилась за молодого человека Валерия.

— Я так и знал, что этим всё закончится, — вздохнул он обречённо. — Видел, как вы смотрите друг на друга… И зря ещё тогда не вмешался.

— Да мы…

— Я не о том. — перебил он её. — Мне следовало настоять, чтобы ты порвала с Гришей.

Лера вскинула на него глаза.

— С Гришей? Ты это серьёзно? Я думала, что будешь против Кирилла.

— Я за твоё счастье, глупенькая моя! — он поцеловал племянницу в макушку. — Гриша — отличный парень и любит тебя, но по-своему. Он не виноват в том, что вырос таким. Генетика — наука сложная. Да ещё и окружение — мальчику не повезло родиться в семье, где верность и добродетель просто красивые слова. Никто не научил его верности. Человеческий детёныш, выросший в волчьей стае, чувствует себя волком и ведёт, как зверь.

— Ты знал?

— О чём? О том, что эти черты не присущи ему? Нет. Но я неплохо знаю чету Корсаковых, да и как-никак вращаюсь в этой среде. А у нас тоже не брезгуют слухами и сплетнями. Очень занимательно я тебе скажу, когда узнаёшь, какие скелеты прячутся в шкафах тех или иных вполне благополучных с виду семей.

Он погладил девушку по рассыпавшимся на спине волосам цвета воронова крыла.

— Что ты посоветуешь? — выдохнула Лера волнующий вопрос.

— Никого не слушай. Хочешь счастья — иди за сердцем.

— Ты имеешь в виду маму?

— И её, в том числе. Я люблю обоих и Гришу, и Кирилла. Они самородки. Знаю, что их ждёт великое будущее, но ни на какие богатства мира нельзя променять своё счастье. Это того не стоит. Так что я за тебя!

— Валерия! — раздался строгий оклик из коридорчика, отделяющего холл, ванную и гостевую комнату. — Где ты была? У Элеоноры паника, Гриша искал тебя всю ночь. Что за выходки? Такое поведение недопустимо для невесты…

— Мам! — перебила Лера. — Я не выйду замуж за Гришу, мы расстаёмся!

Женщина фыркнула.

— Вот ещё! Ты что, не понимаешь, что это невозможно?

— Мам! Он… кобель, — выдала девушка, краснея от признания.

— И что? — спокойно отреагировала мать. — Мужчинам свойственна полигамия. В каждой второй семье происходят измены, как с одной, так и с другой стороны. И только дуры устраивают из этого трагедию. Ты могла использовать эту слабость в собственных интересах. Да заодно и сама развлекаться без ущерба для собственной совести.

— Мама…

Девушка ошарашенно смотрела на мать. Она не предполагала за ней таких соображений.

— Но я так не хочу! Разве я недостойна того, чтобы меня любили, как единственную женщину?!

— Сказки! — уверенно парировала мать. — Рано или поздно мужчина побежит на сторону.

— Полина! Что ты несёшь? — встрял в перепалку Леонид Маркович. — Зачем равняешь всех под одну гребёнку? Есть и другие…

Мать Валерии захлопнула рот и зло уставилась на брата. Буравя взглядом, пыталась то ли испепелить, то ли стереть с лица земли. А потом гневно и вызывающе зашипела.

— Ну да! Есть полоумные идиоты типа тебя, называющие себя «однолюбами». Не слушай дядюшку: это сплошь мямли и бесхребетники. Ни один здравый человек не будет пускать слюни по непутёвой бабе.

Валерия почувствовала, как напрягся дядя. Видимо, сказанные в запале слова имели подоплёку, тайный смысл.