Страница 51 из 77
Как он будет жить без Леры? Без его солнца? Как просыпаясь по утрам, не будет видеть ее ласковой улыбки?
Никогда она больше не подарит ему своей нежности. Ее сердце больше не любит… Он виноват. Но чтобы Рома не сделал, ему никогда не искупить своей вины. Как мужчина, он для Леры перестал существовать. Он это слишком явственно ощутил в доме у матери.
Лера пишет ему сообщение. Неожиданно…
На один краткий миг Рома ликует, надежда воскресает, а вдруг еще не все потеряно?
Кого он обманывает. У них общие дети. Лера больше не тревожится о том, как он. Он это заслужил.
Зоряна тоже пишет, рассказывает, что встречалась с матерью, что пытается с ней помириться. Пишет, как любит Леру.
От этих общений Роме становится тревожно на душе. Он тут же звонит Игорю, узнает, когда вылет. Им надо спешить. Непонятная тревога только нарастает.
Рома не верит Зоряне. Его дочь — еще одно разочарование. Слишком она напоминает Вениамина, пусть его мысли похожи на бред сумасшедшего, но ему все больше кажется, что отец смотрит на него из глубины Зориных глаз.
Это их общая с Лерой боль… И им предстоит решить, что делать с Зоряной.
Она опасна…
Тогда еще Рома не представлял насколько.
Частный самолет взмывает вверх. Игорь на борту в окружении медсестер и врачей. Они не разговаривают. Каждый погружен в свои невеселые мысли.
Рома не может сидеть на месте, постоянно ерзает, держится за сердце, боль идет по нарастающей. Тревога распространяется по телу, он словно сидит на иголках, и каждая пропитана отравой. Не спроста все.
Самолет приземляется. Игорь еще сильнее бледнеет.
— Поедем сразу к Ларисе, — хрипит отчим и заходится в болезненном кашле. — Соскучился я…
А ведь он действительно соскучился и вопреки любым доводам здравого рассудка, хочет ее увидеть…
Любовь может быть действительно пугающей.
Если любовь Ромы к жене помогла ему выжить, подарила счастливые годы и показала, что жизнь не только черная.
То, любовь Игоря к Ларисе уничтожала его гораздо больше, чем все его болезни вместе взятые.
Отчим передвигается сам, хоть его и поддерживает охранник. Он часто останавливается. Переводит дыхание, но идет к автомобилю своими ногами.
Дорога к дому матери занимает сорок минут.
Рома идет первым. Проходит двор. Охранников не замечает. Нажимает на дверной звонок.
— Тьху ты, явление блудной псины, — говорит Лариса, открывая двери.
— И тебе привет, мама, — Рома толкает ее плечом и входит в дом.
— Где тебя носило? — Лариса очень довольна, глаза хищно блестят, снисходительно-пренебрежительная улыбка на губах.
— Сюрприз тебе готовил, мама, — Рома скалится.
— Что? Какой? — на лбу Ларисы пролегает тревожная складка.
Она резко поворачивается на звук открываемой двери и ее нижняя челюсть, будто в замедленной съемке отвисает.
— Привет, Ларочка, скучала? — она пошатывается от неожиданности.
— Очень, дорогой! — мгновенно берет себя в руки и идет к мужу, раскинув руки в стороны. — Дай, как я тебя обниму! Вот так порадовал! — если бы Рома не знал, кто перед ним, он бы поверил, настолько искреннее звучит голос матери.
— А что ж так мало звонила? Домой не спешила? Что тебя задержало, Лар? — Игорь говорит мягко, пожирает ее глазами.
— Да, вот сын… внучки. У нас же внучка родилась, ты бы видел, какая красавица! Не могу ей налюбоваться! Вот и задержалась молодой мамочке помочь, — ложь льется из ее ядовитого рта непрерывным потоком.
— А мужу? — Игорь протягивает руку и касается щеки жены, ведет указательным пальцем по скуле.
— Игоречек, я собиралась к тебе! Переживала! — тянется и целует его в губы.
Отчим прищуривается, долго смотрит на нее, дальше следует удар по лицу. Пощечина, еще одна, еще.
Последняя такой силы, что Лариса, поскользнувшись на огромных каблуках, падает на пол.
Откуда столько силы у умирающего человека? От ярости, от обиды, и от любви, что принесла Игорю лишь страдания.
— Ты что? Дорогой?! — из губы Лары течет кровь. — Что на тебя нашло?
— Просветление, любимая жена. Желание воздать тебе по заслугам твоим, — хрипит Игорь.
— Я была с тобой всю жизнь! Я была твоей опорой! И ты так со мной! Игоречек! — в голосе матери Рома улавливает страх.
— И я расплачусь с тобой, сокровище мое.
У Ромы звонит телефон. На экране высвечивается «Алена».
Вначале он хотел проигнорировать ее. Не до нее сейчас. Но некое чувство тревоги заставляет Рому принять вызов.
— Ром, они… они, — Алена всхлипывает. — Они упекут Леру в психушку. Там твоя дочь замешана! Лера в опасности! Они заманят ее в больницу, а там… — она всхлипывает.
Все внутри холодеет.
— Ален, успокойся. Подробней, — старается говорить спокойно, хотя самого трясет.
То, что он слышит, ему кажется, что это галлюцинации… гиены не могут быть настолько жестоки…
Увы, могут…
Рома нажимает отбой. Подходит к матери, берет ее за шиворот и трясет.
— Отмени все немедленно! Оставь Леру в покое! Поздно ты проиграла!
— Ты о чем, сыночка? — лопочет нежным голоском. — Тебе кто-то наврал про меня? Как и Игорю? За что вы так со мной?! — заходится в рыданиях.
С каким бы удовольствием Рома ее придушил… Да, он жаждет увидеть последний хрип своей матери…
— Что там стряслось? — интересуется Игорь.
Рома пересказывает, холодея от ужаса. Постоянно набирая номер Леры. Но там лишь длинные гудки.
Потом набирает номер дочери. Телефон выключен.
— Ее надо спасти, — кричит посиневшими губами.
— Я дам тебе парней, езжай, Роман. А я тут с горячо любимой супругой поворкую, — Игорь смотрит, на все еще лежащую на полу Ларису.
— Мы все выясним! Наша любовь победит, Игорек.
Рома смачно плюет на мать, и покидает ее логово.
Он обязан успеть в больницу! Леру надо спасти!
За руль садится один из охранников Игоря. Рома же постоянно набирает номер Леры и дочери. Вызывает полицию.
Когда приезжает на место, первое, что замечает — полицейские машины. Мчит к входу, на ступенях налетает на какого-то мужика.
— Осторожней, Роман, — звучит отдаленно знакомый голос.
Он поднимает голову… Калиновский…
Глава 73
— Где Лера?! — Рома хватает его за свитер.
— Ее тут нет, — Калиновский внешне спокоен.
Рому трясет. Впервые он не может контролировать себя. Он готов убивать, крушить и ломать. А адвокатишка первый попался под горячую руку.
— Где она? Что ты с ней сделал? — Рома орет, так что у него самого уши закладывает.
Полицейские оборачиваются в его сторону. Но один жест адвоката и они к ним не подходят.
Это еще больше бесит Рому, он чувствует связи Артема, и непонятно, что с Лерой.
— Ничего я с ней не делал. Это твои родственнички ее едва в могилу не отправили, — ноздри Калиновского раздуваются.
— Я должен спасти супругу, мне некогда с тобой тут ерундой заниматься! Если что-то знаешь, говори! — Рома сжимает и разжимает пальцы, руки так и чешутся заехать по самоуверенной физиономии адвокатишки.
— Ты поздновато приехал. Давай отойдем, поговорим, — Калиновский спускается по ступеням. Оборачивается. — Быстрее, времени не так много.
Рома вздыхает и следует за ним. Они отходят за угол.
— Выкладывай!
— Ром, я понимаю, что мы не испытываем к друг другу теплых чувств, — хмыкает. — Мягко говоря. Полагаю, все же нам сейчас стоит объединить усилия. Враги общие.
— Враги? Калиновский, ты тут каким боком? Почему я с тобой вообще разговариваю, мне надо к жене…
— Я скоро к ней поеду… Только улажу тут с парнями, — кивает в сторону полицейских. — Ситуация такая, твоя чокнутая мамаша, подговорила Зоряну разыграть комедию, типа ее избили. Лера естественно сразу помчалась. Хорошо хоть мне позвонила, но я далеко был…
Лера позвонила Калиновскому… не ему… Рома стискивает зубы, чтобы не показать, как его это задевает.
— Продолжай, — бросает, не скрывая презрения.