Вьюнок для Евы

Ночью меня снова мучал кошмар, а проснулась я от непечатной ругани — кто-то приклеил к потолку сарая рабочие сапоги Агаты. Она ходила, задрав голову, и магией пыталась их оттуда сдуть, но безрезультатно. На шум заглянул Комар, обматерил неизвестных шутников, отправил Агату на склад получать новую обувь, а сам в качестве наказания всей нашей группе после полей приказал отдежурить в столовой.

Через час я уже стояла на краю поля, думала, как минимальными силами заставить свой участок расцвести, и вспоминала подходящее заклинание. Стоило поднять руки для жеста активации, как из-за разделявших посадки низких кустов донеслась знакомая ругань. Оттуда появился Комар с бесчувственной Агатой на руках — она не рассчитала силы, накрыв заклинанием всё поле разом, и опустошила резерв.

Я понятливо посмотрела им вслед — на первой практике тоже сделала такую глупость. Вот только начальник меня в медблок на руках не носил, а прислал студента с соседнего поля с похожей бедой, и нам пришлось прямо там, под кустом, «прокачивать резерв». Исключительно в медицинских целях.

Я поёжилась и вернулась к своему заданию.

В столовую на отработку провинности мы шли голодные, уставшие и злые. У Элора, который чистил картошку, на очистках её оставалось больше, чем в кастрюле. Родрик, пока чистил, умудрился съесть почти всю морковку и зачем-то надкусил кабачок. Повара нажаловались на нашу «помощь» Комару. Он зашёл, оглядел масштаб бедствия и заявил, что помогать нам в кухне до конца практики, пока не научимся делать всё как следует. Застонали все: и повара, и студенты.

Именно повара нам по секрету поведали, что у начальника есть любимая лодка, с которой он рыбачит в любую погоду каждые выходные. И уже вечером, доедая остатки жареных колбасок и запивая их настойкой, которую где-то достали парни, мы строили планы мести.

Мне казалось, что пила я совсем немного — всего-то попросила немного капнуть в кружку с морсом. Но зачем-то вместе со всеми пошла в сарай, на котором мы всей толпой взломали магическую защиту и обычный амбарный замок, а после помогала затаскивать лодку в лес и разрисовывать бока кривыми комарами. Когда воздушники закинули лодку на дерево, мы все исполнили победный танец дикарей и, обнявшись, потопали в свой барак.

Помню, что никак не могли выйти из леса, потом по очереди запускали заклинания поиска и «ясного пути», но все они почему-то показывали в разные стороны. Как нашли обратную дорогу и почему все проснулись в чужих спальниках — никто так и не смог вспомнить.

Утром мы проснулись от рёва. Комар обнаружил пропажу, вокруг взломанного сарая уже бродила охрана с собаками, но псы только виновато поджимали уши и никак не могли взять след.

— Ха! Хрен они что учуют, — самодовольно фыркнул Элор и переглянулся с хмурым другом.

Лодку всё-таки нашли, как и перевёрнутую банку краски с засохшими кисточками, но доказать нашу причастность Комар так и не смог, хотя и поглядывал с раздражением и злостью.

— Вы только представьте, — хихикали поварята в кухне, когда мы в очередной раз помогали чистить картошку, — охрана разводит руками и говорит, что лодка будто сама улетела гнездоваться на ёлку — никаких следов!

На следующий день к сапогам Агаты на потолке добавились ботинки Элора, потом и других студентов. Я тоже однажды не нашла свою обувь. Посмотрела на потолок, вздохнула и потопала на склад просить напрокат другую пару «для полей».

За время практики я дважды заставала в кустах Олли с Элором за «прокачкой резерва», миллион раз отказала самым разным кавалерам, включая малолетнего помощника по кухне и седого старичка-смотрителя за складом.

— Я так больше не могу, — стенала Олли на шестой день. — У меня уже спина не разгибается, к каждому кустику сегодня в корни поклонилась, чтобы силой напитать! Элор меня совсем не поддерживает, сам ходит хмурый и рычит на всех, а я устала и хочу ванну с пеной!

Ванны с пеной на ферме не было, зато нам удалось уломать Агату на прогулку к реке. Только я не ожидала, что купаться мы пойдём ночью и плавать все будут голышом. И ещё меньше ожидала увидеть компанию парней, опасаясь закономерных последствий таких купаний. Но… Но на мои отказы реагировали спокойно. Смотрели с недоумением, пожимали плечами и шли уламывать других девчонок.

— Как ты умудряешься уединяться с парнями, что я тебя ни разу ни с кем не видела? — с любопытством поинтересовалась Олли на следующий день, когда мы резали в столовой огурцы для салата. — А! Поняла! По ночам ты к ним уходишь, да? Зачем такие сложности? Ты только скажи, и я днём тебя прикрою, — фыркнула подруга и прилепила мне на лоб кружочек огурца. — Держи, для кожи полезно!

— Кстати, да, — задумчиво посмотрела на миску с овощами Агата, оглянувшись по сторонам, и утащила несколько кругляшков.

Комар зашёл узнать, как идут приготовления к ужину, запнулся на пороге и уставился на нас так, будто призраков увидел. А мы всего-то всей группой сделали себе огуречные маски. Комар даже ругаться не стал, молча развернулся и ушёл.

— И зачем приходил? — удивилась Агата и захрустела огрызком огурца.

Я только вздохнула. Олли права — я действительно уходила по ночам. Всё потому, что рядом с Кори я почти забыла о кошмарах, а тут они вернулись. Правда, сейчас в них никого не убивали, но мучиться от голода, холода и греметь тяжёлыми цепями, которые едва не душили, мне совершенно не нравилось.

Просыпаться молча, без крика, я уже научилась и, чтобы не тревожить ребят, уходила во двор к костру. Днём я клевала носом, по ночам спала урывками и мечтала выспаться в собственной постели с дриадом под боком.

До конца практики оставалось три дня, когда Олли попала в медблок. Мы с ней с двух сторон запустили заклинания и заставили расцвести поле, а Элор с приятелем должны были пригнать ветром пчёл. Но что-то пошло не так, и рой вышел из-под контроля. Я услышала визг, почувствовала, что кто-то колдует, и рванула через поле.

Когда я добралась до места, сотрудники фермы уже отогнали пчёл обратно к ульям и унесли Олли с раздувшимся лицом и Элора, тоже покусанного, к медикам.

Я навестила подругу вечером — отёк постепенно спадал. А вот у Элора оказалась слишком сильная реакция на укусы — он так и не пришёл в себя, и его порталом отправили домой.

— Как ты? — я заглянула к подруге за ширму.

— Лучше всех, — помахала она мне рукой, не вставая с кровати. — К возвращению уже буду снова красотка. Зато пока вы будете мучиться на жаре, я тут полежу в прохладе на мягкой кроватке. И овощи чистить не нужно! Родрику разрешили Элора проведать, он сказал, что тот уже пришёл в себя. И знаешь, какой тут симпатичный дриад в помощниках лекаря? М-м! Как думаешь, есть шанс, что мне пропишут потом раскачку резерва с ним?

В последний день мы проснулись от грохота — вся обувь, что до того мирно висела на потолке, разом отклеилась. Другу Элора не повезло — его огрело чьим-то сапогом. И почему-то обуви оказалось нечётное количество.

Олли — отдохнувшая, отоспавшаяся, в лёгком платье — забежала за вещами. Я уже свернула её спальник и упаковала вещи, и подруга, радостно всплеснув руками, заявила, что с неё тарелка медовых пончиков.

— Эй, Эва, отчёт по практике за меня напишешь? — крикнул один из парней.

— Не бесплатно, — отозвалась я, проверяя, что ничего не забыла.

— Само собой!

— Эй, а мне? — ещё один из студентов нашёл меня взглядом.

— Все готовы? — В барак заглянул Комар.

Мы гуськом потопали к телегам. Ох, надеюсь, он разговор про отчёты не слышал!

Телеги тряслись, парни гоготали, Агата грызла ноготь, переживая, сколько баллов снизят за практику из-за того, что она не рассчитала силы и чуть не сгорела. Олли стенала о том, что ехать долго, платье помнётся, и от Элора нет никаких новостей, а она уже соскучилась. Где-то на половине пути она задремала, положив голову мне на колени, и я с тихим шипением отгоняла парней, которые хотели нарисовать ей чернилами усы.

В этот раз арку портала настраивал не Верховный, а пара обычных магов, и после перехода ощутимо тошнило и кружилась голова.