За тебя, Родина!

В десятке метров в воде снова плеснуло и Шольке напружинился, готовый к атаке. Это далось ему нелегко, тело болело и требовало чтобы о нём позаботились, но усилием воли он смог задавить в себе не вовремя возникшее чувство самосострадания.

- Гюнтер, ты там не скучаешь один? - донёсся издалека знакомый голос Пауля. - Давай вместе выпьем, пока ты не уехал к своей Лауре!

Автоматически он повернул голову на голос медленно приближающегося от костра друга, и тут же понял что совершил ещё одну ошибку. Что-то сильно ударило его в грудь и Шольке с хрипом снова опустился в воду, успев услышать частые удаляющиеся плески воды. А перед глазами возник тот самый проклятый штык, который уже успел порядком его достать! И он сидел у него в груди, воткнувшись почти наполовину! Этот чёртов британец, похоже, метнул его?!

Боль в груди разрасталась и попытка позвать на помощь, заведомо безнадёжная, так и осталась тщетной. Вместо голоса изо рта выплеснулась новая порция крови и на Гюнтера обрушилась сильная слабость. Ласковые волны мягко манили его к себе, обещая покой и долгожданный отдых, но Шольке стиснул зубы и смог приподняться над водой, чтобы глотнуть воздуха. Ну уж нет, он не для того столько раз ходил рядом со смертью, чтобы теперь подохнуть на мелководье возле взятого города! Да ещё когда помощь так близко! Мало того что это обидно, так и не факт что получится выжить, если не добраться до берега. Регенерация, конечно, должна помочь справиться со всеми ранами, но что если он отключится в воде и она унесёт его в море? И будет Гюнтер там плавать или лежать на дне, словно какой-то зомби из фильмов, непрерывно умирая из-за недостатка воздуха. От такой безрадостной перспективы в голове замутилось ещё сильнее.

Рука легла на штык, собираясь выдернуть оружие, но Шольке вдруг вспомнил что в некоторых случаях нельзя вынимать из тела проткнувшие его предметы, во избежание ещё большей потери крови. А она сейчас была нужна ему как воздух, учитывая сколько её уже вытекло из трёх тяжёлых ран. Значит, сейчас главное не утонуть как котёнок в ведре и дать знать о себе другу!

- Гюнтер, ты там заснул? Что молчишь? - продолжал кричать Пауль, так и не дождавшись ответа. - Рано спать, пойдём вместе повеселимся и воздадим хвалу нашему славному Зеппу за его доброту!

Продолжая кашлять и выплёвывать невидимую в темноте кровь оберштурмфюрер собрал убывающие силы и пополз к берегу почти наугад. Боль медленно но верно усиливалась, заставляя Шольке хрустеть зубами и хрипло стонать. На четвереньках, то и дело с трудом высовывая голову над водой, он пробирался к берегу, ни о чём больше не думая. Пауль, вроде бы, кричал что-то ещё, но мозг, занятый вопросом выживания организма, не обращал на этот бесполезный шум внимания.

Наконец, его тело полностью исчерпало все свои силы и очередной раз повалилось в воду и легло на бок, чудом не насадившись на штык ещё сильнее. Та с готовностью ворвалась в рот и нос, заполняя свою новую территорию, а Гюнтер угасающим сознанием понял что больше не сможет сделать ни одного движения. Всё, это конец.. Проклятый английский лейтенант своим дурацким штыком умудрился осуществить то что не смогли сделать ни пули, ни снаряды, ни бомбы. Как же обидно умирать не увидев победы! Не посмотреть в глаза своим женщинам, не сказать им что любишь каждую не меньше чем другую! Не увидеть детей от них.. За что такая несправедливость?! Да, в этой нелепой смерти во многом виноват он сам, но.. Ладно, раз уж так и не удалось добраться до берега то всё это теперь в прошлом. Осталось лишь узнать что будет с ним в будущем. Куда его отправят за все грехи и подвиги? Хотя, кажется, он уже знает ответ, учитывая сколько людей убил самолично, пусть и на войне. И через несколько секунд оберштурмфюрер СС Шольке увидит это воочию..

То же время, то же место.

Юджин Питерс, лейтенант армии Его Величества.

Притаившись вместе с сержантом Макговерном в разбитом корпусе буксира, наполовину лежащего в воде, он терпеливо ждал подходящего момента. Немцы, пристрелив тяжелораненых и уведя толпы выживших пленных, ушли с пляжа, позволив двум британцам хоть немного расслабиться. И теперь, наблюдая окрестности через одну из пробоин в корпусе, лейтенант Питерс всё равно не терял присутствия духа, рассчитывая ещё побороться с судьбой..

..Вчера вечером, после того как взбунтовавшийся солдат исподтишка подло пристрелил одного из офицеров, Юджин с сержантом были настороже до самой ночи, не зная как всё повернётся дальше. Вдруг прибежит военная полиция и попытается арестовать смутьяна, а тот начнёт пальбу? Но, кажется, распад армии уже достиг такого масштаба что на этот вопиющий факт преступления наверху никому не было дела. Что ещё больше угнетало.. Ночь выдалась отвратительной. Последствия контузии проходили медленно, Питерс то и дело просыпался от шума вокруг, поскольку рядом находилось достаточно много тех кто спать и не собирался.

Одни жгли небольшие костры, желая согреться или же подогреть на огне свои скудные запасы еды. Другие ходили туда-сюда, не находя себе места в безвыходной ситуации. Множество людей разговаривали, кричали, ссорились между собой, куда-то шли или бежали, поддавшись призраку надежды. В городе, до первых домов которого отсюда оказалось больше километра, как ни странно, было тихо. Немцы не высовывались оттуда и не стреляли, словно тоже решили отдохнуть перед решающим днём.

Но эвакуация продолжалась, несмотря на ночь. На рейде мигали скупые лучи корабельных прожекторов, включающихся на несколько секунд, не больше. Так же темноту иногда разгоняли огоньки ручных фонариков и красные точки тлеющих сигарет в руках тех кто ещё смог их сохранить в условиях рухнувшего снабжения. Плотно сбитая масса солдат так и стояла на импровизированных причалах, больше всего опасаясь потерять своё место в "очереди жизни", как горько окрестил это зрелище сержант Макговерн. Нечего было и пытаться влезть в их ряды, после того как это хотел сделать тот убитый майор. В лучшем случае вытолкнут и изобьют, в худшем.. в общем, тут глухо. Да и очередь эта двигалась настолько медленно что у лейтенанта были серьёзные сомнения что хотя бы половина её успеет спастись до утра, когда отдохнувшие нацисты с новыми силами займутся ими.

Всё это время его единственный спутник не терял времени даром. Откуда-то добыл пару консервных банок, бобы, сушёные овощи и печенье, скорее всего, остатки пайков в одной из машин. И когда среди ночи голодный Юджин снова проснулся то его нос сразу уловил запах съестного от маленького костерка, разведённого сержантом. Расщепленные доски от патронных ящиков и борта грузовика горели хорошо, придавая толику уюта в этой безрадостной картине хаоса, паники и отчаяния. Макговерн, заметив что Питерс проснулся, без слов протянул ему порцию еды и лейтенант так же безмолвно взял её, кивком поблагодарив за заботу. Поев и хоть немного утихомирив голод Юджин глотнул остатки вина из фляжки и снова заснул под нескончаемый но уже привычный шум, гвалт и прочий звуковой аккомпанемент..

..Пробуждение вышло неожиданным и донельзя громким. Земля тряслась словно настал конец света, вокруг бегали сотни или тысячи людей, обезумевших от страха, оглашая пляж своими дикими криками. Прежде чем Питерс успел опомниться и вскочить на ноги, совсем недалеко что-то взорвалось и на него повалилось тело сержанта, кричащего ему прямо в лицо:

- Лежите, сэр, артобстрел!!!

Впрочем, Юджин успел уже и сам об этом догадаться, всё-таки не первый день на фронте. Понимая что куда-то бежать сейчас смерти подобно, он перевалился на живот и стал лихорадочно оглядываться, пытаясь найти более надёжное убежище чем голый песок. На глаза ему попался разбитый буксир, носовая часть которого прочно обосновалась на суше. Ничего особенного, обычный портовый трудяга, видимо, один из тех кто вывозил отсюда парней в Англию. Что с ним случилось и каким образом он тут оказался гадать было некогда и лейтенант, пихнув сержанта рукой, показал в ту сторону. Тот похвально быстро сообразил что задумал Юджин и первый пополз к судну, извиваясь как червяк на песке.